Покорение стихий - Светлана Ершова

ЛАНИЭЛЬ.

Академия магии и мира, по сути, представляла собой отдельное государство. На неё не имела влияния ни одна из стран, там действовали свои законы. Пожалуй, именно это и делало её такой популярной среди желающих обучаться.

Во-первых, принимались все, кто обладал хоть какими-то зачатками магии, несмотря на её направление и расовую принадлежность поступающих. А также преподавали там представители всех народностей и рас, что давало возможность применять самые разные методики обучения, изучать все виды оружия и направления магии.

Во-вторых, только здесь не настаивали на разглашении своей фамилии и принадлежности к роду, что делало академию наилучшим вариантом для тех, кто желает учиться инкогнито. И именно это привлекало меня. С детства, с тех самых пор, когда родители обещали отпустить на учёбу по достижении совершеннолетия, я мечтала об этой академии, потому как хотела добиться всего сама, а не благодаря маячившей за спиной тени отца.

Ну, а в-третьих, несмотря на название, Академия магии и мира выпускала лучших воинов. Ведь собственно, само название и произошло оттого, что создавалась она для объединения представителей всех стран и народностей. А также на территории академии, обладающей полной независимостью, были запрещены военные действия. Что вовсе не отменяло обучения боевой магии и искусству боя.

И вот я, хоть по достижении таких долгожданных восемнадцати лет, вышла замуж и получила от супруга категорический отказ, сейчас здесь. Стою перед величественным зданием: стены светло-серого цвета, увитые лианами зеленого плюща, взбегающими почти до башен, покрытых коричневой черепицей. Замок образует полукруг, сверкая отражающимися в окнах солнечными бликами, словно обнимая площадь с насыщенно-салатовым газоном и находящийся ровно посередине фонтан.

Выдохнув задержавшийся от восхитительной картины воздух, несмело шагнула на подъездную аллею, увлекая за собой Рину. Перебегая дорогу, суетились люди и нелюди, нёсшие в руках сумки, книги, какие-то документы, создающие вокруг себя шум и гам. Мы же, притормаживая и порой отшатываясь, продвигались к главному входу.

Достигнув намеченной цели и толкнув резную дверь, оказались в огромном холле с уходящей вверх лестницей и расходящимися по бокам коридорами. В центре стоял огромный стол, заваленный документами, за которым сидела полная, невысокая женщина с седыми волосами и в очках. От входа до неё вела очередь, состоящая из людей, оборотней, эльфов, даже пара гномов и несколько орков затесались.

Пристроившись в конце, мы шаг за шагом продвигались вперёд. Наконец дойдя до секретаря – судя по табличке, стоящей перед ней, я подтолкнула подругу вперёд, давая ей возможность первой получить направление на экзамен.

– Прошу вас представиться, – женщина посмотрела на неё поверх очков, спущенных на кончик носа.

– Рина Коренто.

– Это ваша настоящая фамилия?

– Да.

– Покажите предплечье, – подруга тут же закатала рукав, продемонстрировав абсолютно чистую кожу, моё же сердце ушло в пятки, так как поняла – проверяют наличие брачной татуировки.

После заключения брака у людей, эльфов, оборотней и драконов на запястье обоих супругов появляется татуировка, похожая на браслет, а вот у демонов уже существующая родовая обвивается дополнительным рисунком, который характеризует жену и, опять же, у каждой он индивидуален. У многих это цветы и выглядят татуировки очень забавно – какая-нибудь жуткая тварь в окружении лилий, роз или незабудок. Моему же мужу и тут повезло: его саблезуб в шипах колючего терновника выглядит ещё более угрожающим. А вот у женщин появляется точная копия всей татуировки мужа-демона, только не на плече, а на предплечье. Соответственно, и у меня чуть выше запястья и немного не доходя до сгиба локтя, расположилась «милая» зверушка в шипах.

Тем временем Рина получила какой-то бланк с надписью «аудитория 14», и была отправлена на второй этаж.

Когда я сделала шаг к столу, ноги от страха едва передвигались.

– Представьтесь, – удостоилась такого же взгляда я.

– Ланиэль Тольпеджо.

– Фамилия настоящая? – по тётке было видно, как она устала повторять одни и те же фразы.

– Нет, – я замерла, ожидая дальнейшего развития событий. Но секретарь лишь молча протянула мне листок, который гласил: «аудитория 8».

– А почему у меня другой кабинет? – спросила, тряхнув бумажкой возле её носа.

– У адептов, желающих обучаться инкогнито, экзамен принимает ректор, – увидев озадаченное выражение моего лица, женщина пояснила: – Вас никто не заставит раскрывать настоящую личность, но он должен знать, какими проблемами грозят ваши родственные связи.

Кивнув в знак того, что всё поняла, я направилась вверх по лестнице. Нужную мне дверь нашла практически сразу, отметив отсутствие желающих попасть внутрь, постучалась и, услышав сказанное глубоким баритоном: «Войдите!» – потянула на себя ручку.

Я оказалась в огромной аудитории в светлых тонах, с уходящими вверх и поделенными на три ряда партами, напротив которых стоял внушительных размеров стол. За ним, лицом ко мне, сидел мужчина с заплетёнными в косу белыми как снег волосами, подчёркивающими невероятно яркий, синий цвет глаз. Широкие скулы, прямой нос, квадратный подбородок, и будто сглаживающий настолько мужественную красоту рот с чуть полноватой нижней губой. Широкий разворот плеч, обтянутых серым пиджаком с воротником-стойкой, застёгнутым до самого подбородка, такого же цвета брюки на длинных мускулистых ногах, вытянутых вдоль стола. Правая рука, согнутая в локте, покоилась на столешнице, а левая – на спинке стула.

– Проходите и присаживайтесь, – мужчина указал на стул, стоящий напротив его стола, пока я шла, он не отрывал от меня цепкого, изучающего взгляда. – Я ректор Кейгард Справедливый, а как вас зовут, милая девушка?

Мамочка моя – демон! Вот только этого мне и не хватало! Надеяться на то, что ему не известен родовой символ собственного принца – не приходится. Подрагивающей от напряжения рукой молча протянула бланк с записанным в нём ранее озвученным секретарю именем.