Последний дракон - Лине Кобербёль

Дина не спустилась вниз к завтраку. Роза послала мне взгляд через стол, взгляд, стоивший мне двух пятен пота на моей шерстяной куртке.

— Я любопытствую только потому, что видел, как кто-то поднимается на борт этого корабля, и мне показалось, будто я его знаю, — произнес я, чтобы хоть что-то сказать.

— Может, и так, — сказал он. — По правде говоря, я не знаю, кто этому кораблю хозяин. Шлюп приплывает сюда десять раз в году, выгружается, грузится и отплывает вновь. Там есть малый, которого они называют Ворона, и он платит портовую пеню, вот все, что я знаю, — ответил Портовый Местер.

— Ворона? Тот человек в накидке?

— Ну да.

— Так не он ли и есть хозяин корабля?

Портовый Местер снова расхохотался своим хриплым смехом:

— Сынок, тебе нужно знать о мореплавании куда больше. Такое торговое судно никогда не принадлежат людям, которые плавают на нем. Нет, где-то на Магданерском побережье наверняка сидит купец, который с каждым плаванием богатеет да богатеет. До тех пор пока корабль не потонет, он перевозит стоящие товары.

Капитан кивнул в сторону прилавка, где жена его разливала тодди.

— Он, Ворона, и вправду сидит на шлюпе «Морской Волк» вместе со своим первым помощником. Можешь сам расспросить его, коли увидитесь.

Я глянул в сторону прилавка. Человека в накидке там не было.

— Кто из них Ворона?

— Длинный! — сказал Портовый Местер.

Длинный! Никакого сомнения в том, кто это, не было.

Один из гостей на целую голову возвышался над всеми остальными. И теперь я понял: кличку он получил не случайно. Его волосы были гладкими и длинными, черными как вороново крыло. Да и нос — самый крупный и схожий с птичьим клювом более, чем у всех людей, которых мне когда-либо довелось видеть… Нос в самом деле выглядел так, словно Ворона мог пустить его в ход и заклевать человека насмерть.

— Ну? — спросил Портовый Местер, глядя на меня своими блестящими глазами. — Будешь его искать?

— Может, позднее, — ответил я.

— Да, но ведь ты не знаешь, сколько времени он тут пробудет.

Он думал, что я боюсь, и это раздражало меня. Но глупо было бы сразу же подойти к этому человеку.

А с другой стороны…

— Куплю-ка я себе тодди, — сказал я и поднялся.

Роза дернула меня за штанину, чтобы остановить, но я сделал вид, что не заметил.

Только когда я встал, мне пришло на ум, что Ворона, возможно, был одним из тех, кто лежал в засаде с самострелом. Но поздно было передумывать.

У прилавка теснился народ, и Маери, дочери Портового Местера, пришлось разливать тодди. Она улыбнулась мне.

— Ты тоже хочешь тодди, Давин?

— Да, благодарствую!

Но тут я подумал о нашем худеющем кошельке с деньгами.

— Маленький стаканчик!

Маери бросила быстрый взгляд через плечо. Ее мать была занята на другом конце прилавка.

— Два скиллинга за маленький! — сказала она. Но налила мне полную меру и подмигнула.

— Благодарствую!

Я взял стакан с теплым напитком и вдохнул пар.

Облокотившись на прилавок, я попытался подслушать, о чем говорили Ворона и первый помощник.

— …Чудовищная путаница, — сказал помощник. — Вот что получается, когда на борту женщины.

— Ну, не похоже, что тебя это тяготит, — сухо заметил Ворона. — И зачем тебе было одалживать ей свой нож?

Женщина на борту? Что делать женщине с ножом на борту торгового судна?

— А я говорю тебе, в этом замешаны деньги…

— Деньги тебе, да?

— Нам всем. Кучи денег! Так что прошу избавить меня от этого вздора.

Маери послала мне сияющую улыбку, думая, что я по-прежнему торчу у прилавка ради нее. А хорошо бы… Темноволосая, как и ее мать, она и вправду была очень мила. Но мне пришлось не по душе то, что я услышал про деньги. Потому как у Нико денег не было.

— Допей! — сказал Ворона. — И проследи, чтобы заполучить этого. Мне нынче эти бочки понадобятся.

Помощник отставил стакан в сторону и устремился к двери. Я проводил его взглядом.

Вдруг я заметил руку на своей руке. Руку Вороны.

— Ты любишь рыбу, малец?

Я вырвал руку из его руки. Это было нетрудно, он даже не попытался удержать меня.

— Не особо…

— Ладно. Тогда тебе следует поменьше интересоваться беседами других людей. А не то кто-нибудь пригласит тебя вниз, покормить рыбок.

Что за чертовщина с этим судном, почему все меня убеждают не совать нос в дела корабельщиков?

