Собиратель чемоданов - Ольга Ляшенко

Даже если осужденный к моменту истечения срока наказания, не дай бог, умрет, то его родственники либо заменяющие их лица смогут, на основании свидетельства о преждевременной смерти, получить голову досрочно, для погребения. Более того, службам и организациям, занимающимся в чемоданах погребальными услугами, вменено строжайше следить за тем, чтобы при захоронениях использовались все части тела покойного (за исключением специально оговоренных случаев, когда это невозможно, например, в случае явной инвалидности, полученной заранее, еще до наступления момента смерти, и т. п.). Поэтому, даже если бы родственники покойного, столкнувшись с бюрократической волокитой в органах внутренних дел, и решили махнуть на все рукой и похоронить его без головы, им бы при всем желании не удалось обойти закон.

В связи с этим правоведы указывают на необходимость внести поправки в вышеупомянутый Закон «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих конституционные права граждан», а именно, дополнить его нормой, которая давала бы родственникам гражданина, либо иным, уполномоченным на то посредством его завещания лицам, осуществлять от его имени защиту его конституционных прав после его смерти. Такая норма позволила бы избежать коллизий, имеющих место в настоящее время. Например, в журнале «Адвокатские будни» № 1244 приводится следующий случай. Один чемоданный житель, приговоренный к небольшому сроку лишения головы, скоропостижно скончался. По запросу его родственников, на основании свидетельства о преждевременной смерти, соответствующим органом внутренних дел с соблюдением установленных законом сроков была выдана голова. Однако, в силу случайного стечения ряда крайне маловероятных обстоятельств, она оказалась не головой покойного, а головой совсем другого осужденного, который в это время, ни о чем не подозревая, спокойно отбывал наказание. Родственники покойного, сразу заметив ошибку, неоднократно и настойчиво указывали на нее, пытаясь привлечь к происходящему внимание компетентных государственных органов и общественных организаций. Обращались они и в суд. Однако, будучи неправомочными возбудить судебное дело на основании Закона «Об обжаловании…», так и не смогли ничего добиться. Суд не принял их жалобу к рассмотрению как исходящую от ненадлежащего лица. После этого они попытались уговорить и даже подкупить служащих государственного крематория, с тем чтобы им позволили осуществить кремацию тела без головы, которая, в чем они были твердо убеждены, никак не могла принадлежать их родственнику. «Посмотрите на нас, — говорили они. — У нас у всех головы квадратные, как сундучки, а эта — ни дать ни взять кубышка! Ну, пусть нашу не возвращают, мы уж смирились. Потеряли — и ладно, с кем не бывает. Но зачем же чужую-то совать! Тут уж не о мертвом, а о живом надо подумать. Ведь он, бедолага, как срок ему выйдет, придет за головой, а головы-то и нет!»

Так бы и случилось, если бы, по счастливой случайности, в тот же самый день не истек срок наказания гражданина Кубышкина. Дождавшись долгожданного часа, он поспешил куда следует — и столкнулся с той же проблемой: вместо его собственной головы ему была предложена голова покойного Сундукова. Но в данном случае дело приняло совсем иной оборот. Поскольку факт нарушения конституционных прав гражданина был налицо, суд, по его собственному заявлению, в считанные минуты рассмотрел дело и восстановил справедливость: в порядке судебного приказа процедура кремации была приостановлена, Сундукову прямо в зале для похоронных торжеств была возвращена его голова, а голову Кубышкина, соединив предварительно с телом, погребли с соблюдением всех подобающих церемониальных правил.

Эта история имела бы совсем иное завершение, если бы Кубышкин явился за своей головой днем позднее. Ведь головное право, относящиеся к широкой группе исключительных прав, будучи нарушенными, по сути дела невосстановимо. Все до сих пор известные способы его защиты сводятся к а) мерам по предотвращению или прекращению нарушения, б) публично-правовым санкциям по отношению к нарушителям и в) частичному возмещению, а точнее сказать, замещению причиненного ущерба, ибо чем можно возместить чемоданному жителю утрату такого жизненно важного органа, как голова?

