Сокрытое в Листве (СИ) - Самылов Алексей Леонидович

* * *

В клане кицунэ всегда есть ровно одна хвостатая лисица. Двух не бывает никогда, потому что они не уживутся в одной норе. Если появляется вторая хвостатая (именно в составе клана, а не гостем), то слабейшая покидает клан. Необязательно прямо уходит, но перестает принимать решения. Иногда после поединка, иногда добровольно, но двух хвостатых лисиц в клане не бывает. Более слабая (например, которая уже сильно старая) кицунэ поселяется рядом с кланом, в храме, в деревне. Если уходящая достаточно молодая, то может образовать свой клан, но для этого нужно предварительно найти сильное место. Именно так лисицы и расселились по Ямато. И заняли самые лучшие сильные места, так как они лучше всех их чувствуют.

И возле каждой хвостатой кицунэ всегда есть, или наследница мусумэ, или наследник тсуги, мужчина, который передаст силу клана той, кого хвостатая выберет в жены. В жены своему супругу, сыну или внуку. Да-да, вполне может быть так, что главная кицунэ выберет в младшие жены своему же мужу молодую девушку с хорошими задатками.

И Ёси Хэруко отлично понимала, что ее внучка, Ая Мэй, попала в практически идеальную для Кагори Мию ситуацию.

Мэй, очевидно, очень сильная в потенциале кицунэ. Очень не каждая лисица сможет провести столько времени в Тотуме. Это мощная заявка на хвост.

Взаимная симпатия между Кагори Юкио и Мэй тоже видна невооруженным глазом. А сильный воин рядом с потенциально хвостатой кицунэ — это же просто замечательно. Если же он при этом еще и дзинко, то есть потомство лисиц — это, опять же, идеально. Лучшего варианта для будущей сайко просто нет.

При этом рядом с ней, в одном круге, а то и в одной семье, оказываются боевая кицунэ и демоническая кошка, то есть еще боевики, опытные, крайне сильные и взрослые. Тут уже впору задуматься над тем, что это сама Инари так захотела, чтобы Ая Мэй стала сильной кицунэ и сайко клана Кагори. Просто такие совпадения уже не кажутся случайностями.

Поэтому Ёси Хэруко совершенно не удивилась, что Кагори Мию объявила Юкио своим наследником. То есть сделала заявку на то, что Ая Мэй будет следующей хвостатой кицунэ и сайко в клане Кагори.

Весь вопрос в том, что в клане Ёси нет больше сильных кицунэ, которые смогли бы стать наследницей Хэруко. А если говорить совсем откровенно, то клан Ёси сейчас состоял из четырех человек. И один из них, отец Мэй и муж дочери Хэруко был не дзинко даже, а обычным клановым воином. Слабым, к тому же.

Не впервые в истории кланы, вообще, и лисиц, в частности, сливаются с другими кланами, пропадают, вымирают. Это жизнь и лисицы понимают это лучше многих. Поэтому Ёси Хэруко не стала поднимать шума. Поэтому же Кагори Мию сделала так, как сделала. Если Инари не видит будущего у клана Ёси, значит, такова судьба. А если видит… Значит Ёси Хэруко успеет обучить свою наследницу. Например, дочь Юкио и Мэй…

… — Да, Чиоко использовала тот окимон, который сделал Макото, — произнесла Кагори Мию, когда она и Ёси Хэруко обследовали додзё.

И не просто обследовали, а натурально обнюхали. А потом вышли в Ракш и там еще поглядели.

Окончания этого обследования ожидали на лавочке около стены Кагори Рэйден и Сейджин. Разумеется, перед обследованием были опрошены непосредственные участники события. И если сестры Датэ выложили все, как было, то с Чиоко, Сидзу, Мэй и особенно с Юкио возникли проблемы.

Вот тут и кроется еще одна особенность жизни клана кицунэ. Несмотря на жестокую дисциплину, никто не может потребовать от лисицы рассказать то, что она рассказывать не желает. Попросить, да, можно. Но вот приказать…

Вся иерархия кицунэ строиться на том, что члены клана ДОБРОВОЛЬНО накладывают на себя ограничения. По другому держать в рамках буйных лисиц не получится. И не получалось никогда. Кто бы не пытался загнать кицунэ в какие-то рамки, навязать им свои правила… Заканчивалось это, как минимум, очень унизительно для возомнившего себя самой богиней Инари глупца. Ну, а как максимум… Как уже говорилось, кровавые легенды про лисиц основаны не на пустом месте.

