Подземелье ведьм (СИ) - Полина Иванова

— Сама такая, — огрызнулся Стейн. Вот уже несколько часов он старательно пыжился, пытаясь повторить за девушкой хотя бы самую малость. Но время шло, а из-под его ладоней не выходило ничего необычного, тогда как под руками дочери подземелья почти засохший цветок снова оживал, поднимая к солнцу свои стебли, сухие ветки разгорались тёплым умиротворяющим огнём, а закатный свет танцевал солнечными зайчиками, следуя за движениями пальцев.

— Да смотри же, — она властно схватила его за подбородок и повернула к себе, — о чём ты думаешь, когда пытаешься колдовать?

— О чём, о чём… О результате, конечно, — буркнул он, нервно дёрнув головой. Кончики ушей побелели от злости, а на подбородке остался красный след от цепких и тонких пальцев.

Венди снова пренебрежительно фыркнула и отвернулась к реке — месту, что стало традиционным для этих странных встреч. Сегодня Во́льденграс вёл себя тише обычного: бурные потоки его не пенились, разбиваясь о скалы, а медленно и лениво накатывали на каменистый берег, принося с собой запах речной тины. Девушка потянулась руками к небу, разминая затёкшее тело. Подол лёгкого, почти прозрачного платья задрался, обнажая молочно-бледную кожу бедра. Стейн шумно сглотнул и поспешно отвёл глаза.

— Думать вообще не надо, — задумчиво повторила она, продолжая смотреть куда-то вдаль, — чувствовать надо, понимаешь?

— Понимаю, — послушно кивнул Стейн, широкой ладонью потирая замёрзший нос. Вот только ничего он не понимал.

«Может, научись я правильно чувствовать, был бы сейчас в Регстейне, рядом с семьёй?» — пронеслось у него в голове. Книга, найденная у сварливого старика, оказалась бесполезной. И всё, что теперь оставалось Стейну — снова и снова пытаться найти путь домой. Пусть ведьмы сами разбираются со своим пророчеством.

— Господин, завтрак готов, матушка за стол зовёт, — прозвучало за дверью, а потом раздался топот маленьких детских ног.

Стейн спустился вниз. Гретта, как птичка, сновала между печкой и дубовым большим столом, занимающим почти всю небольшую, но уютную кухоньку. Она нарезала на большие ломти вчерашнюю буханку и теперь пыталась достать с полки ягодное варенье. Альв тихо хихикал в кулак, наблюдая за попытками матери: её пышное бедро то и дело цеплялось за острый угол, а роста не хватало, даже когда она поднималась на носочки.

— Давайте помогу.

Гретта, вздрогнув от неожиданности, отошла в сторонку, коснувшись упругой грудью его руки. Стейн сжал губы в тонкую полоску, внутри всё перевернулось. Как бы сильно он не скучал по жене и дочери, мужское естество его требовало своего. Вот только мужчина не собирался ему потакать.

Он достал варенье и присел за стол. Желудок, учуяв еду, требовательно заурчал. Стейн не стал томить его долгим ожиданием и присоединился к мальчишке, который уже давно за обе щёки уплетал кашу.

— Вы сегодня в Вайденлес снова? — Гретта застенчиво улыбнулась, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

— Нет, у меня другие планы. Спасибо за завтрак.

И, встав из-за стола, он слегка поклонился и поднялся к себе. Его мешок был собран ещё с вечера: старая потрёпанная карта, кусок засохшего пирога с брусникой, фляга с водой и кирка на случай, если придётся копать землю или дробить камень. Стейн закинул свой нехитрый скарб за плечи и, дружелюбно махнув рукой мальчишке, вышел из дома.

Солнце ярко слепило, заставляя жмуриться. Стейн секунду помедлил, не желая покидать спасительной тени крыльца, и, глубоко вздохнув, вышел под палящее солнце.

— Господин, вас искать где, снова на холме? — громким шёпотом спросил Альв, высунувшись из окна.

— Да, малец. Только маме не слова, хорошо? — ответил Стейн, потрепав рыжие вихры мальчонки. Так и не найдя в книгах ни слова ни о пророчестве, ни о входе в Регстейн, он с новыми силами приготовился сделать всё возможное, чтобы попасть к жене и дочери. Даже если для этого придётся сравнять с землёй холм, где должен быть вход в подземелье.

— Да, господин. Ни слова. — мальчик провёл пальцами у рта, словно зашивая губы, и, широко улыбнувшись, скрылся в доме за занавесками.

— Вот и ладненько. Вот и ладно.

Он ускорил шаг. Сегодня ему предстоял ещё один тяжёлый день. Но если всё сложится, то в этот дом с уютной Греттой, цветущим садом и брусничными пирогами он больше не вернётся.

Но вернуться пришлось. Он снова несколько дней провёл на этом холме, не обращая внимания ни на палящее солнце, ни на зной, ни на холодные осенние ночи, туманом стелящиеся по земле. Он несколько дней рвал чертополох, оставляя на широких загрубевших ладонях порезы. Он копал землю и ломал камень. Он спускался в пещеры, проходя их от края до края… Но всё оказалось бесполезно, входа в Регстейн он так и не нашёл. И вот теперь Стейн сидел за столом, облокотившись на него локтями, и наблюдал за Греттой, которая мельтешила на кухне. Он смотрел на неё и вспоминал тётушку, на которую та очень была похожа: маленький рост, пышная фигура и легкие локоны у виска вызывали к памяти ощущение уюта и домашнего тепла. Женщина совсем не походила на Венди, но ему хотелось сидеть и сидеть за этим столом, пока Гретта быстрыми и ловкими движениями шинковала капусту на пирог, заводила тесто и, смущённо улыбаясь, вполголоса напевала старую народную песню.

— Мам, я на площадь! — крикнул Альв, сбегающий вниз по крутой деревянной лестнице. Мальчик жил на чердаке, как когда-то и он. Может быть, поэтому Стейн, потерявший по своей глупости собственную семью, так проникся душой к этому семейству, что согласилось приютить его на неопределённый срок.

Ни Гретта, ни её сын не расспрашивали Стейна о том, как он оказался в Рингейде, долго ли пробудет в деревне и что, в конце концов, он ищет с утра до ночи около полуразрушенных пещер.

— К обеду будь дома, — отозвалась Гретта, убирая с глаз приставший волос. На щеке остался след от муки, который придал ей ещё большей привлекательности.

«Это могла бы быть моя семья», — подумал Стейн, не сводя глаз с женщины. Если бы однажды вечером он не наткнулся на Венделу, младшую из круга семи. Если бы не влюбился, как мальчишка, которым, впрочем, он тогда и был. Если бы не бросил тётушку и свой дом… Он бы мог до сих