Все краски ночи - Линда Ховард

Таннер состроил гримасу. На его самосвале сирены не было, но зато задняя часть кузова приподнималась, створки кузова раскрывались, и из кузова вываливалось все содержимое. Таннер нагнулся, набрал немного гравия, в кузов и, подняв самосвал над пожарной машиной Такера, вывалил гравий прямо на нее.

– Эй! – раздраженно завопил Такер и толкнул брата. Кейт успела встать между ними как раз тогда, когда братья были готовы затеять драку.

– Таннер, не надо было так делать. Это нехорошо. Такер, а ты не должен толкать брата. Выключи сирену. Отдайте мне игрушки. Они будут у меня в комнате. Я не разрешаю вам играть с ними до завтра.

Такер открыл было рот, чтобы выразить возмущение, но увидел, как материнские брови грозно поползли вверх, и, проявив недетскую мудрость в оценке возможных последствий эскалации конфликта, сказал Таннеру:

– Плости, что я тебя толкнул.

Таннер тоже увидел эти предупредительно поднятые брови и, не забыв об утреннем наказании, решил не испытывать судьбу дважды в один и тот же день.

– Прости, что свалил грязь на твою машину, – проявляя благородство, ответил Таннер.

Кейт пришлось сжать зубы, чтобы не рассмеяться. Она встретилась глазами с матерью. Шейла прижала ладонь к губам: она очень хорошо знала, что иногда матери категорически запрещается смеяться. Она не удержалась и фыркнула, но поспешно справилась с собой и, распрямившись, обняла дочь.

– Непременно расскажу об этом твоему отцу, – сказала она.

– Жаль, что он не смог приехать с тобой.

– Может, в другой раз. Если ты не сможешь выбраться домой на День благодарения, то в следующий раз он точно поедет со мной.

– А Патрик и Энди?

Патрик был младшим братом Кейт, а Энди – его женой.

Шейла открыла багажник, и они принялись выгружать вещи из джипа.

– Возможно, мы все вместе приедем сюда на День благодарения. Если ты не против, конечно. Если все номера у тебя будут заняты, тогда придется переиграть.

– На День благодарения у меня забронировано два номера, но три пока свободны. Я бы хотела, чтобы Патрик и Энди тоже приехали.

– Мамаша Энди закатит истерику, если ее дочь отправится на праздник сюда вместо того, чтобы приехать к ней, – с сарказмом заметила Шейла. Она очень любила невестку, но в отношении матери Энди теплых чувств не испытывала.

– Мы хотим помочь, – сказал Такер, потянув за чемодан. Чемодан весил больше Такера, и Кейт вытащила сумку на ремне, которая тоже оказалась на удивление тяжелой.

– Вы двое возьмете эту сумку. Она тяжелая, так что поосторожнее.

– Какие же вы сильные, – сказала Шейла, покачав головой, и мальчишки гордо выпятили грудь.

– Мужчины, – еле слышно пробормотала Кейт. – Они такие предсказуемые. Ими так легко управлять.

– Ослом тоже легко управлять, пока его не одолеет упрямство, – так же тихо ответила Шейла.

Поднявшись на крыльцо, Кейт огляделась. Мистер Лейтон так и не вернулся. Кейт не хотелось снимать с его карты оплату за еще один день проживания – до завтрашнего дня никаких гостей не ожидалось, и в том, что он не рассчитался в одиннадцать, особых проблем не было, но Кейт все равно испытывала раздражение. Что, если он вернется поздно, когда она закроет гостиницу на ночь? Она не давала постояльцам ключей от здания, так что либо ему придется разбудить ее, либо, черт возьми, пусть лезет в свой номер тем же путем, каким оттуда выбирался, – через окно. Впрочем, она закрыла окно на задвижку изнутри, так что второй вариант не пройдет. Если мистер Лейтон побеспокоит их после того, как они улягутся спать, решила Кейт, она обязательно снимет с его кредитки плату за еще одни сутки. Да и где еще ему ночевать?

– Что-то не так? – спросила Шейла, посмотрев на дочь.

– Один гость уехал отсюда утром и не вернулся к расчетному времени. – Она понизила голос до шепота, чтобы мальчики не слышали. – Он вылез через окно.

– Уехал не расплатившись?

– У меня есть номер его кредитной карты, так что не расплатиться он не может. И еше он оставил здесь вещи.

– Странно. И не позвонил? Впрочем, как он мог позвонить, если мобильный тут не берет?

– Здесь есть телефонная связь. Обычная, – устало ответила Кейт. – Но он не позвонил.

– Если он не свяжется, с тобой до утра, – сказала Шейла, проходя в дом следом за мальчиками, – возьми его вещи и выстави их на интернет-аукцион.

