Да, мой лорд - МамаЛена

- О чем ты? - не понял Малфой.

- Тебе никто ничего не скажет в лицо, а ему говорят. Видишь ли, мальчик спит на ходу, выглядит измученным, часто не ночует в комнате, и у него появились деньги…

Люциус припомнил, что уже слышал нечто подобное.

- То есть… - впрочем, продолжать обсуждать подобные темы с невестой Малфой не собирался. - Кажется, нам пора возвращаться, иначе мы опаздаем к ужину.

Нарцисса поднялась, оперлась о предложенную руку и всю обратную дорогу рассуждала о фасонах мантий, давая Малфою время подумать.

Действительно, на него косились, но он вполне привык к этому: у красоты есть и плюсы и минусы, и он учитывал их все. Но теперь Люциус припоминал прекращающиеся при его приближении разговоры, злорадные и возмущенные взгляды, шепотки за спиной. Похоже, Северус оказался проницательней его, или с ним, действительно, не церемонились. Хорошо еще, что они почти не встречались наедине, а только в обычно полной гостиной. А ночью… Тут Люциус остановился. Его сосед уже пару недель не ночевал в комнате, намекнув, что нашел более приятный способ проводить ночи. Малфой, не вникая, кивнул и забыл о разговоре, радуясь нечаянному везенью. Но теперь… Если ему понадобиться подтвердить, что он ночует один? А, судя по всему, это может случится в любой момент, достаточно кому-нибудь намекнуть директору… Конечно, Нарцисса согласится прикрыть его, но втягивать в грязный скандал невесту Люциус точно не собирался.

- Прости, любимая, - прервал он рассказ о новых способах застегивания мантий, и Нарцисса с готовностью замолчала, - ты сказала: «не ночует в комнате». А не знаешь ли ты, где он может ночевать?

- Знаю. - улыбнулась она. - В лаборатории. Слизнорт разрешил ему пользоваться лабораторией по ночам, в обмен на какое-то зелье, там он и спит.

- Откуда ты знаешь?

- Я заходила к Слизнорту за успокаивающим, и он отправил меня в лабораторию, там как раз спал твой придворный зельевар.

- Спал? Но там же негде?

- Прямо на стуле. Я не стала его будить и нашла зелье сама. Бедный ребенок.

Что ж, это все меняло: Слизнорт подтвердит, что Северус проводит ночи в лаборатории, и обвинить Малфоя будет просто не в чем… Бедный ребенок. Люциус не понимал, как ему удалось испортить змеенышу репутацию, перекинувшись всего парой десятков слов за весь год. Остается надеяться, что в следующем году слухи утихнут сами собой, если только… - Малфой почувствовал холодок в груди - если не найдется желающих повторить опыт Руквуда и узнать, что же его светлость отыскала в невзрачном и замкнутом полукровке. И что с этим делать, Люциус пока не знал, но чувствовал, что делать что-то придется.

- Так какие застежки тебе понравились больше? - обратился он к невесте, и та снова защебетала, не обращаясь к Малфою и не требуя его участия в разговоре.

Люциус благодарно сжал ее руку и они вернулись в замок.

3 глава

Экзамен Малфой сдал первым. Он вообще не любил сидеть, выжидая непонятно чего, нервничая и теряя понапрасну время, и старался сесть за стол экзаменующего сразу, как только начинался опрос. Профессора принимали его решительность за уверенность в своих знаниях, и часто даже добавляли баллы, как выразился Флитвик «за храбрость». На самом деле, Малфоя очень быстро начинала угнетать нервозная тишина и предвкушающие взгляды педагогов, и он предпочитал избавиться от проблемы, ответив раньше всех. Выйдя из аудитории, Люциус задумался, куда ему отправиться. В школе было пусто: экзамены шли одновременно у всех курсов, и только счастливые первокурсники, уже закончившие свои смешные испытания, проводили прекрасный летний день на улице. Рассудив, что у озера сейчас полно орущих детей, Малфой решил прогуляться по своей любимой дорожке в сторону Хогсмита. Медленно идя вдоль колючего кустарника, Малфой незаметно вернулся мыслями к проблеме, которую он все время откладывал.

С одной стороны, ситуация с Северусом лично ему ничем не угрожала. Он покинет школу через несколько недель, а зелья можно получать и почтой. Рассчетливая часть его натуры настаивала оставить все, как есть: в конце концов, он не виноват в сложившейся ситуации, практически лишен возможности на нее повлиять, да и змеенышу полезно научиться разбираться с проблемами самому: без этого в Слизерине просто не выжить. Однако то, что его отец презрительно называл «сантиментами», а все остальные - совестью, не давало принять это вполне взвешенное и правильное решение. Люциус не мог не видеть, что Северус не ожидает от него поддержки, не ищет покровительства и не требует никакой компенсации за испорченную репутацию. Напротив, ребенок всячески пытался оградить Люциуса от малейших подозрений, не позволяя себе лишнего взгляда в его сторону. Пожалуй, он был еще более слизеринцем, чем сам Малфой, и решал свои проблемы, не жалуясь и не надеясь на помощь. Не зная, как он может помочь, Люциус чувствовал, что если хочет сохранить свое душевное спокойствие, помочь все же придется. Осталось придумать, как.

Малфой чувствовал, что в сложившейся ситуации кто-то виноват: дурацкая шутка, сказанная в сентябре, должна была забыться уже на следующий день. То, что слухи продолжали множиться и обрастать подробностями, при фактически отсутствующем их подтверждении, указывало на то, что их кто-то целенаправленно распускает. Мальчишка настолько насолить никому не мог, значит, дело в самом Малфое. Кто может быть настолько зол на него, чтобы попытаться свести счеты подобным образом? Кандидатур было несколько, но обдумать их Люциус не успел: за поворотом, который делала дорожка, слышались весьма характерные звуки драки.

Доставая палочку, Малфой миновал поворот и увидел нескольких первокурсников, судя по галстукам, гриффиндорцев, столпившихся и с увлечением пинающих ногами какую-то темную кучу, в которой мгновением позже Люциус опознал лежащего человека. От неожиданности не соразмерив силу, Малфой взмахнул палочкой и поганцы разлетелись в стороны, раскиданные заклинанием. Не обращая на них внимания, Люциус бросился вперед, опасаясь худшего: лежащий не двигался, не пытался встать, и никак не отреагировал на исчезновение своих мучителей. За спиной раздался топот, но Малфой не стал оборачиваться. Он понял, кто нападавшие, узнав их жертву: Северус лежал, скорчившись, прижав колени к груди и защищая руками лицо. Видимо, опыт у него уже был, и Малфой не знал, радоваться этому или ужасаться. Похоже, Северус был на грани обморока, он попытался оттолкнуть от себя руки Малфоя, но глаза были мутными, залитое кровью лицо не выразило узнавания, и, словно отдав остаток сил на последнюю попытку сопротивления, Северус все же потерял сознание.

Малфой выругался, разглядев подробности: нос Снейпа, похоже, был сломан, руки разбиты в кровь, лицо стремительно опухало. Трудно было поверить, что подобное могли сделать дети. Пожалев, что не знает ни одного диагностического заклинания, Люциус осторожно ощупал голову, руки, ребра. Кажется, правое запястье было сломано, ребра тоже пострадали, ноги и голова были целы. Оглянувшись, Малфой осторожно поднял ребенка на руки и быстро понес в сторону замка.