Птица феникс - Александр Новиков

Много у ментов вопросов. И все, как правило, неприятные… Ведь никогда, сука ментовская, не спросит о заслугах покойного перед Родиной… Вот если бы он, урод, поинтересовался тем, как наш павший герой безвозмездно передал детскому дому сто кэгэ детского питания (оно, правда, просроченное было), – тогда, конечно, ему бы рассказали. Так нет! Он же, козел, все ерунду какую-нибудь спрашивает: какие отношения связывали вашего мужа с авторитетом Икс? Кто подарил ему штучной работы карабин «Сайга» с инкрустированным прикладом? Какова стоимости этого подарка? Что означают счета за длительные телефонные разговоры с Тель-Авивом? Что вы можете сказать по поводу фотографии, где ваш муж запечатлен в обществе Глобуса и Япончика?

Он, мент этот хитрожопый, все лезет со своими пакостными вопросами. Куда ты лезешь, ментяра? Кто ты такой? Получаешь зарплату в стошку баксов, живешь в «хрущобе» – сиди и не рыпайся. Вошь ты, таракан… таких вообще на порог приличного дома пускать нельзя. Я вот вашему начальнику позвоню – тебя мигом на место поставят… И звонят. И жалуются. И клевещут. Как только чувствуют, что следак зацепился за верный след, – звонят. Потому что «может пострадать доброе имя покойного»… А может еще и пострадать «доброе имя родных». А может и вообще статься, что родные из категории свидетелей перейдут в совсем иное качество. Прецеденты известны.

И начинаются звонки. А уж уровень звонка зависит от уровня покойника. Если завалили владельца трех ларьков у метро, то звоночек навряд ли поднимется выше районного прокурора или чиновника из мэрии… А ежели жертвой пал управляющий банком, владелец телеканала или депутат Думы? А если в качестве свидетелей по делу нужно допрашивать приятелей нашего героя: министров, других депутатов, звезд эстрады, генералов Генштаба, вице-премьеров, советников президента?

А ведь все это уже было неоднократно, это «уже проходили». Никак не вызвать майору милиции или следаку прокуратурскому вице-премьера на допрос повесткой… не поедет к нему вице-премьер. В лучшем случае он уделит нашему майору полчаса времени для беседы в своем кабинете. Но это в лучшем случае… Реально же он просто позвонит генералу – начальнику майора, а уж генерал (не лично, а через полковника) передаст бедолаге свое… как бы помягче-то?… Неудовольствие.

Круг, как видите, замкнулся. Круг оказался, как принято говорить, порочным. Еще приходят на память слова о круговой поруке. В общем, называйте как хотите, но работать следакам довольно часто не дают. Нет – Боже упаси! – не запрещают. Напротив, и начальство, и ближайшее окружение потерпевшего бьют в колокола, настаивают на скорейшем раскрытии… даже премии устанавливают и через прессу привлекают общественное внимание. Но работать реально не дают. И это тоже факт, о котором сотрудники правоохранительных органов говорят в частных беседах… без диктофона и бумаги, без упоминания фамилий и конкретных дел:.

– Ты не представляешь, какой это геморрой. Засада! Катастрофа! Ежели завалили какого-нибудь упыря с депутатской ксивой – беда. Только начинаешь его корешей-партнеров шевелить – косяком, как перелетные птицы, летят запросы, протесты, заметки в прессе, телефонные звонки. Начальство ножкой топает: ты, блин, дело раскрой, но так, чтобы мне из Москвы не звонили… иди, блин, работай! Вот, когда соседи нанимают пэтэушников, чтобы в коммуналке бабушку одинокую завалить из-за ее комнаты с клопами… тогда – да! – работать никто не мешает. Бери всех подряд, закрывай в камеру на десять суток и коли. У них ни родни влиятельной нет, ни денег на услуги какой-нибудь там Падлы или Срезника… глядишь, и раскрылось дело-то. А там, где закручены большие бабки или громкие фамилии, – труба. Потому что в процессе серьезного расследования неизбежно всплывает масса негатива. А это никому не нужно… кроме нас – ментов и вас – журналюг. Так что – извини – за кружкой пива мы с тобой можем поговорить, а ежели тебе захочется взять официальное интервью… извини. Сам все понимаешь.

Добавить к словам матерого опера, который зубы съел на убое, пожалуй, нечего… Впрочем, говорить можно долго. Очень долго. Ясно, однако же, одно: сегодня мы живем в глубоко криминальном обществе. За последние десять лет в России появилось очень много людей, которые умеют взрывать, стрелять, резать. Которые прошли через войну и психологически готовы к убийству… предложение в этой сфере опережает спрос. Даже несмотря на то, что есть достаточное количество людей, которые могут заплатить за убийство. И платят.

А в обществе в целом царит такой психологический фон, когда возможно все… Киллер – навсегда?

