Пророк - Дмитрий Шидловский

— Но я только недавно видел сообщение о том, что вы купили новое предприятие.

— Это другое дело. Система, которая не развивается, — гибнет. Раз уж начал игру, будь любезен соблюдать ее правила. Но, ей-богу, когда я покидал дом досточтимого Ма, у меня были совсем иные планы.

— А чего вы хотели?

— Того, что, увы, не сбылось. А вот зачем Гоюн добровольно взвалил на себя огромную ответственность, если он мастер?

— Он из бедной семьи. Возможно, богатство и влияние тешат его самолюбие.

— Тогда я начинаю сомневаться, что он мастер.

Хо на минуту задумался.

— Нет, Гоюн мастер, — произнес он наконец. Автомобиль мягко притормозил у ресторана.

— Опять пикет, — фыркнул я, разглядывая молодых людей неряшливого вида с плакатами на тротуаре.

— Чего они хотят? — спросил Хо.

— Чтобы у всех всего было поровну, — ответил я. — Чтобы все одинаково жили.

— Но это же невозможно! — искренне удивился Хо.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся я.

— Может, заедем с черного хода, ваша светлость? — спросил водитель.

— С какой стати князь Юсупов будет входить в собственный ресторан с черного хода? — отмахнулся я.

— Как скажете, ваша светлость.

Я сам открыл дверцу и вышел на тротуар. За мной последовал Хо.

— Смотрите, это же сам Юсупов! — пикетчики обступили нас. — Эй, князь, вы не находите аморальным, что обед в вашем ресторане стоит больше, чем месячная стипендия петербургского студента?

Я даже не смог разобрать, кто задал мне вопрос, юноша или девушка. Все они выглядели на одно лицо: молодые, длинноволосые, крикливые, в неопрятной джинсовой одежде. Сплошной унисекс и в тряпках, и в манерах. Никто из них не выдерживал моего прямого взгляда, но стоило мне отвернуться от какой-нибудь группы, в ней сразу поднимался безумный гвалт.

— Не нахожу, — холодно ответил я. — Высокое качество должно быть оплачено соответствующим образом.

— Князь, это социальная несправедливость — предлагать товар, недоступный большинству людей! — выкрикнул другой пикетчик. — Вы думали о простых людях, когда открывали этот ресторан?

— Думал. В этом ресторане работает много простых людей: официанты, повара, посудомойки, швейцары. Если я снижу класс заведения, многие из них потеряют работу, а остальным урежут зарплату. Вы этого хотите?

— С вашими капиталами вы могли бы обеспечить им достойные доходы.

— Милостивые государи, каждый работоспособный человек должен обеспечивать себя сам. Я создаю лишь рабочие места. Я действительно даю деньги на благотворительность: финансирую несколько вузов и школ и выплачиваю персональные стипендии наиболее одаренным студентам. Но, на мой взгляд, вы не относитесь к тем, кто нуждается во вспомоществовании. Если вам требуются средства, обратитесь в кадровое агентство моей корпорации. Я уверен, что вам подберут работу в соответствии с вашей квалификацией.

— Вы готовы платить нам столько, чтобы мы каждый день могли обедать в «Максиме», как вы?

— Я не обедаю в «Максиме» каждый день. Кроме того, ни один предприниматель не в состоянии платить своим сотрудникам больше тех сумм, которые те зарабатывают своим трудом. Впрочем, если ваши способности высоки, я уверен, что вы заработаете достаточно.

— А может, стоит поделиться награбленным, князь?

— Если вы имеете основания утверждать, что я повинен в хищениях и грабежах, вы можете подать на меня в суд. Если у вас таких оснований нет, прошу вас быть аккуратнее в выражениях, чтобы вас не привлекли к ответственности за клевету.

— Капитализм — это система ограбления бедных богатыми, не так ли, князь?

— Приношу извинения, но я не готов вести сейчас общественно-политические дискуссии. Милостивые государи и государыни, позвольте нам пройти в ресторан.

Я двинулся ко входу, и собравшиеся расступились.

— А вы подонок, князь! — крикнул кто-то.

Я не обратил внимания. Подобные эпизоды случались неоднократно, хотя еще ни разу пикетчики не были настроены столь агрессивно.

Внезапно возникшее чувство опасности заставило меня пригнуться, и тут же мимо моей головы со свистом пролетела полупустая пивная бутылка.

— Бей! — взвизгнул кто-то сбоку.

Я повернулся к надвигающемуся на меня противнику, но Хо опередил меня, свалив нападающего мощным ударом. Я почувствовал, что сзади ко мне кто-то приближается, и встретил его боковым ударом ноги. Что-то мелькнуло слева от меня, и я не глядя ударил туда локтем. Остальные пикетчики, испугавшись такого отпора, побросали плакаты и бросились врассыпную.

