Кусачий клуб - Рэйчел Кейн

Несколько листьев сорвались на ветру.

Майкл опустился рядом с ней, Ева опустилась на колени с другой стороны. — Клер? — спросил он. Глаза у него были очень голубые, очень ясные, и очень взволнованные. — Клер, поговори со мной. Ты в порядке?

— Нет, — сказала она. Ее голос казался тихим, хрупким и очень далеким. — Он мертв. Кто-то убил его.

Ева и Майкл обменялись беспокойными взглядами. Майкл покачал головой. — Я разыщу Ричарда и Ханну, — сказал он. — Это необходимо решить без шумихи. Они должны узнать, что случилось, прежде чем это выйдет из-под контроля.

И как по сигналу, гремевшая музыка из окна верхнего этажа общежития оборвалась, и из открытого окна донесся девичий крик, громкий и протяжный, наполненный острым, как бритва, ужасом. Это был не озвученный крик Клер, тот, что все еще бурлил в ней. Каким-то образом, звук чужого крика помог ослабить давление. Она почувствовала себя совсем слабой и больной.

— Я думаю, что корабль уплыл, Майкл, — сказала Ева, глядя в сторону общежития. Без макияжа она выглядела такой молодой… и такой решительной. — Лучше позвонить быстрее. Это быстро обернется безумием.

Майкл кивнул, встал, и воспользовался своим сотовым телефоном. Это был не долгий разговор, но затем он набрал другой номер, и он продлился значительно дольше. Оливер, догадалась Клер, из общего тона и движений Майкла. Только Оливер мог вызвать в нем такое напряжение.

Он вернулся, когда закончил разговор, и посмотрел на нее сверху вниз. — Ты в порядке? — спросил он.

— Ты имеешь в виду сейчас или вообще?

Он слегка улыбнулся.

— Сейчас.

— Я справлюсь, — сказала Клер. — В целом, это будет немного жестче. Я не родилась в Морганвилле. Все еще не привыкла к этому…

— Хаосу, — сказала Ева, на этот раз не смеясь или переводя на шутку. — Кровь. Смерть. Да, к сожалению, к этому привыкаешь. Но все же, этот случай тоже застал меня врасплох. Я позвоню Шейну, хорошо?

— Нет, нет, не надо. Он будет снять с работы, и я в порядке. Со мной все будет хорошо. — Она сказала сквозь зубы.

Она чувствовала озноб и дрожь, и она хотела — о, Боже, больше чем что-либо — чтобы Шейн был здесь, прямо сейчас. Или ее родители. Она никогда не скучала по маме и папе больше, чем в этот момент, что было глупо, поскольку, что бы они могли сделать?

Обнять ее. Заставить ее вновь почувствовать себя в безопасности, хотя бы ненадолго.

Потому что именно это делают родители, или, по крайней мере, они должны были делать. Ева была лишена такой возможности, потому что жизнь у нее дома была полным дерьмом, даже по сравнению с Шейном, у которого был худший отец в мире. Но семья Клер была замечательной, и она даже не осознавала, как сильно ей не хватает ее, пока… ну, до сегодняшнего момента.

Пока они ждали приближения сирен, Клер достала телефон и набрала номер ее отца. Он ответил после третьего гудка.

— Привет, милая, — сказал он. Он звучал лучше, чем раньше, почти нормально. Сильнее.

Учитывая, что он покинул Морганвилль на «скорой», и был почти при смерти — не из-за вампиров, а по причине проблем с собственным сердцем — было так приятно слышать его более похожим на самого себя. Связь потрескивала и шипела. — Прости за шум. Я гуляю. Становится ветрено.

— Здесь, тоже. Похоже, будет дождь.

— У нас был дождь, сегодня утром. Похолодало, совсем немного. Как ты, Клер?

— Хорошо, — сказала Клер, и сглотнула. — Я… я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, пап.

— Чувствую себя прекрасно. Они заставляют меня много гулять, пытаются восстановить здоровье старой сердечнососудистой системы. Должен сказать, я рад, что я, наконец, прошел эту операцию. Я не понимал, насколько плохо я себя чувствовал, пока не стало лучше. — Он остановился, и, с папиным радаром, который она всегда так любила и боялась, сказал, — Дорогая, ты позвонила не просто так, чтобы сказать «Привет». Что случилось?

— Ничего. — Озабоченность в его голосе всколыхнула все ее переживания, и ей захотелось заплакать, но она не могла сделать это. Не станет. — Здесь практически ничего не изменилось, ты знаешь, как это бывает. Как мама?

— Она вступила в какой-то журнальный клуб. Я никогда не знал, что можно тратить столько времени и денег на вклеивание фотографий в альбомы, но это твоя мама. Она постоянно волнуется о чем-то…

— Я знаю, она сумасшедшая, — Клер закончила, и слегка улыбнулась. Она могла представить, как ее мама приходит домой с большим количеством сумок с разными материалами для склеивания воспоминаний. — Как тебе новый дом?

— Поразительно большой. Даже двор есть. Мне, возможно, придется научиться садоводству.

— Вырасти что-нибудь для меня. Ирисы. Я люблю ирисы.

— Фиолетовые, верно?

— Да, фиолетовые.

— Дорогая, ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты говоришь как-то странно.

— Просто… аллергия, — сказала она и вытерла свои слезящиеся глаза. — Береги себя, пап.

Скоро увидимся, ладно?

— Ладно, — сказал он, с сомнением. — Позвони завтра. Твоя мать возненавидит меня, если не настанет ее очередь.

— Позвоню. Пока.

Ева отвернулась, наблюдая за общежитием, но она не обращала внимания. Когда Клер закончила звонок, она сказала, — Тебе лучше?

— Да, — сказала Клер. Так и было. Ее все еще трясло, но внутри она стала более спокойной.

— Хотелось бы и мне сделать это, — сказала Ева. — Позвонить маме. Но нет. Завывание и эгоцентричное нытье от нее, вероятно, не будет иметь тот же эффект, хотя это, безусловно, заставит меня забыть о Даге на мгновение.

Майкл протянул руку, Ева взяла ее, и их глаза встретились на секунду, прежде чем Ева отвернулась.

— Да, — сказала она. — Жизнь-дерьмо, умрем мы или нет. Мама — наименьшая из моих проблем, верно?

— Прямо сейчас? Да, — сказал Майкл. — Теперь и я хочу позвонить своим родителям.

Клер показалось, что он шутит, но с Майклом никогда нельзя было сказать точно. Его родители были классные, она видела их всего один раз, но они больше не живут в Морганвилле, и даже не поблизости. Как и ее родители, они получили разрешение переехать из-за медицинских проблем. Майкл почти не говорил о них, поскольку у него был скрытный характер.

В любом случае, он не успел ничего сделать, потому что полицейская машина, разрывая сиреной и мигая огнями, остановилась перед общежитием на стоянке, где уже собралась толпа студентов. Почти все студенты быстро вытащили свои мобильные телефоны, и начали деловито делать снимки и снимать видео о присутствии полиции. Следующая остановка: Интернет. — Худшее изобретение на свете, — пробормотала Клер. Мирнин уже поговаривал о том, чтобы отключить функции на всех сотовых телефонах внутри Морганвилля. В ситуации, подобной этой, она видела его точку зрения.