Соседи по планете Млекопитающие - Юрий Дмитриев

Зебры не мешали людям. В Африке хватало места и земледельцам, и скотоводам, и диким животным. Но белые колонисты быстро поняли: зебры — легкая добыча. И эта добыча может быть использована: мясом зебр буры (так назывались голландские переселенцы-колонисты) стали кормить превращенных, по сути дела, в рабов африканцев. Из шкур зебр делали бурдюки для воды, мешки для пшеницы. А из кожи, снятой с ног «солнечных лошадок» — домашние туфли.

Вскоре буры решили вообще уничтожить зебр: считалось, что они занимают пастбища, пригодные для овец. Колонисты могли легко убедиться, что зебры не конкуренты овцам — овцы не едят ту траву, которую поедают зебры. Тем не менее началась бойня. Тысячи «солнечных лошадок» падали под пулями. Пуль не хватало. И буры вырезали из убитых животных свинец, чтобы им снова заряжать ружья. Истребление шло такими темпами, что уже в 1902 году бельгийский зоолог А. Лемерр в «Ученых записках Брюссельского университета» писал: «Полное истребление зебр огнестрельным оружием — вопрос нескольких ближайших лет». Однако колонистам казалось, что зебры истребляются слишком медленно. И они нашли другой, более быстрый и выгодный (не надо тратить порох и свинец) способ уничтожения: зебр подгоняли к пропасти, и животные, падая с многометровой высоты, разбивались о камни. А. Лемерр оказался прав, но, к счастью, прав лишь частично: полностью была истреблена только квагга. Небольшое количество зебр некоторых других видов удалось спасти.

Европейские ученые тогда плохо представляли себе, кого уничтожают колонисты. Зебры были изучены очень слабо. Хотя существует свидетельство, что еще во II веке до н. э. зебр привозили в Рим, позже в Европе этих животных совершенно забыли. Забыли настолько прочно, что когда в XV веке португальские мореплаватели рассказывали о полосатых лошадках, живущих в Африке, им не верили. Затем, когда зебра «заставила поверить» европейцев в свое существование, ученые определили несколько видов зебр. А в 1882 году неожиданно открыли еще одну зебру. Причем открыли «у себя дома».

Эфиопский император подарил французскому президенту Жюлю Греви полосатую лошадку. Президенту зебра была не нужна, и он отдал ее в зоопарк. В зоопарке не знали, как с ней обращаться, и зебра вскоре погибла. И тут только ученые спохватились: погибшая зебра-то оказалась им совершенно не знакома. Изучили шкуру и кости погибшего животного и назвали этот вид зеброй Греви.

После этого ученые решили, что изучены уже все виды зебр. Известно было, как выглядят самцы и как выглядят самки. Самки, считали ученые, отличаются от самцов и величиной, и гривой, и «фигурой», а главное — полосы у самки только на голове, шее и плечах. Рисунок «самки зебры» был помещен еще в 1758 году в книге английского натуралиста Д. Эдвардса. Через два десятилетия знаменитый французский натуралист Ж. Бюффон подтвердил это в своей книге «История четвероногих животных». И тем самым на долгие годы узаконил заблуждение.

В конце концов зоологи поняли, что «самка» — это особый вид зебры, который называют квагга, и очень заинтересовались ею. Но познакомиться как следует не успели: именно кваггу, пожалуй, самую многочисленную из зебр, самую красивую и самую добрую, колонисты истребляли особенно активно. И едва открытая зоологами, она была полностью уничтожена. Как вид эта зебра была ликвидирована в 1850 году. Несколько случайно уцелевших квагг обнаружили в 1878 году и тоже уничтожили. Последняя квагга была убита в 1880 году. А через три года — эта печальная дата вошла в историю зоологии — 12 августа 1883 года в Амстердамском зоопарке умерла последняя на земле квагга.

Величие и закат хищников

Судьба хищников сложилась не менее печально, чем судьба копытных. Среди хищников больше всего, пожалуй, не повезло кошачьим. А среди кошачьих больше всего пострадали львы.