«Стоит подумать над этим, однако, наверное, надо дать ему хотя бы неделю на то, чтобы забрать вещи», – подумала Кейт.

Гости и раньше порой вели себя странно, но чтобы вот так просто уйти, вернее, уехать, оставив вещи в номере, так никто еще не поступал. Кейт испытывала легкую тревогу и подумывала о том, не сообщить ли о произошедшем в местную полицию. Что, если Лейтон попал в аварию, заблудился? Но она не знала, куда он мог отправиться, и хотя выезд из Трейл-Стоп был всего один, примерно в двадцати милях отсюда находилась развилка, оттуда он мог направиться куда угодно. Более того, он вылез из окна, словно хотел сбежать от кого-то. Он мог отсутствовать не потому, что с ним что-то случилось, а потому, что просто не хотел возвращаться. Вполне возможно, ни в какую аварию он и не попадал.

У Кейт был номер его телефона: Лейтон заполнял карточку гостя, как и все постояльцы ее гостиницы. Если он не вернется до утра, она позвонит по этому номеру, И сообщит, что больше в гостинице его не примут. Загадочный – или безумный – мистер Лейтон создавал слишком много проблем.

Глава 3

Кейт встала в пять утра, чтобы начать приготовления к следующему дню. Первым делом она выглянула из окна и окинула взглядом парковку. Может, мистер Лейтон вернулся ночью и спит в машине, раз ее никто ночью не разбудил? Но на парковке оставалось только две машины – красный «форд-эксплорер» и взятый напрокат джип матери, значит, мистер Лейтон по-прежнему пребывал в бегах. Где носило этого придурка? Мог бы по крайней мере позвонить ей и сказать… что-нибудь: когда собирается вернуться или что делать с его имуществом.

Кейт решила, что она соберет его вещи и снимет с его счета оплату вторых суток – за те неприятности, что он ей доставил.

Но сначала она должна сварить кофе и подготовиться к утреннему наплыву посетителей. В большом доме было тихо, и хотя работы предстояло немало, Кейт все равно очень дорожила этими ранними утренними часами – часами спокойствия, когда все вокруг спали и она могла побыть наедине с собой. Только в эти ранние часы у нее появлялась возможность спокойно подумать, не опасаясь, что дети или клиенты собьют с мысли. Кейт могла поговорить с собой или послушать музыку, пока работала. Шерри придет в семь, и примерно в половине восьмого близнецы прискачут вниз, голодные, как медведи после зимней спячки. Но эти два часа Кейт могла посвятить себе. Она даже вставала чуть раньше, чем было необходимо, чтобы продлить это счастливое время относительного покоя еще на несколько минут.

По обыкновению, Кейт в очередной раз спросила себя, одобрил бы Дерек ее решение переехать в Трейл-Стоп.

Ему нравилась эта местность, но как туристу, а не как жителю. И они оба были в восторге от этой гостиницы, когда останавливались в ней. Воспоминания о том, как здорово они проводили тут время, как горели мышцы после целого дня лазания по опасным скалам, как усталые и счастливые возвращались они в гостиницу и падали на мягкую кровать лишь для того, чтобы обнаружить, что не так уж сильно они устали, определенно повлияли на ее решение, когда она искала место для жизни подешевле.

Здесь Кейт, как ни странно, ощущала себя ближе к Дереку. Здесь они были счастливы вместе. И хотя в Сиэтле они тоже жили счастливо, город этот ассоциировался в ее сознании со страшным периодом его скоротечной болезни. В Сиэтле временами на нее накатывали тяжелые воспоминания, и ей казалось, что она заново переживает весь этот кошмар.

По этой улице она ехала к нему в больницу. Вот здесь останавливалась, чтобы забрать его вещи из химчистки. Разве могла она представить, что в том костюме, который она приехала забрать, его будут хоронить? Вот здесь купила платье, в котором была на похоронах. Платье, которое она бросила в мусорную корзину, как только сняла. И плакала над ним, пытаясь разорвать его от ворота до подола. Их кровать, на которой он лежал, сгорая от лихорадки. Он лежал там до тех пор, пока не почувствовал себя настолько плохо, что согласился поехать в больницу. Но было уже слишком поздно. После его смерти она никогда больше не спала в этой постели.

Воспоминания, как и банальные соображения экономии, заставили Кейт уехать из Сиэтла. Ей не хватало города, не хватало культурных развлечений, не хватало суеты, Пьюджет-Саунд[2] и кораблей. Там, в Сиэтле, осталась ее семья, остались друзья. Но к тому моменту, как она почувствовала в себе силы впервые вернуться в Сиэтл и навестить друзей, Сиэтл как-то незаметно для нее самой стал «тем городом», а не «этим». Теперь она стала гостем в своем родном городе, а дом ее был… здесь.