Дом ужасов - Дин Кунц

Обычно они приезжали сюда. Здесь Эми и забеременела.

Джерри повернулся к ней. В лунном свете, который падал в кабину через ветровое стекло, зубы его, казалось, фосфоресцировали. Он взял правую руку Эми и положил себе на промежность.

—  Пощупай, беби. Видишь, что ты со мной делаешь?

— Джерри...

—  Ни одна девушка не заводила меня, как ты.

Вторая его рука уже нырнула в вырез платья,

щупая груди.

— Джерри, подожди минутку.

Он наклонился к ней, поцеловал в шею. От него пахло «Олд спайс».

Эми убрала руку с его промежности. Отодвинулась.

Намека он не понял. Убрал руку из выреза только для того, чтобы взяться за застежку «молнии» на спине.

— Джерри, черт побери! — Эми оттолкнула его.

Он тупо вытаращился на нее.

—  А? Что не так?

— Ты пыхтишь, как паровоз.

—  Ты меня возбудила.

—  Тебя возбудило бы и дупло.

—  Это ты о чем?

—  Нам нужно поговорить.

—  Поговорить?

—  Люди это делают, знаешь ли. Говорят перед тем, как трахаются.

Он какое-то время смотрел на нее, потом вздохнул.

—  Ладно. И о чем ты хочешь поговорить?

—  Дело не в том, чего я хочу. Нам нужно об этом поговорить.

—  Что-то я тебя не понимаю, беби. Это загадка или что?

Она глубоко вдохнула, а потом выдала плохую новость:

—  Я беременна.

На несколько секунд ночь застыла, и Эми слышала тихое журчание реки, от которой их отделяли двадцать футов. Квакнула лягушка.

—  Это шутка? — наконец спросил Джерри.

—  Нет.

—  Ты действительно беременна?

—  Да.

—  Ох, дерьмо.

—  Да, да, — голос ее сочился сарказмом, — всеобъемлющая оценка сложившейся ситуации.

—  Не пришли месячные или что?

—  Не пришли в прошлом месяце и не пришли в этом.

—  Ты была у врача?

—  Нет.

—  Может, ты не беременна.

—  Беременна.

—  Живот у тебя не растет.

—  Еще слишком маленький срок.

Он молчал, глядя на деревья и черную реку за ними.

—  Как ты могла так поступить со мной? — наконец вырвалось у него.

Ее этот вопрос поразил. Она изумленно глянула на него, а когда увидела, что спрашивает Джерри на полном серьезе, горько рассмеялась.

—  Может, я что-то упустила на уроках биологии, но, насколько я это понимаю, так поступил со мной ты, а не наоборот. И не пытайся взвалить вину на партеногенез.

—  Парте... что?

—  Партеногенез. Когда женщина беременеет сама, не найдя мужчину, чтобы оплодотворить яйцеклетку.

—  Слушай, а такое возможно? — спросил он с ноткой надежды в голосе.

«Господи, ну до чего же он тупой», — подумала Эми. Как только она могла отдаться ему? У них же не было ничего общего. Она увлекалась искусством, играла на флейте, Любила рисовать. Джерри не интересовало искусство. Он обожал автомобили и спорт, а Эми едва терпела и первое, и второе. Ей нравилось читать, он полагал, что книги для девчонок и маменькиных сынков. Ни о чем не мог говорить дольше десяти минут, за исключением секса, автомобилей и футбола. Ну почему она ему отдалась? Почему?

—  Да, конечно, — ответила она на его вопрос. — Конечно, партеногенез возможен... будь я насекомым. Или одним из определенных видов растений.

—  Ты уверена, что у людей такого не бывает?

—  Джерри, не можешь же ты быть таким тупым. Ты меня разыгрываешь, так?

—  Я же никогда не слушал эту старую Амебу Петерсон, — ответил Джерри. — Биология — такая скучища. — Он помолчал, потом спросил: — И что ты собираешься делать?

—  Я собираюсь сделать аборт.

Он мгновенно расцвел.

—  Да, да, так будет лучше всего. Действительно будет. Это правильно. Для нас с тобой это наилучший вариант. Я хочу сказать, ты понимаешь, мы слишком молоды, чтобы связывать себя ребенком.

—  С понедельника мы уже не учимся, — продолжила она. — Найдем врача, и он назначит нам день.

—  Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

—  Разумеется.

—  Почему?

—  Господи, Джерри, я не хочу идти сама. Не хочу взваливать все это только на себя.

—  Бояться тут нечего. Ты прекрасно со всем справишься. Я знаю, что справишься.

Эми пристально смотрела на него.

—  Ты пойдешь со мной. Ты должен. Во-первых, ты должен одобрить гонорар врача. Может, нам придется заехать в несколько мест, чтобы найти наиболее подходящую цену, — она содрогнулась. — Это твое дело.

—  Ты... ты хочешь, чтобы я заплатил за аборт?

