Возвращение - Сьюзен Янг

Джеймс помолчал, но у него не нашлось плана получше, поэтому он сдернул рубашку через голову и надел футболку. Я ждала у дверей и только теперь обратила внимание на свое пластмассовое колечко, которое Джеймс подарил мне у реки. Оно резко контрастировало с очень взрослым нарядом, поэтому я его сняла и положила на стол. Джеймс вопросительно приподнял бровь.

– Слишком нежное, – улыбнулась я.

Джеймс еще раз оглядел меня и со вздохом согласился. Сегодня я на себя не похожа.

В большой комнате все уже собрались. Зрелище было то еще – я даже засомневалась, не галлюцинация ли у меня. Даллас – черно-красная готика, Кас с падавшими на лицо длинными волосами и подведенными черным глазами и остальные мятежники, включая меня, тянули на дешевую версию «Семейки Аддамс».

– Может, и мне приодеться? – хмыкнул Джеймс.

– Нет, ты прекрасно выглядишь, – с улыбкой возразила Даллас. – Ты нас повезешь. За рулем нужен нормальный человек, хотя ты в любом случае будешь привлекать к себе взгляды…

Я закатила глаза и отвернулась. Ведь мелочно потребовать отстать от моего бойфренда? Хочется верить, что я выше этого. Но если Даллас еще раз себе позволит, я выцарапаю ей глаза.

– Куда ехать? – спросил Джеймс.

– Клуб на Келси, минут двадцать езды. Я буду подсказывать дорогу.

Джеймс кивнул, но тут что-то привлекло его внимание. Я проследила за его взглядом и увидела в дверях Лейси в мешковатых штанах и слишком большой олимпийке с надписью «Орегон дакс».

– Мне нехорошо, – сказала она. Бледное лицо без макияжа резко выделялось в толпе раскрашенных личин. – Я в следующий раз поеду.

Кас тут же подошел к Лейси, тронул за руку и что-то прошептал на ухо. Лейси отстранилась, внимательно посмотрела на него и медленно кивнула. Интересно, что это он знает о Лейси, а я нет? Я ее подруга, а Кас всего лишь парень, которому она сломала нос! Кас приобнял Лейси и повел из комнаты. Я кинулась в коридор.

– Лейси! – окликнула я. Она с тревогой оглянулась.

– Не волнуйся обо мне, Слоун, – попросила она. – Это не нужно ни тебе, ни Джеймсу. Мне надо выспаться, вот и все. Езжайте повеселиться – обо всем поговорим позже.

– Я тоже останусь, – сказал Кас. – Я много раз бывал в Клубе самоубийц. Разочек Даллас без меня обойдется. – Он нежно улыбнулся, но Лейси демонстративно отвернулась, будто ей требовалось не просто выспаться, а конкретно побыть в одиночестве.

– Слушай, я боюсь сейчас оставлять тебя одну, – начала я.

Лейси демонстративно выпрямилась:

– Слоун, я тебя очень люблю, но – пожалуйста! Ничего личного. Я устала, с самого Орегона вокруг постоянно люди. Мне нужно побыть одной. – Она сбросила с плеч руку Каса. – Тебя тоже касается, Касанова. Не желаю, чтобы ты стоял у меня над душой или пытался залезть ко мне в трусы.

Кас громко засмеялся, но тут же оборвал смех. Не то он действительно хотел приударить за Лейси, или она просто хотела его смутить, но он отступил, мирно подняв ладони. Лейси поблагодарила нас и ушла к себе. Она пропала за углом, и вскоре в коридоре послышался щелчок закрывшейся двери.

Я стояла, не зная, как поступить. Помимо кровотечения из носа и желания уединиться, Лейси не казалась заболевшей. Ни черных теней вокруг глаз, ни машинального черчения бесконечных спиралей, ни перемен настроения. От депрессии-то ее вылечили. Она тоскует по Кевину, ей нужно время справиться с потерей.

Кас ушел в большую комнату. Я решила пока отстать от Лейси, поклявшись себе завтра все у нее выпытать. Рано или поздно Лейси все расскажет, а вместе мы все переживем. Войдя, я оглядела комнату в поисках Джеймса. Он сидел за столом, а Даллас стояла рядом и оживленно говорила. Джеймс что-то сказал, чего я не расслышала, а она засмеялась, наклонилась и будто невзначай тронула его за колено. Меня обожгло ревностью.

Видимо, почувствовав мое присутствие, Даллас подняла взгляд, убрала руку с колена Джеймса и повернулась к собравшимся.

– Ну, – сказала она, звучно хлопнув ладонями, – теперь, когда все собрались, пора повеселиться! – Она показала на лестницу, и комната быстро опустела. Джеймс обернулся и ошалело оглядел мой наряд, будто совсем забыл, как скандально я одета. Закусив губу, он пошел ко мне, и ревность сразу исчезла, едва он взял меня за руку.

Рядом нарисовался Кас, и Даллас направилась к нам.

– Я все же останусь, – сообщил Кас. – Пригляжу за обстановкой.

– Если ты о Лейси, она просила ей не надоедать, – быстро сказала я.

– А что с Лейси? – требовательно спросил Джеймс.

