Очищение - Вадим Еловенко

Ручным тараном выбитая дверь повисла на одной петле, а в проход, словно на показательной операции вкатывались, вбегали, проскакивали бойцы специального подразделения. Мгновенно рассредоточиваясь по залу и вдоль сцены, они не переставали шуметь, выкрикивать требования всем оставаться на своих местах. Направляя оружие и, буквально морально уничтожая собравшихся, их валили на пол, и не было разницы между мужчинами и женщинами.

Последним остался стоять оратор. Не было на его лице ни злости, ни раздражения. Только усталость и странная улыбка. Предчувствуя нехорошее, Фомин поднялся, достал наручники и уже спешил между столиков к этому агитатору, когда тот вдруг так же спокойно произнес:

– А теперь нас всех запрут по клеткам… И не выйдем мы из них… никогда… нас ведь проще убить.

Фомин завел руки оратору за спину, сковал их наручниками, и собирался выводить его, когда в возникшей тишине после слов «говоруна» раздался крик. К удивлению Фомина кричал один из его товарищей.

– Она меня укусила! Она укусила меня! – орал он, прыгая на одной ноге и пытаясь увернуться от женщины, что, держась за штанину бойца, поднималась и собиралась укусить еще одного стрелка стоящего совсем близко к ней. Второй боец в испуге отпрянул в сторону и, наведя свое оружие, почти истеричным голосом потребовал, чтобы она легла на пол.

– А ты убей меня! – с улыбкой прошипела женщина, все так же надвигаясь на автоматчика. – Мне-то терять нечего…

Укушенный в это время отступил к сцене, задрал штанину и даже, занятый задержанным, Фомин заметил, как тот побледнел. Боец как-то странно медленно разогнулся, оглядел зал и остановил свой взгляд на Фомине.

– Сема, она до крови прокусила… – жалобно сказал он и в его глазах читалась такая невыносимая обида. Не слыша ответа от своего товарища боец повернулся к женщине и больше ничего не говоря резко поднял на нее оружие. Нет, он не собирался истошно требовать, чтобы она вернулась на пол… Он просто мягко нажал на спуск и весь зал буквально вздрогнул от звука раздавшегося выстрела. Следующие выстрелы из пистолета уже казались простой закономерностью. Женщина повалилась на пол, а вымазанный в ее крови боец с автоматом, что до этого пятился спасаясь, вдруг на миг обезумев, бросил оружие и стал стирать с лица и с одежды кровь погибшей.

Глядя на происходящее, Фомин впал в некое заторможенное состояние и он просто физически ничего не мог уже сделать. А покусанный парень уже наводил свое оружие на другого человека, лежащего у его ног на полу.

– Ублюдки! Твари! Вас всех надо было давно расстрелять! – Вдруг плаксиво закричал он и разрядил окончательно пистолет в мужчину на полу.

Изумленно глядя на истерика, Фомин невольно на мгновение забыл о задержанном и тот, разогнувшись и довольно улыбаясь, сказал обезумевшему:

– Добро пожаловать к нам, брат!..

Удар в лицо от другого бойца, не дал продолжить «говоруну» свою речь…

2.

– Малая, ты во сколько выходишь? – Раздался голос Сергея из прихожей.

– Зай, я еще часок посплю и поеду тогда. – Ответила Вика, даже не раскрывая глаз и не собираясь вставать и провожать.

– Соня. – Усмехнулся Сергей. – Завтрак на столе. Не забудь перекусить. После института позвони мне. Вечером поедем к моему брату, познакомлю вас хоть. А то он меня достал расспросами о тебе.

Угукнув в ответ и совершенно не горя желанием ехать знакомиться с кем-либо вообще Вика незаметно для себя снова скатилась в недосмотренный сон. Она не слышала, ни как Сергей вышел, ни шума закрываемых замков. Зато вот будильник на сотовом телефоне она расслышала хорошо. Ну, кто надоумил Сережу, что немецкие, нацистские, марши на телефоне девушки это лучший будильник?!

Сев на кровати она растеряно оглядывалась в поисках своей маленькой «нокии». Наконец она обнаружила телефон в хрустальной вазе среди мандаринов, но даже не задумалась, как его туда занесло. Быстро выключив этот кошмар, она спрятала телефон под ворох своей одежды на кресле и собиралась было снова лечь в такую манящую постель, но вовремя опомнилась. Она же вчера в тайне от Сережи записалась на прием к гинекологу, и если институт можно было прогулять, то посещение врача не стоило. От него слишком много зависело.