— Ты советуешь мне не лезть не в свое дело?

— Да, — размеренно произнес он. — Именно так.

Швырнув несколько монет на прилавок, он удалился.

— Вот это было по-настоящему умно с твоей стороны, — сказала Роза. — Найдись на этом корабле один или два человека, которые тебе еще незнакомы, так ты встанешь на набережной и начнешь кричать им, что хочешь познакомиться и со всеми остальными.

— Ну конечно, одна ты у нас умница-разумница, — сказал я, хорошо понимая, что это не самый остроумный ответ. — Что же, по-твоему, нам делать?

— Спуститься завтра еще до рассвета на набережную, встретить Нико и задержать его.

Да, это звучало разумно. Даже если мой план не заходил так далеко, чтобы задержать Нико, я хотел лишь помешать ему, чтоб он не пустился в путь без меня. Но ведь этого мне рассказывать было не надо.

Дине и Розе жилось сравнительно легко. Они спали в горнице вместе с Маери и двумя служанками Портового Капитана, а прошмыгнуть мимо них не составляло большого труда. Но Каллан… Каллан охранял караваны большую часть своей взрослой жизни, а последние два года служил в телохранителях моей матери. Он привык спать с одним, так сказать, открытым глазом. И что мне сказать, если он проснется? Но раз Нико смог, то, пожалуй, я тоже смогу.

Так я думал.

— Ты куда, малец?

— Мне по малой нужде!

Но Каллан, отбросив перинку в сторону, сел.

— А на что у нас ночной горшок?

— Нет, я лучше…

— Слушай-ка, малец! С тех пор как мы приехали, и ты, и девчонки вели себя так, словно у вас пчела в штанах. Вам ни минуты не сидится, сперва убегает один, потом другой, а теперь тебе даже ночью в кровати не лежится, да и справлять малую нужду в ночной горшок, как другие люди, ты не можешь. Что-то вы затеваете!.. Либо ты дашь мне разумное объяснение, либо тут же спокойно ложишься спать.

Я ничуть не сомневался, что так оно и будет. Я не видел его лица — лишь тоненький луч лунного света пробивался сквозь закрытые ставни, но я уже хорошенько изучил его, чтобы знать: когда он говорит таким голосом, никаких возражений не потерпит. А коли я все-таки попробую уйти, он сделает все, чтобы меня остановить.

— Черт побери! Что теперь?

Нико не вмешивался. Он не произнес ни слова. Быть может, он еще не спал. Или также…

— Где Нико? — спросил я.

— В своей постели, — пробурчал Каллан, — как все разумные люди. И если ты…

Но тут он обнаружил… Само собой, там, на той стороне, где спал Нико, лежало нечто напоминавшее человека. Но это было нечто иное: несколько подушек и чей-то плащ. Нико исчез, а с ним и его седельные сумки.

Лапища Каллана стиснула мою руку.

— А ну, давай развязывай язык, малец! Что здесь происходит?

Нико исчез. Он, ясное дело, был уже по дороге вниз, к набережной, или уже на борту. Времени для болтовни и объяснений у меня не было. Я вывернулся из железных объятий Каллана и ткнул ему локтем в живот, прямо под ребра.

Каллан сам научил меня этому удару, но, думается, не ждал, что я пущу его в ход против него. В глазах телохранителя я по-прежнему оставался простодушным мальцом, которого он взял под свое крыло. Может, нынче он в этом раскаивался. Раздалось шипение, какое бывает, когда прокалывают овечий пузырь, и Каллан скрючился. Я высвободился и кинулся к двери. Я знал, что он последует за мной. Но я был быстр на ногу и мог бежать долго.

Я помчался вниз по лестнице, ничуть не заботясь о том, что поднял такой шум и весь дом поднимется на ноги. Дина и Роза уже успели улизнуть. А если нет, пожалуй, это мне уже все равно. Не я виноват, что им придется блуждать по улицам Фарнеса в недобрую полночь. За спиной я слышал крики звавшего меня Каллана, еще не отдышавшегося после моего удара.

— Давин! Стой!

Он был в гневе. Он задаст мне трепку, если поймает. Но торопился я так вовсе не поэтому. Меня подгоняла мысль о Нико. Нико на шлюпе «Морской Волк» один на один с Вороной, который сказал, что тут пахнет большими деньгами. Я распахнул огромную парадную дверь Портового Местера и кинулся бежать по брусчатке двора к воротам. Ветер улегся настолько, насколько это возможно здесь, в Фарнесе, а круглая луна светила сквозь завесу туч. Полнолуние! Сапоги я надеть не успел, но я привык бегать босиком, и это меня не остановило.

Вниз по крутой улице к гавани, вперед, вдоль побережья. Но где корабль? Ведь он стоял на якоре…