Мегрэ и человек на скамейке - Жорж Сименон

Моника подумала, что Мегрэ пришел расспрашивать ее об Альбере Жорисе, и окаменела от страха.

— Вы пришли на похороны, месье комиссар? — спросила Эмилия.

— Да.

Моника не шевельнулась, но вздохнула с облегчением.

— Думаю, что мадам знает большинство людей, которые будут на похоронах. Я хотел бы, чтобы вы мне дали знать, если найдется кто-нибудь, чье присутствие окажется неожиданным.

— Вы думаете, что придет убийца?

— Я ничего не думаю. Я ищу.

Комиссар еще раз извинился за беспокойство и вышел.

— На работу, шеф? — спросил водитель.

— Нет. Домой.

На рассвете, часа в три или четыре, пошел дождь, и Мегрэ слышал сквозь сон, как в водосточных трубах лилась вода.

Утром Мегрэ с трудом нашел такси и хорошенько вымок.

— На набережную Орфевр.

Здесь Мегрэ ждал прихода Неве. Комиссар хотел иметь его под рукой, поскольку инспектор знал в лицо многих с участка Сен-Мартен.

— Жорис все еще не объявился? — спросил он Люка.

Мегрэ почему-то был убежден, что юноша не выезжал из Парижа.

— Тебе придется поинтересоваться его приятелями и вообще всеми, у кого он бывал за последние годы.

— Я уже взялся за это.

Прибыл Неве.

— Что и говорить, прекрасная погода, как раз для похорон! — прокричал он еще с порога. — Может, там будут машины?

— Наверняка нет.

Без десяти десять они были уже около дома Туре.

Люди, держа в руках раскрытые зонтики, стояли на тротуарах.

Некоторые входили в дом, ненадолго останавливались в комнате, где лежал покойник, и выходили с грустными и сосредоточенными лицами. Собралось около пятидесяти человек. Кое-кто искал укрытия на порогах соседних домов. Соседи караулили у своих окон, чтобы выйти из дому в последнюю минуту.

Сначала прибыл катафалк. Потом появился, бодро ступая под зонтом, кюре. Впереди него нес крест мальчик из хора.

Фыркали кони, семья выстраивалась за катафалком, а дальше становились соседи и приятели. Из-за дождя все двигались беспорядочно. Некоторые пробирались вдоль стен дома — там можно было спрятаться.

— Никого не узнаешь?

Из разыскиваемых не было никого.

— Пошли, Неве.

Дождь провожал их до самого Парижа.

— Куда вас доставить, комиссар?

— В уголовную полицию. А оттуда я поеду на такси в комиссариат.

В коридорах уголовной полиции было сыро, холодно и неуютно. Какой-то тип в наручниках сидел на лавке у двери кабинета комиссара.

— Что слышно, Люка?

— Звонил Лапуэнт из кафе на площади Республики.

Он нашел комнату.

— Комнату Луи?

— Да. Но хозяйка не проявляет желания нам помочь.

— Он просил, чтобы ему позвонили?

— Он просил вас туда приехать.

Мегрэ это нравилось больше, так как сидеть в кабинете в мокрой одежде было не очень приятно. Он снова сел в черный автомобиль и через несколько минут уже входил в кафе на площади Республики. Возле печки сидел Лапуэнт.

— Где это?

— Недалеко. Я попал туда совершенно случайно. Это не гостиница, а дома вообще нет в наших справочниках.

— Ты уверен, что это там?

— Вы сами увидите. Я переходил улицу Ангулем и увидел в окне объявление: «Сдается квартира». Это маленький домишко в три этажа. Я позвонил и попросил показать комнату. Хозяйка — изрядно потрепанная рыжая женщина, когда-то, может, и красивая, но теперь бесцветная, с редкими волосами. «Это для вас? — спросила она, прежде чем открыть дверь. — Вы один?» Я услышал, что на втором этаже громыхнула дверь. Потом увидел, как над перилами наклонилась красивая девушка в пеньюаре.

— Притон, что ли?

— Почти. Я готов поклясться, что хозяйка с этим миром знакома. «Хотите нанять на месяц? Где вы работаете?» Она привела меня на третий этаж в прилично меблированную комнату с окнами, выходящими во двор.

В комнате еще пахло женщиной. «Кто вам дал мой адрес?» — «Один мой приятель, который живет у мадам». — «Кто это?» — «Месье Луи». Я понял, что она его знала.

Хозяйка изменилась в лице, голос стал другим. «Такого я не знаю, — бросила она сухо. — Вы привыкли возвращаться поздно?» Женщина явно старалась избавиться от меня. Но я тянул и дальше с невинным видом:

«Понимаете, это мой приятель, может, он сейчас здесь.