Я пожала плечами:

– Ей нужно побыть одной. – Джеймс попытался уловить скрытый смысл в моих словах, но его не было. – Мне кажется, она просто устала.

– Это твой диагноз, профессор? – спросила Даллас. Стиснув зубы, я повернулась к ней. – Даже если ты права, – продолжала она, – мы не оставляем новичков одних на наших базах. Они могут подставить нас – нечаянно или намеренно. Суицидники непредсказуемы.

– Она не суицидница, – резко сказала я.

– Ага, еще бы, – отмахнулась Даллас. – Короче, Кас остается, а мы едем в Клуб, и если вы немного поторопитесь…

Я посмотрела на Джеймса. Он задумался, оценивая ситуацию и соображая варианты. Через секунду ярко-голубые глаза остановились на мне.

– Что скажешь? – спросил он.

– Ты мне нужен, Джеймс, – тут же сказала Даллас. А она трезвее, чем я думала. – Утром Лейси выйдет, и вы сможете втроем поиграть в психологов, но сейчас ты нужен мятежникам. Мы мало готовы к борьбе. – Она взглянула на Каса. – Без обид.

– Да ради бога. – Он сунул руки в карманы, совершенно не огорченный перспективой пропустить посещение Клуба самоубийц. Мне даже показалось, что ему не терпится содрать с себя черные тряпки и смыть подводку.

Даллас теряла терпение – Джеймс упорно молчал. С нее понемногу слезала ее броня.

– Пожалуйста, поедем, – сказала она. – Мне нужна поддержка – как для вербовки новичков, так и на случай появления хендлеров. Мне одной не справиться, а Кас только в нос хорошо получает. В тебе, в вас обоих, – соизволила она признать, – есть что-то вдохновляющее. Мы здесь загибаемся, нам остро нужны новые кадры, а я не знаю, когда Клуб самоубийц соберется снова!

Ее мольба попала в цель – Джеймс кивнул, даже не взглянув на меня. Он не боец по натуре, но у него доброе сердце, и хотя он нередко притворяется придурком, доброта все равно берет верх. И за это я его обожаю. Со смешанным чувством тревоги и настоящего страха я позволила увезти себя в Клуб самоубийц.

Дом без номера, серые каменные стены и железные прутья на окнах вызывали гнетущее впечатление. На боковой стене мотались засохшие бугенвиллеи. Неразборчивая вывеска над дверью принадлежала тату-салону, причем самому дешевенькому. По указке Даллас мы подъехали сзади и остановились среди других машин. Странно быть на улице в компании подростков и без хендлера. Вкус свободы опьянял – я теряла над собой контроль, хмелея от жизни.

На входе устрашающего вида вышибала с браслетом в стразах и любовью к чересчур тесным майкам оглядывал каждого, светя в глаза ручкой-фонариком. Говорят, когда у больных депрессией меняются глаза и если знаешь, куда глядеть, можно увидеть мертвую черноту. В Центре здоровья я видела некоего Лиэма, который вскоре заболел и кричал мне ужасные слова. Он тоже пал жертвой эпидемии, и глаза у него действительно были ненормальные.

Видимо, это охранник и выискивал, бдительно пресекая заразу суицида. Когда Джеймса, шедшего впереди меня, пропустили, я с облегчением выдохнула, а когда пропустили и меня, перестала дрожать.

Глава 5

В Клубе самоубийц сигаретный дым образовал туманную завесу. Темно-фиолетовые стены просторных комнат и черные светильники, перемежавшиеся с неоновыми, создавали эффект глубины. Мимо проплывали посетители, но разговоры заглушала музыка – завораживающая, тяжелая, бередящая душу. Меня захватил этот ритм, созвучный чему-то, о присутствии чего во мне я забыла, чему-то темному, той части меня, которая скорбела и, возможно, скорбит до сих пор.

На талию легла рука Джеймса: он показал на пустовавший высокий столик. Я присела, а он остался стоять рядом, оглядывая комнату.

– Я себе веселье иначе представляю, – сказал он. В отличие от меня, грусть его не коснулась, музыкой и атмосферой он не проникся. Я невольно подумала о нашем прошлом, которого мы не помнили: что говорил о нем этот факт? Может, Джеймс никогда не грустил, а я всегда была печальна? На краткий миг я словно ускользнула куда-то и схватилась за рукав Джеймса, прижавшись к нему, чтобы вернуться в реальность.

Кажется, мне удалось скрыть свою неуверенность, потому что Джеймс поцеловал меня в макушку, погладил по колену, обтянутому черными колготками в сеточку, и шепнул, что сейчас вернется. Я не хотела его отпускать, но промолчала, и он отошел. В этом клубе я чувствовала себя незащищенной, слабой. Напротив меня пара за столиком на двоих страстно целовалась, ни на кого не обращая внимания. Я отвела взгляд, обратив внимание, что присутствующие поглядывают на них довольно безразлично. В буклетах Программы, которые мать оставляла у телефона, я читала, что у инфицированных проявляются разнообразные поведенческие отклонения, включая неразборчивость в половых связях, ярость и депрессию. Может, умным докторам не пришло в голову, что иногда молодые люди могут хотеть друг друга, злиться или грустить, и это отнюдь не всегда проявления болезни.