Я огляделся. Один из оставшихся лежать на мостовой был весьма здоровым парнем. И откуда такой только взялся среди этих хлюпиков-социалистов? А вот тот, которого я достал локтем, похоже, был совсем молодой парнишка. Тонкие, почти женские черты лица... Женские? Я нагнулся и снял с него бейсболку.

Да, это была девушка. Весьма симпатичная стройная блондинка с короткой стрижкой. Я даже залюбовался ею.

— Ваша светлость, с вами все в порядке? — подскочил ко мне растерянный водитель.

— Разумеется, — я не отрывал взгляда от девушки.

— Вам надо уходить, — подлетел ко мне начальник службы безопасности ресторана, — а то сейчас журналисты набегут. Я уже вызвал полицию.

— Хорошо. И позвоните Морозову. Пусть уладит дело без скандала.

— Слушаюсь.

— И еще «скорую» этим трем дуракам.

— Вы хотели сказать четырем?

— Я сказал то, что я сказал. Неужели вы думаете, что я оставлю ее дожидаться врача на тротуаре? — Я поднял девушку на руки. Она показалась мне легкой как пушинка. — Я сам окажу ей первую помощь.

— Разумеется, ваша светлость, — безопасник отвел глаза.

— Мне отвезти вас домой? — спросил водитель.

— С какой стати? Я приехал сюда обедать, и я пообедаю. Приедет полиция — проведешь старшего в мой кабинет. Газетчиков не пускай, заявление для них сделает Морозов.

Я вошел в ресторан. По дороге меня нагнал Хо.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, господин Юсупов? — спросил он по-китайски.

— Ты уже помог. Спасибо тебе.

— Не за что. Вы дрались великолепно.

— Ты тоже ничего. Кстати, давай перейдем на ты. А еще ты хороший актер. Я оценил это, когда мы ехали в машине. Пожалуй, я вложу в тебя деньги. Зарегистрируешь фирму для съемок фильма. Твой взнос в уставный фонд — твой сценарий. Потом я выкуплю у тебя долю в семьдесят пять процентов за три миллиона рублей.

— Но вы же говорили, что не вкладываете деньги семьи в кино!

— И не вложу. Я говорю о моих личных деньгах. Если денег будет не хватать, получишь заем под коммерческий процент от одного из моих банков под мое личное поручительство. Но главный бухгалтер в твоем предприятии, уж извини, будет моим человеком.

— О, благодарю вас! Я и мечтать о таком не мог.

— Не за что благодарить. Я просто вкладываю деньги в коммерческое предприятие и надеюсь вернуть их с прибылью.

Мы вошли в вип-кабинет, и я положил девушку на диван у стены. Вокруг суетились официанты и метрдотель.

— Хо, голубчик, — обратился я к своему спутнику по-русски, — закажи себе обед. Скажешь, что мне как обычно. Они знают, что приготовить. И пусть выйдут все лишние.

Поняв намек, метрдотель движением руки отослал всех официантов, а сам вместе с Хо отошел в дальний угол и принялся вполголоса рассказывать ему о достоинствах фирменных блюд. Я тем временем занялся девушкой. Похоже, мой удар пришелся ей в подбородок и не нанес ощутимых повреждений. Я быстро нашел нужную точку на ее голове и принялся массировать. Вскоре на щеках девушки появился румянец, она глубоко вздохнула и открыла глаза.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я.

— Голова кружится, — выдавила она через несколько секунд. — Где я?

— В вип-кабинете, в ресторане «Максим».

— Ничего себе, — девушка приподнялась на локтях и осмотрела обстановку. Ее взгляд остановился на массивных канделябрах.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я.

— Да ничего, вроде. Голова только немного гудит, — голосок у девушки был очень нежный, журчащий. Но теперь, окончательно придя в себя, она старалась сделать его как можно более грубым. — А как я здесь оказалась?

— Вы попали под раздачу, дорогая. Простите, но ваши спутники вели себя несколько неадекватно, и вам немного досталось за их грехи.

— Ну, это-то я помню. А дальше что?

— А потом я решил перенести вас в помещение и оказать вам первую помощь.

— Ясно. А ребят, что, полиция замела?

— Большинство разбежалось. Ну, а которых арестуют, те, я думаю, легко отделаются. Обещаю не возбуждать против них дело.

— Здорово! Так что, и я могу идти?

— Как вам будет угодно, сударыня. Впрочем, если желаете, можете отобедать с нами. Я слегка в долгу перед вами и хотел бы искупить свою вину.

Девушка снова обвела взглядом роскошный интерьер кабинета.

— Обед в «Максиме» с Юсуповым?!

— Ну, пока еще этот ресторан, слава богу, «Максим», а я князь Александр Юсупов.