Проклятье для дракона - Валентина Гордова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас было примерно так же.
Перевернув конверт в руках, я с трепетом коснулась выведенных на бумаге золотых каллиграфичных букв. Интересно, кто это писал? И как долго он тренировался, чтобы получить вот такой безупречный почерк?
«Единоличный и бессменный правитель империи Эрании лорд Андор Ракердон»
Поскольку мне было страшно даже слегка помять конверт, не говоря уже о том, чтобы его распечатать, я решила подумать над прочитанной строкой. Первый делом, очень зацепили слова «единоличный» и «бессменный». Это можно расценивать как «бессмертный»? Драконы же должны долго жить. Интересно, а сколько лет этому?
Империя Эрания и её правитель Андор Ракердон – это обязательно нужно запомнить. Красивое у него имя, кстати говоря, и необычное такое – Андор Ракердон. Похоже на какого-нибудь английского графа… Только тут круче – бессмертный император волшебного мира, который ещё и дракон.
Выдохнув воздух из лёгких, я приказала себе собраться и принялась аккуратно открывать послание. Настолько аккуратно, что пыталась не сломать печать, но она в итоге всё равно треснула. Пришлось плюнуть на неё и доламывать окончательно, чтобы бережно отогнуть края и заглянуть внутрь.
Там, помимо плотного чёрного листа, лежало очень тонкое, я бы сказала – изящное перо с писчим наконечником и красивыми, чуть сверкающими золотыми волосками. Повертев его немного в руках, я отложила его на столик, а сама развернула письмо, вчитываясь во всё тот же аккуратный красивый почерк, выведенный белым по чёрному:
«Леди Яре Эжен, старшей дочери короля Эжена, первой названной претендентке на участие в императорском конкурсе невест» – значилось в первых двух строчках.
Я читала неспешно и вдумчиво, старательно прогоняя в сознании каждое слово. Очень удивило, что меня первой на этот конкурс записали. Ну, прямо как в школе – тебя не спрашивают, просто ставят перед фактом того, что ты будешь проводить новогодний праздник или рисовать плакат ко дню учителя. Хорошо, что я рисовать не умею, хоть здесь мне повезло.
Читаю дальше:
«Дорогая моя леди Эжен»
Я читать перестала, листок опустила, перевела взгляд на улицу за тёмным окном, медленно переваривая осознание того, что император меня назвал мало того, что дорогой, так ещё и своей. Это не радовало. В принципе факт принадлежности кому-либо не радовал совершенно.
Справившись с мыслями, решительно продолжила чтение:
«Спешу обрадовать вас: мы увидимся уже через несколько часов. Прошу вас вести себя осторожно во время пути и не останавливать понапрасну экипаж, вы должны до темноты добраться до одного из Главных Перекрёстков».
Едва я только дочитала это, как листок в моих руках ощутимо дрогнул, подёрнулся рябью, как вода волнами, и под текстом прямо на моих глазах начали выводиться новые слова:
«Если у вас возникнут вопросы или пожелания, достаточно просто написать ниже. Удачной дороги»
Как только я поняла, что письмо было написано не заранее, а писалось вот прямо на моих глазах, мне захотелось откинуть его подальше. Без труда поборов этот первый порыв, я, наоборот, сжала бумагу сильнее, внимательно вглядываясь в пустое пространство и с замиранием сердца ожидая, что сейчас ещё что-то появится.
Было очень волнительно от осознания того, что мне писал сам император. Причем не просто писал – он делал это через волшебное письмо! Нереально! Удивительно!
Взяв перо в руки, я занесла его над листком и замерла, не зная, что написать. А написать очень хотелось – это же так здорово!
Начала я с банального – с приветствия:
«Доброго времени суток уважаемому правителю. Благодарю вас за, – тут я ненадолго замялась, подыскивая слова, и в итоге вывела дрогнувшей рукой, – щедрость и заботу. Надеюсь, дорога действительно будет удачной. – И не удержалась от вопроса: – А почему мы должны добраться до темноты? И что такое Главные Перекрёстки?»
Письмо дрогнуло, зарябило и на нём начали появляться быстрые, но всё равно невероятно аккуратные слова:
«Очень рад, что вы не испугались задавать вопросы. Возможно, вы не успели заметить, но ночами температура воздуха опускается до минусовой отметки, что делает путешествие смертельно опасным. На Главных Перекрёстках расположены порталы, значительно сокращающие путь. Один из них перенесёт вас и ваших сопровождающих прямо к моему дворцу».
Читала я медленно и вдумчиво. Раз, второй, а когда дочитывала в третий, бумага дрогнула и появилась новая строка:
«Надеюсь, я не сильно вас испугал».
«Не испугали, лишь больше заинтриговали», – вывела осторожно.
«Спрашивайте», – проявились белые буквы на чёрной бумаге, вызвавшие у меня тихий облегченный выдох.
Интересно, а у него там совсем никаких государственных дел нет, раз он мне так быстро отвечает?
«Долго добираться до этого Перекрёстка?»
«Почти три часа. Если станет скучно, могу что-нибудь переправить. Книгу, например»– щедро предложил он.
Покусывая нижнюю губу и чуть-чуть улыбаясь, я заинтересованно спросила:
«Как вы это сделаете?»
Император будто этого вопроса и ждал, потому что написал тут же:
«Вот так»
А в следующее мгновение на соседнем сидении что-то слабо заискрилось и я увидела книгу, которой до этого здесь совершенно точно не было. То есть, было пустое сиденье, а теперь на нём лежала книга в коричневой обложке с какими-то завитушками.
«Удивительно! – Написала я в порыве восторга и только потом спохватилась: – Прошу прощения, если веду себя неподобающим образом»
Откуда же мне знать, как тут с императорами положено разговаривать.
«Вам не за что извиняться. И уж тем более не следует извиняться за проявление искренних эмоций, в этом нет ничего плохого»
Он меня немало удивил своим ответом. Не сдержавшись, я спросила:
«А как же сдержанность?»
«Сдержанность, без сомнений, должна быть. Но когда кто-то сдерживает собственные эмоции – это уже чёрствость, перерастающая в безразличие»
Демонстрируемая адекватность мне, без сомнений, очень понравилась. Главное, чтобы дракон и в жизни оказался таким же, каким себя на бумаге показывал.
«Я думала, это просто вежливость и умение держать себя в руках, – с осторожностью вывела я в ответ, но в этот момент карета подпрыгнула на какой-то кочке и у меня появилась корявая черта на половину листа. Прикусив губу, я аккуратно дописала пониже своих предыдущих слов, – Ой»
Нехорошо получилось, но это же не моя вина!