Именно в вышеуказанном смысле и следует понимать устойчивость связи головы чемоданного жителя с его телом. Эта устойчивость, как мы видим, носит не материальный, а формальный характер. В чемоданах есть старинная поговорка, смысл которой можно выразить одним словом: верность. Поскольку чемоданные жители не любят использовать абстрактные понятия и говорить высокопарно, то вместо заверений в верности (особенно когда речь идет о верности в дружбе или верности общему делу, идее, принципу и т. п.), они говорят просто: «Одна голова — одно тело». Значение этой формулы становится до конца понятным, если принять во внимание, что черепная коробка чемоданного жителя, в отличие от всех остальных его органов, в силу своего химического состава, практически не подвержена тлению, то есть в сущности, при определенных условиях,[31] бессмертна. Все, что остается от чемоданного жителя после его физической смерти, — это горстка пепла и голова, что и позволяет использовать последнюю в качестве погребальной урны. Так делается испокон веков. Но ни разу с сотворения мира ни у кого в чемоданах и мысли не возникло использовать головы умерших как-либо иначе. Они хранятся из века в век, бережно передаваемые от поколения к поколению, не как святыни или реликвии, а просто, как любят говорить в чемоданах, «на всякий случай».[32]

Столь мудрая несуетность, проявляемая в этом конкретном, и пожалуй, единственном вопросе, тем более поразительна, что, как известно, самыми расхожим обвинениеми против чемоданных жителей являются обвинения в прагматизме, утилитаризме и антиисторизме, то есть, попросту говоря, пренебрежении культурными ценностями и памятниками старины, а также склонности во всем усматривать только ближайшую практическую пользу.

По форме головы чемоданных жителей несколько различаются, как, впрочем, и у любых млекопитающих. Наиболее распространенной является форма черепа, без отверстий, с откидывающейся крышкой, откуда, по-видимому, и происходит выражение «чрепная коробка».

Теперь мы можем перейти к изложению основ логистики, или, проще говоря, описать содержимое черепной коробки.[33]

При изложении этого раздела необходима особая тщательность, поскольку относящиеся к нему естественнонаучные факты особенно часто подвергается фальсификациям.[34]

Например, сплошь и рядом приходится слышать, будто в черепных коробках чемоданных жителей содержатся только такие инструменты, как пилы, ножовки, топоры, бритвы, шила и т. п., применимые в основном для разрезывания, разрубания, протыкания, вспарывания, словом, для порчи чемоданов и прочих материальных ценностей, плюс, в придачу к ним, для большей эффективности производимых разрушений, в каждую голову помещен стандартный набор примитивных взрывных устройств и взрывчатых веществ.[35] На основании этих, как правило, голословных утверждений и создается искаженный образ чемоданного жителя как существа духовно бедного, ограниченного, лишенного творческой искры, способного к исключительно механической деятельности, преимущественно разрушительного характера, и склонного к вандализму.

Этот карикатурный образ не имеет ничего общего с реальным чемоданным жителем, в сундучке которого можно найти практически все, что только может понадобиться разумному высокоразвитому существу в процессе осмысленного, плодотворного и социально организованного труда.[36] Всеми мыслимыми и немыслимыми орудиями, приборами и приспособлениями, на изобретение которых людям снаружи пришлось потратить целые тысячелетия упорных поисков и ошибок, мать-природа сразу, уже при рождении, щедро одаряет своих любимцев.[37] Поэтому вместо того, чтобы верить досужим вымыслам, лучше просто взять и заглянуть в сундучок новорожденного чемоданного жителя. Чего только вы не обнаружите в нем: и скрипку, и утюг, и хирургический скальпель, и электродрель, и логарифмическую линейку, не говоря уж о ножничках, пилочках, ножовочках, сверлышках, шильцах и прочих колющих и режущих предметах, которые, хотя и вправду количественно преобладают в чемоданах, но, как должно быть нам известно и из собственной практики, могут использоваться не только для порчи вещей,[38] но и с не меньшим толком для того, чтобы их чинить и даже создавать новые.