Когда-то львы жили чуть ли не по всей Африке, жили в Азии и в Европе. Меньше тысячи лет назад они водились еще на Кавказе, на территории теперешней Украины и в низовьях Дона. Видимо, там, где-то в районе теперешнего Ростова-на-Дону, встретил «лютого зверя» киевский князь Владимир Мономах. Об этом он писал в «Поучении своим детям»: «Лютый зверь вскочил ко мне на бедра, и конь со мной повержен». Этот эпизод запечатлен и на сделанной во времена Мономаха фреске, находящейся на южной башне Софийского собора в Киеве. Там изображена желтая кошка огромных размеров, бросающаяся на всадника. А всадник вонзает в нападающего зверя копье. Огромная кошка, как предполагают сейчас, — лев, который, кстати, упоминается и в «Слове о полку Игореве». Правда, известный советский ученый, профессор В. Гептнер считает, что на Мономаха напал не лев, а тигр. Однако большинство ученых склонны видеть в нападающем звере льва. Но так или иначе — это факт доказанный — львы в Европе водились. Правда, водились давно. А вот варварийских львов, гордых и могучих красавцев, которые обитали в Северной Африке, уничтожили сравнительно недавно: последний варварийский лев был убит в Алжире в 1893 году.

На юге Африки жили львы, называвшиеся капскими. Последний капский лев был убит в 1922 году. Но в Центральной и Восточной Африке еще сохранилось некоторое количество львов. Охота на них запрещена, в национальных парках их охраняют.

В Азии львы уцелели только в Индии, да и там лишь в единственном месте — в заповедном лесу Гири, где, по одним данным, сохранилось примерно 100 львов, по другим — около 200 или 300.

Причин исчезновения львов несколько. И все они связаны с людьми. Первая причина — истребление зебр и антилоп: у хищников становилось меньше пищи, значит, становилось меньше и самих хищников. Сокращение числа диких животных привело к тому, что львы стали нападать на домашний скот. И тут появилась вторая причина: львов начали уничтожать местные жители. Третья причина: уничтожение львов приезжими охотниками. Впрочем, люди, вооруженные самым совершенным оружием, ничего общего с настоящими охотниками не имели. Они приезжали в Африку с единственной целью — развлечься и привезти трофеи — львиные шкуры. Иногда они убивали столько животных, что даже не имели возможности снять со всех шкуру — ведь были такие «охотники», которые за два-три месяца убивали по сотне львов. Они лишь фотографировались рядом с поверженным царем зверей или отрезали у него хвост, чтобы привезти домой в доказательство совершенных подвигов.

В Европе и Америке рассказы «отважных охотников» производили впечатление, а трофеи приводили в восторг: шутка ли, сразиться с могучим и коварным хищником! И немногие знали, что не так уж опасно охотиться на львов, не так уж трудно убить зверя, не привыкшего прятаться или отступать перед опасностью. Таков уж лев — царь зверей.

Царем зверей льва называли издавна, хотя, если разобраться, не очень понятно, за что ему присвоено такое «звание». Зверь он не самый крупный: медведь кодьяк может весить 700–750 килограммов, белый медведь — целую тонну. А львы, даже самые крупные, весят не больше 230 килограммов.

Тогда, может быть, лев самый сильный зверь? Тоже не так: когда в Древнем Риме устраивали бои зверей и льву случалось встречаться на арене с тигром, тигры всегда побеждали. Да и вообще тигры крупнее львов. Львы будто понимают, что они не наипервейшие силачи: никогда не нападают на слонов, уступают дорогу бегемотам и носорогам, даже крупных быков сторонятся.

Так почему же лев зовется царем зверей? Наверно, потому, что имеет как кажется людям, гордую и величественную осанку, потому что не прячется в засаде, а о своем выходе на охоту предупреждает громоподобным, прямо-таки монаршим рыком. У льва (по нашим понятиям) царственные манеры и безграничное великодушие: когда сыт, он не обращает внимания на пасущихся поблизости «подданных» — зебр или антилоп, а встречая незнакомца — будь то зверь или человек, — лев лениво и небрежно позевывает. Конечно, все эти внешние проявления «царственности» имеют сугубо прозаическое объяснение. Например, сытый лев не нападает на своих «подданных» потому, что не делает запасов «на черный день». Да таких дней у львов и не бывает — еда почти всегда рядом. Кстати, подобно льву (не трогают никого, когда сыты) ведут себя многие другие хищники.

Что же касается громоподобного рыка, то тут дело обстоит так: львы часто устраивают засады, но сидящие в засаде голоса не подают — рычат лишь те, кто гонит зверей на притаившихся ловцов.

Позевывает лев тоже с определенной целью: показывает клыки, демонстрирует на всякий случай свое оружие.

И все-таки эти прозаические объяснения не лишают льва его ореола — больно уж хорош и величествен этот зверь! К тому же в семействе кошачьих (и даже почти во всем отряде хищников) он занимает особое место: только у львов имеется так называемый половой диморфизм, то есть самка внешне, сильно отличается от самца. Действительно: волчица мало чем отличается от волка, медведица от медведя, тигрица от тигра — разве что иногда размерами могут отличаться. У львов же густая грива имеется только у самцов.