Ледыш и недотрога. Интро (СИ) - Коротаева Ольга

Я шла к лестнице, вне себя от злости.

– Придурок, – цедила слова. – И как могла подумать, что он нормальный? С первого же взгляда видно суть. Нет, повелась на широкий жест. Подумаешь, выучил доклад! Ничего сложного. А пришёл, потому что сам двойку не собирался получать. На всё готовенькое, между прочим! И вместо спасибо…

Поджала губы, остановилась, скинула свою сумку и рюкзачок, который отдал Ледыш, и села на ступеньку. Шумно выдохнула, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце, а перед глазами двадцать пятым кадром снова и снова возникала сцена, когда Ледыш запер меня в кольце своих рук.

– Это тебе красная цена пятёрка! – раздражённо выпалила я.

– Ты о чём? – рядом присела Полина.

– Радуется, что пятёрку получила, – предположила Вика, устраиваясь с другой стороны. Поправила очки на тонком носу и, окинув меня внимательным взглядом, иронично усмехнулась: – То-то лицо довольное!

– Рассказывай, что случилось, – велела Поля.

– С чего вдруг? – огрызнулась я. – Разве мы подруги?

– А кто же? – искренне удивилась девушка.

Ответить было нечего, и я промолчала. Раньше бы я без вопросов приняла бы новые знакомства, но в свете последних событий поняла, что дружба это нечто ненадёжное. Человек исчез, и никто даже не поинтересуется, что случилось. А если и спросит, то тут же забудет ответ, нырнув в повседневную рутину, где уже нет меня.

Я оперлась ладонями о ступеньку за собой и, откинув голову, посмотрела в небо.

– Сегодня хорошая погода.

– Это из-за неё ты кипишь, как чайник? – подколола Вика. – Только разве что дым из ушей не валит.

– Ну, поделись с нами, – тоном капризного ребёнка заканючила Полина и сложила губы уточкой. – Кто тебя обидел?

Она корчила такие забавные рожицы, что я не выдержала и рассмеялась.

– Всегда работает, – похвасталась Поля и подалась ко мне, приготовившись слушать.

– Всё этот козёл, – помрачнела я. – Ледыш.

– Что он опять выкинул? – придвинулась Вика.

Она смотрели с таким искренним сочувствием, но без жалости или высокомерия, что внезапно стало тепло на сердце. И я рассказала.

– Вот же бесячий! – возмутилась Полина, услышав о деньгах. – Как мог подумать, что ты воровка? Не видел, как ты одеваешься?! Слепой поймёт, что ты богачка…

– Как тебе в голову пришло отправиться туда одной? – тихо перебила Вика и посмотрела очень серьёзно. – Ты хоть представляешь, какой это район? Тебе повезло, что тебя не ограбили или не изнасиловали.

– Я умею за себя постоять, – уверила их.

– Правда? – не поверили девочки.

Я вспомнила, как укусила Ледата и тихо рассмеялась:

– Да!

Внезапно поняла, что злость растаяла, что на меня не похоже. Раньше, если кто-то задевал мою гордость, я долго кипела и не хотела и слышать о человеке, который становился моим врагом. Может, я не могу так же думать о Троцком, потому что он болен?

– Кстати, – обратилась к Вике. – Не знаешь, чем болеет Ледыш?

– Знаю, – отпив сока, ответила она. – Ничем. Здоров, как бык!

– Как Минотавр, – хихикнула Поля. – У этих двоих даже насморка никогда не было. Помню, Вадим попытался уйти с контрольной, сославшись на температуру. Этот идиот сунул ртутный градусник в кипяток… Столько шума было!

Они принялись наперебой делиться подробностями того случая, но я покачала головой.

– Видимо, вы не знаете. Я сама видела счета в его вагончике.

– А, ты об этом, – мигом погрустнела Поля. – Это не Ледата, а его дедушки.

– Дедушки, который дал внуку странное имя в честь знаменитого однофамильца? – вспомнила я.

Она кивнула и поделилась:

– Он уже несколько месяцев, как в коме после инсульта. Врачи считают, что он не жилец… Все так думают, если честно, но Троцкий не сдаётся. Говорили, что он ещё зимой сдал квартиру деда, чтобы получать консультации какого-то знаменитого английского врача. Я не знала, что он живёт в вагончике. Троцкий всегда держался особняком, только Минотавр может терпеть его. Ледат настоящая ледышка! Ни с кем особо не делится и никого не слушает. Но дедушку он очень любил…

– Любит, – поправила Вика и, сняв очки, протёрла их. – Он ещё жив. Пусть шансов мало, Троцкий не сдастся, ведь у него больше никого не осталось.