Пока забросили в Большой дом очередной запрос, пока торчали в пробке на Фонтанке… в «Феникс» приехали только через полтора часа. Зеленцов ожидал их у входа. Он стоял под козырьком, курил неизменную сигарету, разговаривал с охранником. Возле их ног покачивались бутоны роз, горела под колпаком свеча. Капли дождя стекали по стеклу, как слезы… Любопытно, подумал Петрухин, всплакнул ли кто-нибудь по Образцову? Всплакнул ли кто-нибудь по человеку с выразительным прозвищем Людоед?… Возможно, что и нет…

Зеленцов увидел «фердинанд» и приветливо помахал рукой. Потом что-то сказал охраннику. Тот выскочил из-под козырька и убрал «фишку», закрывающую место на стоянке. «Фердинанд» занял место, принадлежавшее ранее «мерседесу» Людоеда.

В кабинете у Зеленцова жалюзи были закрыты и горела настольная лампа. В ее свете густой сизой волной плыл сигаретный дым.

– Ну, что скажете, коллеги? – спросил Костя. Ему, видимо, не терпелось услышать о результатах, и он забыл предложить гостям напитки. «Тактичный» Петрухин напомнил.

– Семен Семеныч! – воскликнул Зеленцов и напитки предложил. Купцов выбрал сок, Петрухин – пиво. Выждав для приличия полминуты, Костя повторил вопрос: что, мол, коллеги, скажете?

– Вот этот телефончик, – сказал Купцов и показал номер, – принадлежит «Манхэттену». Не

подскажешь, кому конкретно?

– Погоди, – сказал Зеленцов. – Сейчас посмотрю.

Он взял пухлую, похожую на старый молитвенник, записную книжку. Полистал, нашел то, что искал, и ответил:

– Приемная… А что?

Партнеры переглянулись. Они и сами предполагали, что телефон установлен в приемной (не зря же именно этот номер фигурировал в «Желтых страницах»), но все же был шанс, что у Зеленцова есть какая-то иная информация, и он, посмотрев на номер, скажет: ба, да это Иванова номер…

– Приемная, – сказал Костя. – А что?

– Да нет, ничего, – отозвался Петрухин. – Именно по этому номеру звонил один из убийц твоего Людоеда.

– Э-э, мужики… по этому номеру сто человек в день звонят. Спроси у секретаря, кто звонил – она и не вспомнит.

– То-то и оно, что сто человек в день. А что за фирма этот «Манхэттен»? Что у вас с ними за дела?

– Херовые дела, – сказал Зеленцов. – Фирма-то у них мощная. Будь здоров, какая фирма – склады, магазины, перевозки. Из Европы продукты гонят, на таможне все схвачено. В общем, крепко стоят ребята. А заправляет там у них Митрофанов Евгений Борисыч. Формально он совсем никто, транспортным отделом, что ли, заведует. Но мазу там держит именно он.

– Прокачивал его?

– А как же. Питерский, сорок шесть лет. В восемьдесят пятом осужден Василеостровским судом на пятерочку за разбой. На подхвате у него ходит подельник по тому самому разбою, якобы авторитет Кирюша Коровин, он же – Бодуля. Бодуля получил тогда восьмерик. Видать, тогда он был покруче… Сейчас – никто. Алкаш запойный. В своей Твери он, может, и авторитет, но здесь мазу держит Митрофан. А Бодуля только на подхвате.

– А почему «в своей Твери»? – спросил Купцов. – Он что – тверской?

– Тверской, – кивнул Зеленцов. Петрухин посмотрел на Купцова. Купцов на Петрухина. – Тверской алкаш… А что?

– Потом объясню, – сказал Петрухин. – Так какие, говоришь, отношения у «Феникса» с «Манхэттеном»?

– Говорю прямо: херовые. Наш Людоед затеял, видишь ли, строительство торгового центра. Но это же требует сумасшедших инвестиций. Просто немереных бабок… Тут и подвернулся «Манхэттен» с предложением партнерства. Они готовы поучаствовать, во-первых, финансово. А во-вторых, предложили в качестве взноса свои таможенные возможности. В центр ведь требовалось немало импортного оборудования. Если «разумно» платить таможенные пошлины, то сэкономить можно круто. Понятна суть?

– Чего же не понять? – сказал Петрухин. Купцов кивнул. Зеленцов прикурил сигарету от окурка и продолжил:

– Довольно долго шли переговоры. В таких делах масса нюансов, и каждый хочет выторговать себе наиболее вкусные условия. В общем, я тут не особо компетентен и не буду вам вкручивать, что чего-то просекаю. Знаю только, что наш Людоед и Митроха вроде бы договорились…

– Вроде бы или точно? – спросил Купцов.

– Договорились, – махнул рукой с сигаретой Зеленцов. – Точно договорились. И уже даже началось строительство… Но в один прекрасный момент Митроха заявил, что его не устраивают условия распределения прибыли. Понятна суть?