Вертикальная вода - Александр Бушков

— Мне нужен скорее не начальник тайной полиции Горрота, все равно собираюсь отсюда скоро уходить, мне нужен еще один личный агент при дворе, а вы идеально подходите. Я не глупец и не благодушный благодетель, не первый год занимаюсь королевским ремеслом, и вроде бы, говорят, неплохо. Ничего этого, — он легонько помял мочку уха барона со вшитым «маячком», — убирать не буду. И вам самому не советую. Чтобы и в самом деле при нужде найти вас на краю света. Согласитесь, вы пока что не сделали ровным счетом ничего, чтобы заслужить мое доверие? Вот видите. Так что разумные предосторожности необходимы.

— И конечно, возле меня в тайной полиции будет немало соглядатаев? — спросил барон, державшийся почти спокойно.

— А как же, — пожал плечами Сварог. — Мое доверие еще следует заслужить, любезный барон. Делами… И учтите: теперь, когда Горрот больше не защищен от любого воздействия Империи, подслушивающими и подсматривающими устройствами дворец — и не он один — будет набит, как мешок пшеницей. Вы понимаете, о чем речь?

— Да, Брашеро мне кое-что рассказывал. И кое-что я здесь применял.

— Совсем хорошо, — сказал Сварог. — Обойдемся без дополнительных лекций… Ну, так вы готовы дать клятву на верность? Прекрасно понимая, что вас ждет в случае ее нарушения?

Чуть побледнев, глядя ему в глаза, барон тихо произнес:

— Клянусь своим гербом хранить клятву верности вам, и только вам…

— Ну что же, никаких задних мыслей я пока что не вижу, — сказал Сварог. — Значит, поработаем… Пока что, извините, вам еще пару дней придется провести в том самом помещении, что вам отвели. Оно мало напоминает тюремную камеру, так что особых неудобств не будет. А потом, когда я покончу с неотложными делами здесь, мы сядем и побеседуем уже обстоятельно…

— Вы собираетесь приставить меня главным образом следить за юным принцем?

— Ум у вас, я убедился, острый… — сказал Сварог. — Но на сей раз попали пальцем в небо. Юнца пришлось, так сказать, пока что разжаловать из королей. Поскольку его венценосной матушке удалось, в отличие от супруга, спастись от злобных убийц. Добрые люди помогли. А поскольку сыночек еще долго не войдет в совершеннолетие, ей и предстоит долго править в качестве королевы-матери. Вы не удивлены?

Барон севшим голосом сказал:

— Ах, вот оно что… Успело поступить несколько донесений, что в столицу во главе ваших и наших гвардейских полков движется неведомо как воскресшая королева… и вроде бы самая настоящая… Я сначала не поверил… — он уставился на Сварога с нешуточным уважением. — Уму непостижимо… Вы в кратчайшие сроки сумели устроить очередного подменыша, в котором ничуть не усомнились те, кто ее раньше знал?

— Ну, коли уж мы с вами, похоже, сработаемся, пора вам понемногу выдавать кое-какие тайны, — сказал Сварог. — Это не очередной подменыш, это подменыш Брашеро. Ну, а как получилось, что она спаслась и попала ко мне в руки, вам пока знать необязательно…

Он помолчал, пытливо глядя в умные и хитрые глаза барона, легонько сгреб его за расстегнутый ворот кафтана и, приблизив лицо, спросил с металлом в голосе:

— Что вы знаете? Ну? Все равно не соврете.

— Я и не собираюсь, ваше величество, коли уж дал вам клятву верности. Виглафский Ковенант, королеву, столь неосмотрительно взявшуюся вызывать демонов, они утащили при довольно жутких обстоятельствах… — и он замолчал, глядя с явным намеком.

Ценный кадр, мать его, подумал Сварог. Если не продаст, мы с ним сработаемся… Небрежно бросил:

— Среди слуг, сопровождавших короля в Ковенант, конечно, был ваш агент?

— Ну, разумеется. Он и описал все, что видел и подслушал краем уха…

Увидев замигавшую в углу экрана синюю лампочку, Сварог привычно нажал нужную клавишу, принял короткое сообщение от секретаря и послал столь же короткий ответ. Встал, следом, чуть неуклюже из-за наручников, поднялся из-за стола барон.

— У меня очень важная встреча, — сказал Сварог. — Но мы все предварительно обговорили, так что можете пока идти…

Глава II

Тайн прибавляется

Канцлер вошел стремительной деловой походкой еще до того, как те же самые конвоиры вывели барона. Коротко глянув вслед захлопнувшейся двери, спросил, как показалось Сварогу, с нешуточной надеждой:

— Удалось допросить?

— Я сделал, как мне показалось, лучше, — сказал Сварог. — Велел накачать его «фиолетом» и «синюшкой», и он за двое суток накатал тот вот фолиант. Сейчас запихну все в компьютер и вместо того, чтобы читать подряд, пройдусь по ключевым словам. Как-никак научился, спасибо Элкону. Меня в первую очередь интересуют Токереты… а барон немало написал о нашем друге Альдерате. И уверенно опознал по снимку, ему показывали мои люди…

— И нисколько не запирался? — отрывисто спросил Канцлер.

— Судя по тому, что я успел мельком пробежать, судя по разговору — ничуть…

Лицо Канцлера покривилось в жесткой, прямо-таки волчьей улыбке.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Это не главное, но хоть что-то… Брашеро, в конце концов, не дьявол, а потому способен делать ошибки. А может, на местных это не действует — хотя вот на антланцев подействовало…

— Что именно? — тихо спросил Сварог.

Ему пришло в голову: лицо Канцлера что-то больно уж мрачноватое для победителя, весьма озабоченное. Канцлер, оглядевшись, сел в первое попавшееся кресло, достал черную гнутую трубочку и принялся не торопясь набивать ее табаком — слишком неторопливо, что у него, Сварог давно знал, служило признаком раздражения. Сварог молча ждал.

— Центр и «Горное гнездо» мы захватили, — сказал, наконец, Канцлер, выпустил клуб ароматного дыма. — Других нет, так что это в некотором роде победа. А вот дальше… Мои люди никого не могут допрашивать. Брашеро все-таки — коварная сволочь. И себе, и всем здешним сотрудникам поставил нейроблокаду в мозгу. Объясняя совсем просто, мы не можем залезть никому в мозги. Возможно, со временем и удастся, специалисты делают все, что могут, но толку пока нет… У Орка, кстати, ничего подобного нет — но он с самого начала был на десятых ролях, как и ваш министр. Кое-что рассказал, но, по большому счету, сущие пустяки…

— Так… — проговорил Сварог медленно и зло. — Канцлер, по-моему, мы никак себе не можем позволить быть гуманистами. В конце концов, я мог бы попытаться?

— С помощью ваших мастеров? — понятливо подхватил Канцлер. — Честное слово, я бы на то пошел — ситуация и в самом деле далека от гуманизма… Но он и это предусмотрел. У всех в мозгу отключен «центр боли» — есть такой, как мне объяснили биологи. Человека можно на части изрезать, а он это будет воспринимать как легкую щекотку… Предусмотрительный мерзавец…