—  Я думаю, это справедливо.

—  Сколько?

—  Не знаю. Возможно, несколько сотен.

—  Я не могу.

—  Что?

—  Я не могу за это заплатить, Эми.

—  Два последних лета у тебя была неплохая работа. Ты работаешь по уик-эндам чуть ли не круглый год.

—  За то, что выставляешь товары на полку в бакалейном магазине, много не платят.

—  Минимум, установленный профсоюзом.

—  Да, но...

—  Ты купил этот автомобиль и отремонтировал его. У тебя приличная сумма на банковском счету. Ты частенько этим хвалился.

Он отпрянул.

—  Я не могу тратить мои сбережения.

—  Почему?

—  В Калифорнии мне понадобится каждый доллар.

—  Не поняла.

—  Через две недели после получения свидетельства об окончании школы я уеду из этого глупого города. Здесь будущего для меня нет. Ройял- Сити. Смех, да и только. Что может быть королевского в этой дыре? И это, конечно, не сити. Это пятнадцать тысяч человек, живущих в одной дыре в глубинке штата Огайо. Да и весь штат — тоже дыра, только больших размеров.

—  Мне тут нравится.

—  А мне — нет.

—  А на что ты рассчитываешь в Калифорнии?

—  Ты что, шутишь? Там на каждом углу миллион возможностей для любого парня с головой.

—  Но на что рассчитываешь в Калифорнии ты?

Он не понял, о чем она спрашивает. Не почувствовал шпильки.

—  Я же только что сказал тебе, беби. В Калифорнии возможностей больше, чем где бы то ни было. Лос-Анджелес. Это мой город. Да! Такой парень, как я, может многого добиться в Лос-Анджелесе.

—  Делая что?

—  Все.

—  Например?

—  Абсолютно все.

—  И как давно ты решил, что после школы поедешь в Лос-Анджелес?

—  Где-то с год, — после паузы ответил он.

—  Мне ты ничего не говорил.

—  Не хотел тебя расстраивать.

—  То есть собирался исчезнуть по-тихому.

—  Черт, нет. Нет, собирался остаться на связи. Даже думал, что, возможно, ты поедешь со мной.

—  Думал, как же! Джерри, ты должен заплатить за аборт.

—  Почему ты не можешь за него заплатить? — Он чуть не плакал. — Ты работала прошлым летом. Ты работала по уик-эндам. Как и я.

—  Моя мать контролирует мой банковский счет. Я не могу снять с него наличные, не сказав, зачем они мне нужны. Ничего не выйдет.

—  Так скажи ей.

—  Господи, не могу. Она меня убьет.

—  Она на тебя накричит, может, на какое-то время не будет никуда выпускать из дома. Но переживет.

—  Нет. Она меня убьет.

—  Не говори глупостей. Она тебя не убьет.

—  Ты не знаешь моей матери. Она очень строгая. А иногда... и злая. Кроме того, у нас католическая семья. Моя мать очень набожная. Очень, очень набожная. А для верующего католика аборт — ужасный грех. Мой отец даже бесплатно консультировал по юридическим вопросам лигу «Право на жизнь». Он — парень нормальный, но тем не менее аборт тоже не одобрит. И я точно знаю, что не одобрит мать. Никогда в жизни. Она заставит меня родить. Я знаю, что заставит. А я не могу. Просто не могу. Господи, не могу.

Эми начала плакать.

—  Эй, беби, это не конец света, — Джерри обнял ее. — Ты это переживешь. Все не так плохо, как ты думаешь. Жизнь продолжается, знаешь ли.

Ей не хотелось обращаться к нему ни за духовной, ни за физической поддержкой. Только не к нему. Но деваться ей было некуда. Она положила голову ему на плечо, презирая себя за слабость.

— Успокойся, — продолжил он. — Успокойся. Все будет хорошо.

Наконец поток слез иссяк.

—  Джерри, ты должен мне помочь. Ты должен, вот и все.

—  Ну...

— Джерри, пожалуйста.

—  Знаешь, будь у меня такая возможность, я бы помог.

Она отпрянула от него, вытирая глаза носовым платком.

—  Джерри, часть ответственности твоя. Часть ответственности...

—  Не могу, — твердо заявил он, убирая руку, которой обнимал ее.

—  Ты только одолжи мне деньги. Я их верну.

—  Ты не сможешь вернуть их за две недели. А мне понадобится каждый доллар, когда первого июня я уеду в Калифорнию.

—  Только одолжи, — молить ей не хотелось, но выхода не было.

—  Не могу, не могу, не могу! — он кричал, как ребенок, устраивающий истерику. Высоким, пронзительным голосом. — Забудь об этом! Забудь об этом, Эми. Мне нужен каждый цент, чтобы выбраться из этого вонючего городка!

«Боже, как я его ненавижу!»

Она ненавидела и себя, за то что позволила ему это сделать.