Святослав Хоробре: Иду на Вы! - Лев Прозоров (Озар Ворон)

В XIX веке И. И. Срезневский произвел ревизию "заимствований". Выяснилось, что часть из них встречается в языках иных славянских народов, причем в краях, куда живой скандинав отроду не забредал, другие — превосходно объясняются из славянских корней. Например, русское "гридь" — дружина — нашло подобие в хорутанском "грида" — ватага, гурьба. Производное от него "гридень, гридин" — дружинник, воин — в чешском "грдина" — герой, богатырь. Достоверных заимствований Срезневский насчитал… 10 слов. Не 10 % корней — 10 слов. И то иные — "тиун", "щеляг" — могли быть заимствованы через посредство западных славян. У тех же поляков были "тивун" и "щелонг", с теми же значениями старосты-управителя и серебряной монеты.

И так далее, и так далее, и так далее… рухнули или рушатся едва ли не все современные норманнской теории научные представления о прошлом нашего народа…

Была в Средние века такая легенда: в городе Мекке, в тайном покое гроб пророка Магомета висит. Без цепей, без опор, силой неведомой держится.

В городе Мекке не был, не знаю. А в науке нашей висит такой, без соседей, без опор, тень непроглядную наводит на начало величайшего в мировой истории государства, на происхождение нашего народа. Норманнская теория звать.

Силы же, ее держащие, вполне ведомы. Не место и не время говорить обо всех их. Но одну читатель уже узнал. Эта та же сила, что мешает игроку спокойно сказать: "Я проиграл, господа", и выложить на стол проигранную ставку, заставляя вместо того подтирать на картах очки и тянуться к манжете за запасным козырем. Остальные тоже имеют не больше отношения к науке. Возьму на себя смелость сказать — Шлецер, настоящий ученый, по-немецки острый и честный ум, в наше время не был бы "неонорманнистом".

Что наше время — уже в XIX столетии честным ученым в Магометовом гробу становилось душно и неуютно. Не зря же М. П. Погодин, почитавшийся за столпа норманнизма, цитировал Гельмольда —

"Маркоманнами называется обыкновенно люди, отовсюду собранные, которые населяют марку. В славянской земле много марок, из которых не последняя наша Вагирская провинция, имеющая мужей сильных и опытных в битвах, как из датчан, так и из славян"

— и восклицал:

"Чуть ли не в этом месте Гельмольда, и чуть ли не в этом углу Варяжского моря заключается ключ к тайне варягов и руси".

Что значит — истинный ученый! Ведь он почти угадал… но, — увы, пойти дальше не успел или не посмел. В его время норманнизм уже неотвратимо превращался из научной теории в Магометов гроб, неохотно отпускавший свои жертвы. Новому же поколению постояльцев, в отличие от великана Погодина, в гробу уютно и просторно. Они ревниво защищают его от посягательств извне. Я бы сказал, что они прижились… но разве в гробах — живут?

Не будем, читатель, уподобляться некромантам и искать в гробу ответ на наши вопросы. Как говорил Шергин — "живой живое и думает".

Русь — варяги, говорите? Хорошо, пусть.

А кто такие варяги?

Я пью за варягов, за дедов лихих,Кем русская сила подъята,Кем славен наш Киев, кем грек приутих,За синее море, которое их,Шумя, принесло от заката.

Читатель, любящий историю! Боюсь, вам при чтении этой главы придется позабыть многое из прочтенного. Оттого, что историки — не говорю уж о писателях — обращаются со словом "варяги" с великолепной безответственностью. Походя бросают фразы вроде "варяжский конунг", или говорят о "варяжском витязе Харальде Суровом" или "варяжских наемниках Рагнаре и Эймунде", при том, что ни в летописях, ни в сагах вы не найдете словосочетания "варяжский конунг". Саги о Харальде, Эймунде и Рагнаре их нигде не называют ни варягами, ни верингами… зато у читателя складывается устойчивая иллюзия, что слово "варяг" — просто синоним слову "норманн". Такое, мол, как пишут в словарях, "древнерусское название скандинавов".

Вот только не было в обычае в Средние Века выдумывать какое-то особое название для народов одного корня или одного края. Когда возникала нужда назвать их одним словом, брали имя одного из них, с которым лучше были знакомы. На Руси не так давно, века два тому, говорили не "европеец", а "немец". Не "азиат", а "татарин". Для американца и по сей день все выходцы из России — "русские", "Russians", будь то чечен, мордвин или еврей. Немцы для французов — "алеманы", по имени одного из племен германских. Для финнов — "саксы", по тому же принципу. Да и русское "немец" не от немоты пошло, как часто пишут, а от германского племени неметов. Можно не одну страницу такими примерами исписать, да вы, читатель, и сами наверняка что-нибудь вспомните, если постараетесь. Вот других примеров — опять-таки, днем с огнем…

Так где же оно, скандинавское племя "варяги"? Нету. И не было. Но "неонорманнисты" нам объясняют: мол, слово "варяг" от скандинавского "веринг" происходит. Это же словцо означает не то "охранник", не то "присягнувший вождю дружинник".