Он днем не работает и поднимается поздно». — «Вы берете комнату или нет?» — «Беру, но…» — «Оплата вперед». Я достал из кармана кошелек. Словно нечаянно вынул фотокарточку месье Луи. «О, прошу! Снимок моего приятеля». Она едва бросила взгляд. «Не думаю, что мы сможем договориться», — заявила она, направляясь к двери. «Но…» — «Если вам не трудно, прошу спуститься вниз, а то у меня обед пригорит». Я уверен, что она его знает.

— Пошли! — сказал Мегрэ.

Хотя идти было недалеко, они сели в машину. Возле дома остановились.

— Кто там?

— Из уголовной полиции.

— Что случилось? Я так и думала, что этот сумасброд задаст мне хлопот! — бормотала она под нос, бросая злые взгляды на Лапуэнта.

— Почему вы не признались, что месье Луи был вашим жильцом?

— Чего месье, собственно, хочет?

Мегрэ тоже вынул фотокарточку Луи:

— Вы его знаете, правда?

— Да. В конце концов, вы бы все равно об этом узнали.

— С какого времени он жил здесь?

— Два года, а может, немного больше.

— Их у вас много?

— Жильцов? Дом слишком просторный для одинокой женщины.

— Сколько же?

— В настоящее время — три.

— И одна комната свободна.

— Да.

— Что вам известно о месье Луи?

— Это был спокойный человек, не причинял никаких хлопот. Поскольку работал ночью…

— Мадам знает, что он работал ночью?

— Я об этом у него не спрашивала, он уходил вечером и возвращался утром. Сон у него был короткий.

Я часто говорила ему, что надо больше спать, но, оказывается, все ночные работники такие.

— Много людей ходило к нему?

— Прежде всего, какое у вас звание?

— Комиссар.

— Ага. Понимаю. А то ваши коллеги из полиции нравов создают у меня… — Тут она ввернула такое словцо, что Лапуэнт густо покраснел. — Мне известно, что он убит. Но больше ничего не знаю.

— Как он называл себя?

— Месье Луи, вот и все.

— Он принимал у себя смуглую женщину средних лет?

— Красивая женщина. Ей около сорока.

— Часто она приходила?

— Три или четыре раза в неделю.

— Вам известно ее имя?

— Ее звали Антонией.

— Знаете ее адрес?

— Я им не интересовалась.

— Другие квартиранты — женщины?

— Да.

— Он никогда не вступал с ними в связь?

— Любовную? Если речь идет об этом, то нет.

— Он бывал у них?

— Месье Луи разговаривал с ними. Иногда они стучали к нему, чтобы попросить огня, сигарету или газету.

— А кто еще бывал у него?

— Недавно кто-то о нем спрашивал несколько раз.

— Молодая девушка?

— Да. Она наверх не поднималась. Просила меня передать, что ждет его.

— Она назвалась?

— Моника. Стояла в коридоре и не хотела даже зайти в гостиную.

— А он вышел к ней?

— Первый раз месье Луи тихо перешептывался с ней, потом она ушла. Иногда выходили вдвоем.

— Он не говорил вам, кто она такая?

— Нет.

— Кто еще наведывался к нему?

— Еще кто-то приходил. Какой-то юноша. Он у месье Луи сидел минут десять.

— Давно это было?

— В августе. Помню, было жарко. А как-то они пришли вместе. Поднялись вместе. Но юноша вскоре ушел.

— Это все?

— Мне кажется, что и этого много. Месье пожелает подняться на третий этаж?

— А как же!..

Глава 5

Вдова полицейского

Мебель, которая стояла в комнате, видимо, была куплена с торгов. Сделана солидно, из орехового дерева.

Бросался в глаза огромный шкаф с зеркалом.

— Кто тут убирал?

— Месье Луи убирал постель сам, вытирал пыль. Раз в неделю я мыла пол.

В комнате был образцовый порядок; каждая вещь стояла на своем месте, и на мебели не видно было ни пылинки.

Кресло месье Туре стояло у окна. Рядом, на круглом столике, — оправленная в рамку фотография сорокалетней смуглой женщины. Портрет совпадал с описанием мадам Антонии, сделанным продавцом ювелирного магазина.

— Это она к нему приходила?

— Да.

Кроме двух пар носков и нескольких галстуков, здесь не было никаких личных вещей убитого.

Мегрэ подвинул кресло к шкафу с зеркалом. Верх шкафа был покрыт толстым слоем пыли, на котором ясно оттиснулся след какого-то предмета: большого конверта или книги.

— У него был ключ от комнаты?

— Был, но, уходя, он оставлял его у меня.

— Другие квартиранты поступают так же?

— Нет. Но он говорил, что теряет все и желал бы оставлять ключ у меня.

Мегрэ вынул из рамки снимок мадам Антонии.

— У вас есть телефон?

— Бастилия, 22—51.