Паутина. Книга 3 - Андрей Стоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мой интерес очевиден, — хмыкнул я, — удивлён, почему вы его не видите. Представьте себе такую — разумеется, чисто гипотетическую! — ситуацию: допустим, князь решил наказать Хохланд Коммерцбанк в соответствии с законом, а Зепперы вместо того, чтобы выплачивать недоимки и штрафы, предпочли списать его как неперспективный актив — обвинив князя в банкротстве банка, а заодно присвоив под этим предлогом средства оппонентов папы. В том числе средства ордена. Ваши средства, почтенный. Представили? — (судя по выражению лица Буткуса, он представил). — А теперь подумайте, что будет с княжеским контрактом, и что будет с репутацией вашего рекомендателя — то есть с моей репутацией? Вы же понимаете, что мне придётся взять на себя серьёзную ответственность, чтобы добиться передачи контракта вам?
— Я просто в шоке, — откровенно сказал Буткус.
— Попрошу вас, почтенный, держать этот разговор в секрете, — строго сказал я. — Если такие слухи пойдут среди клиентов банка, наверняка возникнет паника, и тогда нежелательное для нас развитие событий станет неизбежным. Я попытаюсь предложить князю компромиссное решение и уладить всё без лишнего шума, но чтобы это получилось, никаких утечек быть не должно.
— Я понял вас, господин Кеннер, — решительно заявил Буткус. — Я буду ждать известий от вас.
— Я обязательно предупрежу вас, если появится опасность неприятного исхода, — пообещал я.
* * *
Поговорить с Ленкой мне удалось нескоро — то это было не к месту, то не ко времени, то просто не до того. Да и вообще не та это тема, на которую можно поболтать за завтраком. Так что прошла неделя, прежде чем выдался удобный случай обсудить наш экзамен по боевой практике.
— А вот кстати, Лен, — я вспомнил о нём не сразу, повседневные заботы уже порядком вытеснили прошедшие экзамены из головы, — ты, похоже, разбиралась с этими плоскостями?
— С плоскостями? — она непонимающе на меня посмотрела.
— Ну что я делал тогда, в Польше. С тем дирижаблем, который нас брал на абордаж.
— Ты видишь это именно как плоскости? — заинтересовалась Ленка.
— В общем, да. Некоторые очень большие, они теряются где-то вдали, а некоторые совсем маленькие, просто плоские фигуры. А ты видишь как-то по-другому?
— Некоторые как плоские фигуры с размытыми границами, а некоторые не совсем плоские.
— Если подумать, то я тоже вижу их по-разному, — я попытался вспомнить, но получалось не очень хорошо, словно воспоминание об ушедшем сне — общий смысл всё ещё помнишь, но многие детали уже забылись, и картинка заметно выцвела. — Если в них вглядываться, появляется объём и структура. А детали вспомнить не могу почему-то. Но ты ушла от ответа.
— Немного разбиралась, — призналась Ленка.
— То есть ты тренировалась ими управлять.
— Не то чтобы тренировалась. Так, разбиралась что и как.
— А «немного» — это значит «не каждый день»? Или всё-таки каждый?
— Ну, не совсем каждый, — она спрятала глаза.
— Лена, я не собираюсь тебе что-то запрещать, — сказал я со вздохом. — Я просто хочу, чтобы ты понимала, насколько это опасно. Насколько просто ты можешь убить нас обоих, потому что я без тебя тоже жить не буду.
— Я это понимаю, — она посмотрела мне прямо в глаза. — Но Кени, почти всё, что мы делаем — опасно. Мы не можем сидеть дома и дрожать, нам так и так будут встречаться опасности. Чтобы уменьшить риск, мы должны стать сильнее, и это хороший вариант.
— Не такой уж хороший, — возразил я. — Ты знаешь, почему мы с тобой получили автомат у Генриха? Потому что я в самой первой секции построил вокруг себя купол и прошёл первую секцию прогулочным шагом.
— Напомни мне, пожалуйста — кто мне только что рассказывал об опасности? — с иронией спросила Ленка.
Я почувствовал, что краснею — действительно, как-то некрасиво получилось.
— Это само собой вышло, на инстинктах, — неловко оправдался я. — Но я хотел сказать другое: я шёл в куполе секунд двадцать, может, чуть больше, и за это время полностью вымотался. Если бы Генрих не вытащил меня оттуда и не поставил оценку автоматом, следующую секцию я уже вряд ли бы прошёл. Я бы там упал в самом начале.
— То есть ты сжульничал, Кени? — Ленка сделала большие глаза. — И как ты себя при этом чувствуешь?
— Прекрасно чувствую, — пожал плечами я. — Во-первых, не такой уж я и честный. Ну, то есть, честный, но не до глупости.
Ленка одобрительно хихикнула.
— А во-вторых, они первые начали жульничать.
— Это как? — удивилась она.
— Они ни разу не дали нам пройти новый усложнённый коридор для тренировки, а пустили в него только на экзамене. Явно же надеялись завалить. И даже так я проходил его нормально, купол включил только когда Лея разозлилась и начала запускать ловушки сразу скопом. Там ни защититься, ни уклониться было невозможно. В общем, мне станет стыдно не раньше, чем станет стыдно им.
— Я согласна, Кени, — подумав, сказала Ленка. — Ты использовал разрешённые способы, а если Генрих решил проставить экзамен автоматом, то это его решение.
— Так вот, насчёт полезности, — вернулся я к теме, — я вижу не так уж много сценариев, где эта техника действительно будет полезной. Слишком много она вытягивает сил, и слишком быстро.
— Может быть, потом, по мере освоения, будет проще? — Похоже, она раньше и в самом деле не задумывалась над вопросом использования.
— Может быть, — согласился я. — А может быть, и нет. Надо бы поспрашивать у старших, наверняка кто-нибудь хоть что-то об этом знает.
— Я у Лины спрашивала, она про это не слышала.
— Алина теорией не особо интересуется, так что я не удивлён, — хмыкнул я. — Я поговорю с Ганой. Если и она не знает, тогда, наверное, никто не знает.
* * *
В середине зимы князь, как обычно, устраивал традиционный приём для дворянства