И когда Юкио произнес, что не может рассказать всего, потому что это может ему навредить, Кагори Мию не стала давить на парня. Если член клана говорит, что не может рассказать или что-то сделать, значит, не может.

На этом моменте спотыкались абсолютно все, кто взаимодействовал с лисицами. Сначала все видят, как сайко клана кицунэ без всяких почти беспрекословно слушаются, как Дзимму-тэнно. Видят, что у хвостатой кицунэ власть практически неограниченная. Приказы обязательны к исполнению именно в том виде, в котором они даны. И никаких колебаний при этом.

А потом происходит вот так. Подросток говорит, что не хочет рассказывать главе клана о чем-то. И хвостатая кицунэ не настаивает. А уговаривает. Причем уговаривает не выдать информацию, а ставит вопрос так, чтобы тот же Юкио оценил, не навредит ли это клану и, самое главное, ему самому. Это и есть Путь Кицунэ. Каждый должен нести личную ответственность.

А с другой стороны, если ты еще подросток, то есть не сам себя обеспечиваешь, то и права поступать по своему у тебя нет. Поэтому Юкио рассказал о том, что он сломал барьер при помощи праны, которая ему дала Мэй. Поведал, что победил Сидзу и Чиоко. Но умолчал о том, какая у него боеформа и каким образом он ее сделал. И как именно победил. И вот на это он уже право имеет. Так как сделал именно то, что должны были сделать взрослые кицунэ. То есть Юкио принял на себя ответственность, а, значит, в этом случае имеет все права взрослых.

В общем, в кланах лисиц очень тонкие и даже можно сказать, деликатные отношения. Других и не могло случиться между столь своеобразными личностями, как кицунэ.

— А Юкио грамотно тут сделал, — заметила Хэруко. — Сначала не сам полез. Послал Аюли с Сакурой.

— Осторожность у парня можно сказать, в крови, — заметил Сейджин. — Но тут я замечу, что он иногда слишком скрытен. Аюли и Сакура пришли сами, а не с Юкио. Нужно будет сделать упор на том, чтобы он понял, что находится в клане.

Рэйден, тем временем, налил из термоса в пиалу зеленого чая и подал жене. Мию-сан, приняв пиалу, благодарно кивнула мужу. А вот Ёси Хэруко предпочитала после Ракша не чай, а лимонную воду. Которую сейчас и пила из пластиковой бутылочки.

— Это Сейджин, оставь на меня, — сухо заметила Кагори Мию.

— Разумеется, Себунтеру, — чуть ехидно ответил старик. — Я еще не выжил из ума, лезть между сайко и тсуги.

— Я надеюсь, Кошо, — тоже ехидно ответила Мию-сан.

Сейджин на свое прозвище слегка поморщился. (Кошо — перчик).

— Интересно вот что, — продолжила Кагори Мию. — Мы ощутили… несколько необычную прану. Точнее, привкус. Сейджин, в тот момент что-то было необычное?

— Много чего, Мию, — откликнулся старик. — И первое, Юкио не колебался. Он думал, взвешивал, но не колебался.

— Юкио довольно целеустремленный мальчик, — вставил Рэйден.

— Настолько, что в ситуации, которая даже для меня необычная, начал раздавать приказы? — сощурился Сейджин. — Никого из взрослых не позвал, хотя времени у него для этого была куча. Я не верю в теорию прирожденных лидеров. Это опыт. Опыт принятия решений. И не просто решений, а судьбоносных. Только такой опыт может дать этот эффект.

В додзё повисла тишина. Хэруко отпила еще воды. А Мию-сан задумалась, перебирая в памяти историю, рассказанную Сенго.

— Если интересует мое мнение, — подал голос Сэйджин. — То это лучше принять, как данность. И помогать Юкио там, где он хочет, чтобы ему помогали. Если интересоваться сильно… Парень может закрыться.

— Сэйджин, — сухо произнесла Мию-сан. — Надеюсь, вот такой помощи больше не будет?

Она сделала жест, в сторону центра додзё.

— Надеяться я запретить не могу, Мию, — твердо ответил старик. — Юкио… Мой последний Ученик.