Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

— Вино в тавернах — одни опивки, горячей жратвы ни за что не дождешься. А дерут-то, дерут… будто не баранины кусок заказал, а павлина! — Раб попался из говорливых.

Парни шли по улице, а он тащился со своей метлой следом, не отставал.

— Лупанарий там же, рядом, возле стены, — бубнил Кааб в спину. — Только к тем девчонкам не ходите, они жуть какие грязные. Другое дело — заведение для ветеранов. Но туда вас не пустят. Или потребует столько денег, что жалованья за первый год не хватит.

Новобранцы переглянулись. Кааб, разумеется, преувеличивал, но нельзя сказать, чтобы сильно; достоинства таверны «У стены» они накануне вечером оценили. Нет, поесть там было можно, но повеселиться — вряд ли. Разве что быстро-быстро надраться до бесчувствия и упасть под скамью. Решено было отправиться в винную лавку. Кааб увязался следом, рассчитывая к медяку добавить пару глотков вина, но Малыш наградил болтливого раба пинком под тощую задницу, и тот мигом отстал.

В винной лавке можно было не только выпить разбавленного кислого вина, но и закусить горячей лепешкой из соседней пекарни. Однако опять же под категорию «хорошо повеселиться» это заведение никак не подходило.

— У меня предложение, — объявил Кука. — Отправимся в гости.

— У тебя есть друзья? — не понял Скирон. — Здесь? И кто же?

— Хозяин трактира. Кандид.

— Не думаю, что он настолько простодушен, — хмыкнул Приск.

— Ничего, как гостеприимный хозяин и самый богатый человек в канабе ликса примет гостей, явившихся из другой части мира засвидетельствовать ему свою дружбу, — заявил Кука.

— Нас не пустят, — покачал головой Квинт Марий, шестнадцатилетний юнец с пухлым детским личиком, даже Приск рядом с ним выглядел вполне мужественно.

Накануне вечером Квинт признался Приску, что пошел в легион из-за того, что его обижали и унижали сверстники, особенно любили обыгрывать его родовое имя, всяк остряк непременно торопился спросить — не доводится ли знаменитый полководец Гай Марий сопляку Квинту родней. Озверев от насмешек, Квинт записался в армию, чтобы доказать свою брутальность, сделаться сильным и непобедимым.

— Никому об этом не говори, — посоветовал Приск.

— Почему?

— Тебя начнут унижать здесь.

— Кто? Ты? Кука? Или Малыш? Мы же друзья!

— Это еще надо проверить. Держи язык за зубами!

Квинт восхитился мудростью Приска и охотно кивнул, но спустя полчаса обо всем рассказал Куке.

В дом ликсы незваных гостей, как и предсказывал Приск, не пустили. Здоровенный, наголо обритый раб-привратник встал у незваных гостей на дороге, плотиной выставив могучие руки.

— У хозяина пир, никого не принимает. Приходите завтра с утра.

— Вот мы как раз и явились на этот самый пир, что ж ты застрял тут, как редька в заднице! — возмущенно воскликнул Кука.

— Тебя точно не звали.

Кука сделал безуспешную попытку пробиться, но привратник стоял намертво, как Леонид под Фермопилами, и напор Куки об эту скалу разбился.

— Есть выход, — сказал Кука, поднимаясь с мостовой и стирая кровь с губы после неудачной атаки. — Вернее — вход. Забраться на крышу и оттуда через отверстие в потолке — в атрий. Ну-ка, Тиресий, поведай, нам в этом доме ничто не грозит?

— Лоб побереги, — отвечал предсказатель.

— Тогда вперед!

План Куки всем понравился. Выпитое натощак вино ударило в головы. Новобранцы мигом обежали дом, выискивая место, где можно начать штурм.

— Легионеры должны брать приступом любую крепость! — с пафосом заявил Кука.

Сбоку нашли подходящее место (соседний дом стоял не вплотную), Скирон подставил плечи, Кука кошкой взлетел на спину другу. Третьим им на плечи взобрался Приск, и в следующий миг Гай был уже на крыше. Черепица загромыхала под его башмаками. Вскоре все восемь очутились наверху — Скирона затаскивали наверх с помощью связанных друг с другом ремней. Новобранцы оседлали конек, глянули вниз. Стало немного боязно.

— Итак, крепость наша! Тебе, Приск, в награду положен венок как первому, сумевшему вскарабкаться на стену! — объявил Кука.

Выяснилось тут же, что дом построен иначе, чем италийские поместья. Атрия в нем не было, сразу же за небольшой прихожей шел внутренний сад перистиль с бассейном в центре и галереями со всех четырех сторон.

Именно здесь пробраться в дом было проще всего. Восемь голов свесились с крыши, каждый пытался разглядеть, что там и как — правда ли в доме пируют. Судя по изумительным запахам с кухни, привратник не соврал. Где-то в глубине, видимо, в столовой, слышались женские голоса.

— Вот они! Держи! — раздалось снизу.

Сразу трое рабов выбежали в перистиль.

Одновременно с криком в лоб Куке угодил камень. Новобранец заорал и сверзился вниз, увлекая с собой дюжину черепиц.

Следом за приятелем скатился Скирон — то ли потерял равновесие, то ли со страху. Приск спрыгнул сам, остальные застряли на крыше. Приск угодил прямиком в крошечную лужу, что скопилась в каменном углублении, и которую в доме, несомненно, гордо именовали бассейном.

— Вон! За дверь их! — завопил все тот же пронзительный голос, и кто-то ухватил Приска за шиворот. Новобранец не растерялся, заехал рьяному рабу локтем в живот, хватка тут же ослабла — охранник явно был не родня Геркулесу.

— Не сметь! Мы гости! — крикнул, озлившись, Скирон.

Его никто не слушал: в перистиль ринулся привратник, второпях налетел на медную статую быка. Бык, этот символ Пятого легиона, громыхая, слетел с постамента и грохнулся на бок. При этом бык сбил Приска, а привратник навалился следом, стремясь ухватить дерзкого, но мешал раскоряченными ногами бык. В этот момент с крыши вниз ринулся Малыш, точь-в-точь копье из катапульты, и заехал привратнику в ухо, так что тот мигом слетел с бронзового быка. Статуя оказалась полой внутри и не такой уж тяжелой, Приск из-под нее благополучно выбрался. Тем временем со стороны кухни прибежали рабы, вооруженные вертелами и палками, но, на счастье новобранцев, в драку вступать не спешили, несмотря на упитанность и габариты. Лишь толстая ключница завопила истошно:

— Грабители!

Действо достигло кульминации, и тогда в перистиль вступил сам хозяин.

В том, что это был хозяин собственной персоной, сомневаться не приходилось. Кто же еще может так выглядеть — дородный, высокого роста, смуглолицый здоровяк лет пятидесяти, в тунике из зеленого сукна, с золотыми браслетами на руках и в венке, опять же золотом, из ажурных тончайших листьев. Вслед за ликсой прибежали женщины — одна уже немолодая, судя по одежде и прическе — его жена, и две девушки, одна лет пятнадцати, другая — около тринадцати или двенадцати, совсем юница. Та, что постарше, смуглая, черноглазая, младшая — белокожая, с синими глазами.