Частные начала в уголовном праве - Элина Сидоренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На уровне законодательного сравнения диспозитивных начал уголовного законодательства нами будут проанализированы и оценены решения сходных социальных ситуаций, урегулированных нормами права и имеющих непосредственное отношение к конфликту частных и публичных интересов.
Считая необходимым расширение сферы настоящего исследования посредством включения компаративного (догматического и законодательного) анализа, выявим общие и отличительные свойства отечественного и зарубежного уголовного законодательства в части допущения элементов диспозитивности в публичную отрасль права с целью исследования роли и значения уголовного права как инструмента социального регулирования частных и публичных интересов в обществе.
Достижение поставленных целей предполагает систематизацию нормативных положений, посвященных выбранной проблематике. В этой связи при рассмотрении Уголовных кодексов Швеции[56], Швейцарии[57], Австрии[58], ФРГ[59], Голландии[60], Норвегии[61], Польши[62], Болгарии[63], Республики Корея[64], Аргентины[65], Эстонской республики[66], Латвии[67], Сан-Марино[68], Украины[69], Республики Беларусь[70], Грузии[71] и Азербайджанской республики[72] для более полного рассмотрения основных подходов зарубежного законодателя к проблеме диспозитивных начал в уголовном праве, предлагается классифицировать уголовно-правовые нормы и институты на следующие группы:
1) нормы, предусматривающие согласие потерпевшего как обстоятельство, свидетельствующее о правомерности деяния;
2) положения, формирующие институт примирения с потерпевшим;
3) нормы о правовой регламентации дел частного и частно-публичного обвинения;
4) уголовно-правовые предписания, в которых волеизъявление жертвы является привилегирующим обстоятельством;
5) нормы, рассматривающие волеизъявление потерпевшего в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.
1. В ряде стран «согласие потерпевшего» считается обстоятельством, исключающим преступность деяния, однако оно не носит универсального характера и находится в зависимости от вредоносности того либо иного деяния.
Рассматривая регламентацию института согласия потерпевшего в рамках англо-саксонской системы права, следует отметить, что правовая природа обстоятельств, исключающих преступность деяния, в целом и согласия потерпевшего в частности в англо-американском законодательстве определена весьма противоречиво и неполно. В частности, английское уголовное право не содержит понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния, хотя их перечень в теории и судебной практике гораздо шире, чем в УК России. Институт согласия потерпевшего, как отмечает К. С. Кенни[73], рассматривается судами как смягчающее обстоятельство применительно к убийствам и причинению телесных повреждений. Данное положение является косвенным свидетельством того, что при иных посягательствах на личность согласие потерпевшего исключает преступность деяния.
По справедливому замечанию В. Д. Пакутина, Федеральное уголовное законодательство США вопросы, связанные с обстоятельствами, исключающими преступность деяния, непосредственно не регулирует. Они решены в Примерном уголовном кодексе США 1962 г. и в УК пятидесяти штатов. Примерный УК США оказал серьезное влияние на реформирование уголовного законодательства всех штатов, и особенно на УК штатов Нью-Йорк и Пенсильвания[74]. В американском уголовном праве анализируемые обстоятельства получили название обстоятельств защиты от обвинения. В их числе Примерный УК США наряду с малозначительностью нарушения (ст. 2.12) и провокацией преступления (ст. 2.13) предусмотрел также согласие потерпевшего (ст. 2.11).
В УК штата Пенсильвания правомерным является причинение телесного повреждения или угроза его причинения при наличии согласия потерпевшего в случае участия в законном атлетическом соревновании или спортивном состязании, а также в иных случаях, предусмотренных законом[75].
Особого внимания заслуживает тот факт, что в законе во избежание противоречий на практике определены условия недействительности согласия потерпевшего. Анализ § 311 УК Пенсильвании позволяет выделить среди них следующие:
• если согласие дано лицом, не имеющим законных полномочий разрешать поведение, преследуемое как преступление;
• оно дано лицом, которое по причине малолетства, психического заболевания или умственной неполноценности либо опьянения не способно принять разумное решение, касающееся характера и безвредности поведения, преследуемого как преступление;
• оно дано лицом, чье непредусмотрительное согласие подпадает под запрет, установленный в законе, определяющем преступление;
• оно было получено силой, понуждением или обманом.
Как справедливо утверждает А. А. Малиновский, «согласие потерпевшего на причинение ему смерти не является обстоятельством, исключающим преступность деяния, а согласие на причинение потерпевшему телесных повреждений (при наличии определенных условий) считается таковым»[76].
Обращаясь к анализу уголовного законодательства романо-германской системы права, следует отметить, что регулирование в нем диспозитивных начал осуществляется более четко и последовательно.
Так, например, в УК ФРГ (§ 226а) закреплено положение, согласно которому нанесение потерпевшему телесных повреждений с его согласия не считается противоправным, за исключением случаев, когда данное деяние нарушает общепринятые моральные нормы. Несмотря на кажущуюся категоричность данного положения, следует отметить, что указание в уголовном законе на учет динамично развивающихся моральных устоев представляется недостаточно корректным, поскольку неясно, какие именно аморальные деяния имел в виду законодатель. Представляется, что в любом случае факт наличия либо отсутствия нарушения моральных норм предстоит оценивать суду.
Применительно к рассматриваемой проблеме особого внимания заслуживает вопрос о правомерности эвтаназии. В большинстве государств убийство тяжело больных из сострадания запрещено законом. В числе исключений можно назвать закон штата Орегон об эвтаназии (1997 год), который к условиям правомерности медицинской процедуры по причинению смерти из сострадания относит: наличие у пациента неизлечимой смертельной болезни; наличие сильных мучений и страданий больного, обусловленных протеканием заболевания, и, наконец, настоятельные и неоднократные просьбы больного к врачу причинить смерть с целью прекращения страданий[77].
В УК Польши согласие потерпевшего не названо в числе обстоятельств, исключающих преступность деяния, между тем такое согласие является необходимым условием правомерности эксперимента. Статья 27 УК содержит следующее положение: «§ 1. Не совершает преступление тот, кто действует с целью проведения познавательного, медицинского или экономического эксперимента, если ожидаемый результат имеет существенное познавательное, медицинское или хозяйственное значение, а надежда на его достижение, целесообразность и способ проведения эксперимента обоснованы в свете современного уровня знаний.
§ 2. Эксперимент не допускается без согласия участника, на котором он проводится, надлежащим образом проинформированного об ожидаемом полезном результате и грозящих ему отрицательных последствиях, а также о вероятности их возникновения, равно как и о возможности отказа от участия в эксперименте на любом его этапе».
В числе оправдывающих обстоятельств УК Сан-Марино называет согласие лица, располагающего на это правом. В частности, в ст. 39 отмечается, что «ненаказуемо всякое лицо, которое причиняет ущерб либо угрожает благополучию с законно выраженного согласия лица, которое вправе давать такое согласие»[78].
Недействительным согласие потерпевшего будет признано, если оно:
1) получено насильственным путем;
2) дано в силу очевидного заблуждения;
3) получено с помощью обмана;
4) выражено лицом, не достигшим восемнадцатилетнего возраста;
5) выражено лицом, неспособным осознать значение предполагаемого деяния и совершить волеизъявление.
Интерес представляет также ст. 24 «Согласие потерпевшего» Уголовного кодекса Республики Корея следующего содержания: «Деяние, которое нарушает законные интересы, осуществляемое с согласия одного из тех, кто уполномочен рассматривать такие интересы, не подлежит наказанию, кроме специальных случаев, предусмотренных законом»[79]. И хотя согласие потерпевшего в данном случае не названо обстоятельством, исключающим преступность деяния, оно закреплено в разделе 1 «Совершение преступления и назначение наказания» наравне с такими обстоятельствами, как самооборона, необходимость и самосохранение.
