Ловушка для дикого сердца - Элизабет Хой

— Я не получала этого письма.

— Я знаю об этом. — Он помахал смятым и испачканным конвертом. — Его обнаружили только сегодня вечером под мешком с овсом в почтовом отделении Инишбауна. Я зашел туда, чтобы спросить, как добраться до Карриг-Лодж, и по странной случайности как раз в этот момент почтовые служащие извлекли мое послание из столь оригинального места для хранения писем. Ничуть не смутившись, одна из женщин отдала мне мое же собственное письмо и попросила захватить его в Карриг-Лодж. Очаровательно, не правда ли? — Он засмеялся, и этот смех показался Эйлин каким-то неприятным. Словно этот человек снисходил до общения с ней. — Письма на Инишбауне всегда ожидает подобная участь?

— Разумеется, нет! — сердито возразила девушка. — Миссис О'Рафферти очень внимательная и ответственная начальница почты. Вы, вероятно, обратили внимание на то, что дверь почты выходит прямо на залив, и, соответственно, когда заходят посетители, может подуть ветер, и письмо может улететь? А уж если заходят какие-нибудь надутые молодые индюки, то улетевшего письма и вообще можно не заметить.

— Ах да, молодые индюки, — пробормотал Джон Дерен; выражение его лица сделалось очень серьезным. — Я действительно обратил внимание на множество домашних птиц под ногами: и куриц, и уток, и гогочущих гусей.

— Да, да. Они стаей собираются перед дверью на почту и ждут, когда кто-нибудь эту дверь откроет, — продолжала злиться Эйлин. — А затем быстро бросаются к мешку с овсом за перегородкой. Эти птицы точно знают, где миссис О'Рафферти хранит для них еду. О! Они ужасно сообразительные существа, и у них аппетит, которым позавидовали бы даже дикари. Но страшнее всех молодые индюки, которые набрасываются на мешки с почтой и разбрасывают все письма своими большими неуклюжими ногами. Такое действительно случается довольно часто.

Уголок рта Джона Дерена слегка дрогнул.

— Можете смеяться столько, сколько вам захочется! — решительно объявила Эйлин. — Уверена, вы найдете на Инишбауне много забавного и комичного. Но нам все равно. Да, мы живем в глухом месте, на заброшенном острове, но нам нравится это! И мы гордимся своим островом! — Она свирепо сверкнула глазами.

Голубые глаза Джона Дерена озорно заблестели.

— Ну, уж не в таком глухом, мисс Кейт! Назовем это несколько деликатнее — в экзотическом месте, жители которого свободны от всяких формальностей. Что и доказывает случай с письмом на вашей почте. Полагаю, нет необходимости отдавать вам теперь это послание. — И с этими словами молодой человек засунул свое злосчастное письмо в карман плаща. — Очень сожалею, что оно не пришло к вам вовремя. Как бы то ни было, я понял ваше нежелание пойти нам навстречу, поэтому намеревался в любом случае посетить вас и еще раз попытать удачу. Да и погода выдалась как раз подходящая, чтобы совершить небольшое путешествие. И мы могли бы немедленно приступить к работе, если только… К тому же, насколько мне известно, такая мягкая погода не слишком долго держимся в этих местах, и мне не хотелось бы терять время.

Холодно улыбнувшись. Эйлин проговорила:

— Что ж, очень жаль, мистер Дерен, но вы действительно теряете время и рискуете остаться ни с чем. В том письме, которое вам отправили, мой дед, мистер Марлоу, сообщал, что мы не заинтересованы в том, чтобы вы снимали на острове кино.

— Но как вы можете так сразу отвергать нашу просьбу, если даже не знаете, о чем мы собираемся снимать фильм?

«Его трудно назвать красивым, — невольно подумала про себя Эйлин, — но у него запоминающееся лицо». Оно притягивает, на него приятно смотреть. Если бы обладатель этого лица не вызывал у нее таких неприятных эмоций, то, возможно, она назвала бы это лицо весьма привлекательным. Оно было живым, подвижным и так не походило на спокойные, меланхоличные, почти бесстрастные лица жителей острова. И эти голубые глаза, глядящие на нее сейчас так свирепо. Черные волосы и брови, чувственный рот, решительная линия подбородка. А глубокий и звонкий голос этого человека вдруг взволновал Эйлин. В нем больше не слышалось издевки, он звучал искренне и серьезно. Джон Дерен говорил о том, что в последнее время в индустрии кино наметился упадок, потому что мало снимают оригинальных фильмов. Все сюжеты строятся по шаблонам, ничего нового.

— Но думаю, вам не интересно знать обо всем этом. Здесь, в царстве зеленых вод, вас вряд ли трогают бесконечные сериалы и мюзиклы, являющие собой чудеса последних технических достижений, которые, тем не менее, не могут скрыть их убожества. Даже фильмы с религиозно-исторической тематикой не меняют общей картины, потому что в них так же мало истории, как и религии. Римские гладиаторы с голливудским акцентом спасают красавиц из челюстей унылых цирковых львов! Что здесь может быть привлекательного?

Очарованная его пламенной речью и теми образами, которые Джон Дерен нарисовал, Эйлин молча смотрела на своего гостя. Он внезапно замолчал и тоже взглянул ей в лицо. Казалось, только сейчас молодой человек заметил сидящего перед собой ребенка с широко открытыми глазами и завороженно его слушающего. Удивление и трогательная наивность светились в этих больших изумрудных глазах.

— Полагаю, это ваш естественный цвет? Я имею в виду глаза. Специально для роли королевы, — мягко проговорил он. — Елизавета из рода Тюдоров с пылающим зеленым взглядом. Или Мейв, королева Коннаута, с ее красно-рыжими кудрями. Не она ли прогнала пиратов с этих пустынных берегов? Или это была Грейс О'Мэлли? И почему это вы сегодня пытались протаранить вашей лодкой наш пароход? — Его тон сменился так неожиданно, что Эйлин испугалась.

— Я думала, что вы рыбаки из Бретани, — пролепетала она. — Последнее время они доставляют нам неприятности. Заходят в наши воды за нейтральную полосу и вылавливали всю рыбу.

— Значит, именно этим объясняются те ругательства, что посыпались на нас через мегафон, сделанный из консервной банки? — Молодой человек откинулся назад на спинку кресла и лениво прикрыл глаза. Он явно потерял интерес к этому происшествию — все было слишком просто.

«Разговоры о рыбе мало его интересуют», — подумала Эйлин и почему-то снова почувствовала раздражение.

— Простите, если я напугала вас, — проговорила она без единой нотки сожаления в голосе. — Я вовсе не собиралась врезаться в ваш пароход, просто волна подняла лодку и развернула ее в вашу сторону. Но вы поняли мой намек.

— Кто понял намек? Джон Дерен или рыбак из Бретани? — спросил гость, даже не потрудившись открыть глаза.

— Оба, — горячо откликнулась Эйлин.

Он громко рассмеялся, но этот смех ей не был приятен.