Раздумывая, что надо идти в ванну, надо одеть свежее белье, девушка морально готовила себя к встрече с врачом и заодно с тем, что тот ей скажет. Поднявшись с кровати, девушка сладко потянулась. Именно такую вот подтянутую, обнаженную, улыбчивую с небольшой, словно у девочки подростка, грудью и любил ее Сережа. И он честно предупреждал, чтобы Вика даже не думала запускать себя или обабиваться. И она как проклятая два раза в неделю моталась в шейпинг, после него летела в солярий, оттуда в бассейн и сауну. В эти славные дни – вторник и четверг, Вике было абсолютно не до института. И она, скрывая от Сережи, что в наглую прогуливает его, занималась только своим внешним видом.

Сережа никогда даже не думал, во сколько обходятся все эти кремы, скрабы, маски и прочее. Он давал Вике деньги на все, не спрашивая, куда она их тратит. В ответ он хотел видеть красивую, элегантную девушку возле себя. Больше того, он, кажется, подумывал и серьезно, а не связать ли свою жизнь с этой, пусть немного шабутной, но в целом довольно умной, порядочной девушкой. В конце-концов, ему тридцать четыре года и вообще было удивительно, что кто-то вот так его сможет охмурить. Ведь не секрет, что если до тридцати лет парень прожил холостяком, то должно случиться действительно НЕЧТО, чтобы он изменил свой образ жизни. Но Сережа влюбился и нешуточно в Вику, с которой познакомился полгода назад, когда она пришла к нему работать. Свято чтя закон – на работе без романов, Сергей немедленно после их первой близости уволил девушку. И потребовал, чтобы она не дурила никому голову, а только продолжала учиться. А он, пока они вместе, позаботится о том, чтобы у Вики были и деньги на учебу и вообще, чтобы она ни в чем не нуждалась. Сначала девушка расстроилась, но потом, посовещавшись с вечно-умными подругами, тихо смирилась с тем, что ей предложил Сергей. Как бы там дальше не сложилось это всяко лучше, чем словно белка в колесе каждый день носиться между институтом и работой.

После душа, Вика одела бежевое кружевное белье и посмотрела, как выглядит в нем в зеркале. Ей понравилось. Но она же не врача собиралась ехать соблазнять. Тем более что скорее всего гинекологом будет женщина. Раздумывая, а не одеть ли что попроще, девушка так и стояла, рассматривая себя в зеркале. Наконец она решалась так и ехать. Врач врачом, но одевалась она не для него. Она должна была нравиться Сереже. И Вика могла бы поспорить на что угодно, что когда она появится на работе у Сергея, тот опять заявит своему парню-секретарю, принятому сразу как ее уволили, чтобы к нему никого не пускали и не соединяли. А этот дурачок с маслянистыми глазами проводит взглядом Вику и исполнительно кивнет. «Хорошо, Сергей Борисович».

Этот сексуальный марафон, по мнению Вики, казалось, уже никогда не закончится. Или она не доживет до его окончания. Погибнет как тот первый древнегреческий марафонец в конце дистанции.

Вечно занятый в работе Сережа, с появлением в его жизни молодой девушки изменился очень сильно. Казалось, он наверстывал все то, что недополучил. пока тратил жизнь на карьеру и бизнес. За всю свою взрослую жизнь. Вика понимала, что она у него далеко не первая, и объяснения этому сексуальному прорыву своего друга найти не могла. Неужели, я так его возбуждаю, думала она с улыбкой и только тихонько качала головой, боясь даже предполагать, когда же она наскучит ему.

Мысли о том, что эта странная стремительная жизнь может завершиться в любой момент, когда ее место займет другая девушка, иногда раздражали Вику. Но последнее время она стала видеть в Сергее нечто новое. Он уже не относился к ней как к подружке для секса. Он видел в ней нечто большее. Когда она что-то рассказывала ему он словно потерянный в небесах, казалось, даже не слушал ее. Смотрел на нее, странно открыто улыбаясь, разглядывал с удовольствием ее глаза, лоб, губы. Но Вика в такие минуты боялась интересоваться у него, а расслышал ли он хоть что-нибудь из того, что она сказала.

Улыбнувшись своему отражению, Вика пошла одеваться. Отношения отношениями, но гинеколог нужен позарез. Тестам покупаемым даже в аптеке девушка не верила ни на минуту. Сколько ее подруг полагаясь на такие тесты, запустили ситуацию до хирургического вмешательства?

Чувствуя последнее время странную головную боль, подташнивание, реакцию на разные продукты, Вика серьезно перетрухнула, подозревая, что беременна. Но тесты говорили что нет, и все это не нравилось ей. И вряд ли понравилось бы Сергею. Его реакцию не перспективу обзавестись киндером Вика предполагала вполне. И реакция эта была бы нехорошая. Как говорил иногда сам Сергей, он еще не все сделал для последующей безбедной жизни. Семья и другие факторы довольно серьезно могут мешать. Так он говорил, а Вика, как и любая женщина на ее бы месте без проблем понимала, что это слова направленные именно ей. «Не вздумай!», читалось между строк, «Даже не заикайся о семье и детях».