У меня похолодело в груди. Стало жаль Троцкого, у которого украли деньги на лечение дедушки, но помочь я ничем не могла. Сама сейчас получаю от мамы в десять раз меньше, чем раньше. Теперь я тоже бедная.

Девочки сменили тему и принялись обсуждать парней, которые проходили мимо. Подтянув колени к груди, я обхватила руками и тоже принялась следить за расходящимися по своим делам студентами, как вдруг заметила знакомое лицо.

– О! – показала на невысокую и очень худую девушку с тоннелями в ушах. – Знаете её?

– Ворону? – уточнила Полина. – Ты про ту, с короткой стрижкой и в татухах?

– Это Руся, – сообщила Вика. – Вороной прозвали за то, что носит только чёрное и не слишком приятна в общении.

– Мягко сказано, – хмыкнула Поля. – Руська грубая, может и матом ответить, за словом в карман не полезет, лучше с ней не ругаться.

– И не собиралась, – я с интересом наблюдала, как шла Руслана. – Смотрите на её руки. Она будто играет на ходу. Видите? Пальцы одной руки будто зажимают струны, а другой перебирает…

– Она неплохо владеет бас-гитарой – подтвердила мои догадки Вика. – Даже некоторое время играла в мужской группе, но не прижилась.

– С кем она вообще способна ужиться? – фыркнула Поля.

– Меня обсуждаете? – неожиданно крикнула Руся.

Вика отвернулась, а Полина стушевалась и спряталась за меня. Я же посмотрела девушке в глаза и ответила:

– Да. Мне интересно, что ты сейчас исполняешь?

Она дёрнула уголком тонких губ и с подозрением прищурилась:

– А что?

– Уверена, это очень красивая мелодия, – спокойно ответила я и напела примерную композицию, как удалось догадаться из движений пальцев Руси.

Лицо Вороны вытянулось от изумления, а я подхватила сумки и поднялась.

– Моё такси. Подбросить? Нет? Тогда до завтра.

Ещё долго, пока машина выруливала со двора института, я ощущала внимательный взгляд своей соседки.

Глава 10. Она всё же неплохо рисует

День не задался с самого начала – с ночи. Сперва меня поколотили так, что дышать мог с трудом, затем ограбили… А ещё упёртая Недотрога поджидала, как кошка в засаде, потом объяснения с усталыми и злыми врачами, которым не понравился якобы ложный вызов. Мотоцикл, который решил отказать в самый неподходящий момент. Пришлось два часа провозиться с ремонтом, едва не опоздал на чёртов доклад.

Но самое гадкое – мои обвинения в краже денег. Пора было забыть о том, что сказал мелкой упрямице, которая втащила меня в вагончик, хотя весила раза в два меньше, но собственные слова продолжали звучать у меня в голове.

– Замолкни, – отставляя вымытую тарелку, шикнул на себя и опёрся о старую раковину с множеством чёрных проплешин от побитой эмали. – Эта мажорка забыла о тебе сразу, как отвернулась, а ты всё мучаешься. Люди могут ошибаться. Это в нашей природе…

В крохотную каморку, где кроме раковины и покрытого клеёнкой со стёртым рисунком стола, ничего не было, заглянул лысоватый мужчина с кривым носом и маленькими свинячьими глазками.

– Что там бормочешь? – рявкнул он. – Прохлаждаешься? Посуда себя не вымоет! Как закончишь, на стойке список вечерней доставки. Пошевелись, лентяй!

Я поджал губы, сдерживая резкий ответ. Нельзя огрызаться, иначе Смирнов сразу выбросит меня и найдёт другого лоха, которому деньги нужны так же сильно, что за фиксированную плату будет и посудомойкой, и курьером, и уборщиком, и официантом на подхвате. Хозяин забегаловки был тем ещё козлом, зато платил ежедневно и не отбирал часть чаевых, как было принято в других заведениях. Было за что потерпеть дурной характер.

Позже, когда я забрал приготовленные коробки с едой, он вышел следом за мной из закусочной и, сунув мне в карман несколько купюр, закурил. Некоторое время смотрел, как я привязывал ящик к багажнику, а потом спросил: