Простые истины - Александр Гордеев

Стою в недоумении: кто же мог выбросить такую ценную вещь? Ткнул пальцем в одну из кнопок

– работает зараза!

Как я гонялся когда-то за пишущей машинкой?! Купил по знакомству в мастерской по ремонту

этих машинок. Она была собрана из двух или трёх машинок, стёртые буковки на клавишах едва

читались. Сколько я потом перевозил её с места на место в дерматиновом чемоданчике, как берёг!

Но эта машинка не чета моей. О такой-то я даже не мечтал – дорогая очень, стояла лишь в

солидных конторах. Клавиши таких машинок поклёвывали только лакированные пальчики

секретарш, которые без шоколадки даже говорить не хотели. И вот в мусоре… Не стоит, не лежит, а

недостойно валяется, брошенная, как попало. Даже неловко как-то за такую уважаемую вещь.

Поправить хочется, поставить прямо даже в мусорном баке.

А может быть, подобрать? Но куда и зачем? Может ли она хоть в чём-то соперничать с компью-

тером? Есть у неё хотя бы один плюс? Стою на мусорке, высчитываю этот плюс и не могу

высчитать.

Иду дальше с неостывшим недоумением: да что же это происходит-то, а?! Что же этот прогресс

так издевается-то над нами? Хотя бы позволял вещам стареть «по-человечески», а то вынуждает

выбрасывать их на свалку новыми, но уже не нужными. А что, если лет через десять вот так же, я

увижу в контейнере для мусора новенький компьютер? Конечно, сейчас это кажется невозможным.

Но раньше я и машинку не представил бы выброшенной. Вопрос в другом: если я увижу на

мусорке компьютер и пройду мимо, то что в это время будет стоять у меня на столе?

Человеческий труд

Жалко человеческий труд, утекающий на свалку…

Старуха ходила к мусорным контейнерам и стаскивала в квартиру все более или менее

сохранившиеся вещи. Вскоре ей пришлось закрыть фанерой окна, чтобы вещи не выпадали

наружу.

Умершую старуху едва отыскали потом в её трёхкомнатной квартире, потому что в последние

годы она обитала в дальней комнате, пробираясь туда по вещам, как по норе. Несколько дней весь

этот хлам машинами вывозили за город. Все говорили, что старуха была ненормальной. И,

наверное, это правда.

Человеческий труд, вращающий колесо цивилизации, утекает на свалку. Жаль его, но запрудить

эту реку нельзя.

Я бываю всюду

У моей жизни масса вариантов, а я могу находиться только в одном. Журналист с экрана

телевизора рассказывает о каком-то экзотическом тёплом острове, а я не могу там быть. Не могу

физически. Но для воображения это пустяк. Воображаемое присутствие даже удобней. Я могу

спокойно созерцать и наслаждаться, а у журналиста, демонстрирующего мне сказочные виды,

проблемы с жарой, ночлегом, транспортом и прочим. Если же мне не понравится этот остров, то

движением пальца на пульте я перенесусь на другой канал, на другой остров, на другой конец

света. И всюду, где бы я ни очутился, я буду присутствовать с максимальной реальностью.

Утраченные надежды

– Едете куда-то?

– Гостей провожаю. А вы встречаете кого?

– А-а.., – сказала женщина и безразлично махнула рукой. – Сына…

Старость

Две старухи – мать и дочь – жили в одном доме и не могли терпеть друг друга. Старуха-дочь

уже так долго жила на свете, что не принимала в расчёт мать, давшую ей жизнь. Старуха-мать

была когда-то счастлива, качая на руках крохотную дочку, в которой видела своё продолжение, но

теперь её продолжением стали внуки и правнуки. Да и к тем она относилась уже равнодушно.

Куда же исчезли уважение, надежда, любовь, когда-то скреплявшие родных людей? Всё это

поглотила старость…

Полный неудачник

– Да он же, Генка-то, ушёл от неё. И снова уже женился. Хорошо живёт, говорят. Только вот

далеко. Так что, чего уж тут хорошего…

Жестокое утешение

У девятилетней девочки Насти убили маму. Убийство было зверским: сначала маму зарезали

ножом, а потом сожгли вместе с домом. На кладбище предварительно упоённая валерьянкой

Настя утешала свою тётку, которая плакала не переставая:

– Не плачь, тётя Лариса, не надо. Да, моя мама умерла, но это ещё не самое страшное. Бывает

и страшнее. Ты видела по телевизору, как падают дома и погибает сразу много людей? Вот это

страшно…

Всё это кто-то наговорил Насте, пытаясь её утешить… Но как, какими словами он это

наговорил?

Крест

Всё неверное зачёркиваю крестом. Крест всегда служил символом запрета, отказа. «Поставить

крест» на каком-то деле, значит бросить его, забыть. То есть, крестя уходящего, как считается,

благословляя, ты на ментальном уровне запрещаешь его, расстаёшься с ним навсегда. А крестясь

сам, «запрещаешь» себя самого. Хотя крестить (запрещать) следовало бы всё, от чего хочешь

отказаться.

Если крест – это знак запрета, то хорошо ли считать его высшим символом? Хорошо ли

воспевать крест на фоне солнца и голубого неба?

Крест стал символом «в честь» того, что он стал орудием смерти Христа. Значит, если бы

смерть его была иной, то символом стала бы петля или чурка с топором? Кто освятил орудие

убийства? Как, в принципе, возможно словосочетание «святой крест»? Да ведь крестом-то

следовало бы пугать, а не вдохновлять и напутствовать.

Материнство

У одинокой женщины умерла дочка пяти месяцев. Она нашла пьянчужку и теперь ухаживает за

ним: вытирает платочком рот, кормит едва ли ни с ложечки, тут же без слов вытирает пол, если он

насвинячит. «Он, если не пьёт, так ничего, хороший мужик, – говорит она. – Да если и пьёт, так тоже

ничего…».

Мама

В мусорном контейнере роются бомж и бомжичка. Она, найдя игрушечный пластмассовый

самолётик, идёт и, просто светясь, любуется им. Вряд ли другие женщины также радостно несут

покупки из магазина.

– Зачем он тебе? – спрашивает бомж.

– Я его своему сыну подарю, – с умилением в хриплом голосе отвечает она.

Ответственность

Серьёзный, статный, интеллигентный мужчина рассказал о сыне, которого парализовало в

девять месяцев. Сын лежит уже тридцать два года. Он не говорит и не развивается. Все тридцать

два года он – девятимесячный.

Мне хотелось как-то посочувствовать рассказчику. Признаюсь, невольно у меня мелькнула и

такая мысль, что лучше бы уж этот ребёнок умер в детстве, сразу после полученной травмы, с

которой всё и началось. Но рассказчик, этот большой двухметровый мужчина, уловив мою мысль,

поспешил защитить его.

– Это мой самый любимый ребёнок, – с доброй, уверенной улыбкой сказал он.

А я подумал, что, наверное, ближайший синоним любви – это ответственность. Справедливо и

обратное: большая ответственность тоже порождает любовь.

Честный убийца

К человеку пришёл незнакомец.