Не пугайтесь, читатель. На сей раз не все так плохо. Слово "веринг", в отличие от "ротс", в самом деле есть. Вот только означает оно совсем другое. Не запасной туз — очко на козырной девятке лишнее, притертое.

Можно было бы подивиться на славян непонятливых: два века скандинавы ими правили, дань собирали, на греков да хазар в походы водили, а они все не могли запомнить, как же их, господ, по-настоящему кличут. Слово "рус", как мы помним, тоже ведь "не племенное". Два века хозяев своих "гребцами" да "дружинниками" величали!

Только не надо дивиться. Никто, никогда, нигде слово "веринг" или "варяг" за обозначение профессии не считал. Очко-то на карте ноготком подцепите, вишь, плохо держится? Ага, и еще одно… и не девятка это, самая обычная шестерка. В летописях слово "варяги" везде в ряд с "литва", "немцы" да "свеи" стоит. И "русь", кстати, тоже. Не с "плотник", скажем, или "лучник" — с названиями народов. В саге о Вига-Стире норманнской: "Ибо такой был обычай у норманнов и верингов". Представляете фразу: "ибо такой был обычай у столяров и белорусов"? Даже араб Бируни в чужедальнем Хорезме, и тот знает, что "варанк — это народ". Итак, если верить источникам — а не фантазиям норманистов — варяги-веринги это народ. Иначе как объяснить, что ни один "охранник" или "присягнувший вождю дружинник" не звался "верингом" в Англии, Ирландии, Франции — нигде, где ходили норманнские дружины, и даже в самой Скандинавии? Рунные камни в Швеции -помните, в той самой "Роотси" — хранят память сотен викингов-шведов. Немало среди них "умерших на Востоке, в Гардах" (то есть на Руси), "в Хольмгарде", "в Микльгарде", "в стране греков". Комментаторы услужливо торопятся: "они, мол, служили в варяжских дружинах". Зря. Не знают рунные камни, сотни памятников ушедшим за моря без возврата, ни одного "веринга". Есть там крестьяне-бонды и батраки-bryti, есть кормщики-skipari и корабельщики-styrimadr, есть вожди-хевдинги и королевские наместники-landmenn, есть их дружинники-hemthaegi, есть просто купцы и члены торговых товариществ-felagi. Есть, конечно, и викинги. Но ни в Швеции, ни в Дании, ни в Готланде нет памятника хоть одному верингу. Да и саги знают верингов лишь "на Востоке" — на Руси или в Константинополе. Герой одной саги "пришел на Русь и стал там наемником. Он был там с верингами". Не "был верингом", а — "был с верингами"!

Итак, веринги-варяги — племя, "народ". Скандинавское ли?

Мы уже видели, что в саге норманнов и верингов разделяют. Разделяет их и летопись, перечисляя северные народы: "варяги, шведы, норманны, готы, русь". Впрочем, такое "разделение" недорогого стоит. Тацит, Прокопий Кесарийский, Иордан разделяют готов и германцев. Летопись, Русская Правда, Константин Багрянородный и арабы разделяют русь и славян. Последние, правда, как-то неуверенно — то русы у них "один из видов славян", то Славия — "один из видов Руси". Один и тот же погребальный обряд у Ибн Фадлана — русский, а у Ибн Русте — славянский… но мы не о том.

Что говорят источники о том, кто такие варяги, и где они жили? Слово летописи. Она сообщает, что по Варяжскому морю "сидят" ляхи, пруссы и чудь. "По тому же морю сидят варяги", причем к западу от перечисленных народов земли варягов простираются до земли англов. Не нынешней Англии, конечно, в летописи ее зовут Вретанией, а до коренных англских земель на материке, нынешней датской провинции Ангельн.

Первый звонок! Тот самый, юго-западный, "угол Варяжского моря", о котором писал Погодин. Близко "ключ". А кто, кстати, там "сидел"? К ляхам летопись относит и поморян, и лютичей. Между ними и англами остается место только для сильного княжества ободритов. В летописи "отчего-то" не упомянутого. Кстати, "Вагирская марка", которую, со ссылкой на Гельмольда, поминает Погодин — как раз ободритские земли.