Тайна, деньги, два осла - Анна Ольховская

И, скорее всего, рефлекторно сдавила ее, причем довольно сильно.

На этот раз покалыванием вдоль позвоночника не обошлось, по телу словно рой бабочек пронесся.

Вика ахнула от неожиданности, но никто ничего не услышал сквозь рев самолетных турбин.

А блондин, похоже, даже не проснулся, его рука уже безвольно висела вдоль кресла, грудь мерно вздымалась, а лицо было безмятежно-спокойным.

Да что ж такое! Никогда никто из ее бойфрендов не мог добиться от Вики бабочек в животе: с ними было классно, приятно, иногда очень приятно, но и все. И нормально.

А тут – всего лишь легкое сонное пожатие, а бабочки не только в животе, но и по всему телу!

И ноги подгибаются. И сердце в груди трепыхается безумным воробышком.

– Девушка, табло включили! – Злорадный голос стюардессы стал весьма действенным моральным пенделем, заставившим мобилизоваться.

Так что из туалета вышла уже прежняя Вика – сосредоточенная, деловая, с умытым свежим личиком, с собранными в гладкую прическу волосами.

Она, даже не взглянув на проснувшегося блондина, быстро прошла по проходу на свое место, села, пристегнулась ремнями безопасности и до самой посадки шуршала бумагами.

Глава 7

Толпа на паспортном контроле и суета в зале прилета помогли Вике окончательно избавиться от навязчивых мыслей, в которых главным персонажем был все тот же незнакомец. В Екатеринбург почти одновременно прибыли несколько внутренних рейсов и один международный – из Китая.

Причем складывалось впечатление, что из Китая прилетел не пассажирский самолет, а грузовой тяжеловоз, плотно набитый жителями Поднебесной – узкоглазые щуплые невысоклики, громко щебечущие на своем языке, были везде.

Причем в зале прилета, там, где крутились багажные транспортеры, к невысокликам добавились еще и их огромные клетчатые баулы, и свободного пространства осталось совсем мало.

Едва не порвав колготки о край тележки, к которой был привязан такой баул, Вика едва удержалась от возмущенного ора. Но какой смысл орать, если объект возмущения восхищенно таращится на тебя щелочками глаз, кланяется и что-то страстно лепечет – извиняется, наверное.

И все равно ничего не поймет.

В общем, в зал, где толпились встречающие, девушка вышла, нет – вылетела, словно ракета фейерверка, готовая в любую секунду взорваться накопившимся негативом.

И для романтических вздохов по несбывшемуся места в душе не осталось.

К тому же блондин после выхода из самолета словно растаял – его не было видно ни на паспортном контроле, ни в зале прилета, ни здесь, в зале ожидания.

А вот Виталик был. И, судя по встречавшим его шкафообразным типам, затянутым в лопавшиеся на плечах черные костюмы, здесь, в Екатеринбурге, он действительно что-то значил.

И на бритые головы ни в чем не повинных бодигардов обрушилась вся злоба, перекипевшая за последние минуты полета в душе протрезвевшего от унижения уральского самодержца. Или самодура?

Хотя… нельзя сказать, что встречавшие шефа парни были совсем не виноваты. Один из них удивленно вытаращился на мокрые брючата утконоса, а второй непроизвольно сморщил нос, учуяв гнусное амбре.

Вот и обтекали теперь, сопровождая босса в туалет, где тот, видимо, решил все же переодеться в сухое.

Не то чтобы Вика специально следила за судьбой незадачливого ухажера, чувствуя себя в ответе за тех, кого приручили (пусть и непроизвольно), – просто среди встречающих она не нашла человека с табличкой, на которой было бы указано ее имя. Так что пришлось на какое-то время задержаться и стать свидетелем венценосного гнева.

А потом в зал повалила толпа щебечущих невысокликов, и стало совсем грустно. Вернее, некомфортно. Нет, неприятно.

Да чего уж там – погано стало, по-га-но!!!

Ужжжасно захотелось кого-нибудь отколошматить. Всласть так попинать за все! За липкого герра Сиропчика, за тошнотного Виталика, за надменного блондина, за свое испорченное настроение, за…

– Госпожа Демидова?

Вика так резко обернулась, что ее стянутые на макушке в хвост волосы хлестнули по лицу наклонившегося к ней высокого тощего мужчины с гладко прилизанными, буквально прилепленными к черепу редкими серыми волосами.

Именно серыми, не седыми. И весь он был какой-то серый, словно пеплом присыпанный, и радужка глаз отливала тусклым свинцом.

Поэтому, наверное, роскошный букет солнечно-желтых пушистых хризантем казался в руках этого типа инородным телом.

Вежливая улыбка, соответствующая случаю, исчезла, сметенная прицельным ударом Викиных волос, на мгновение сменившись злостью.

Но только на мгновение… Это явно был холуй высшей категории, умеющий чутко улавливать настроение власть имущих. Или особ, приравненных к таковым, коей в данной ситуации являлась эта ухоженная девица с подрагивающими от гнева ноздрями. И то, что ее лохмы только что засандалили прямо в глаз, отчего глаз немедленно заслезился, гостью совершенно не смутило. Девица продолжала полыхать от возмущения.

Подумаешь, опоздал на пару минут! Коза!

– Я не ошибся? – нацепил еще более приветливую улыбку мужчина. – Вы ведь госпожа Демидова?

– Если учесть, что практически все пассажиры рейса Москва – Екатеринбург уже давно покинули здание аэропорта и сейчас здесь в основном китайцы с баулами, ошибиться довольно сложно, – процедила Вика.

– Прошу прощения за задержку…

– За опоздание.

– Да, конечно, виноват! Организационные проблемы ни в коем случае не должны касаться участников форума, но так уж получилось – человек, который должен был заниматься лично вами, куда-то запропастился, и пришлось мне взять на себя эту приятную миссию. Позвольте представиться – Альгис Раманаускас, ассистент господина Кульгировича. – «Серый» склонил голову и вручил Вике букет. – Пока не подберут вам нового помощника, сопровождать вас буду я.

– А зачем меня сопровождать? – пожала плечами девушка. – Я вроде вполне адекватна, в опекунах не нуждаюсь.

– Вы не только красивы, но и умны!

– Дико, правда?

– И с чувством юмора!

– Да, я еще и вышивать могу.

– Серьезно?!

Он что, «Каникулы в Простоквашине» не смотрел? Сейчас скончается от восторга, причем совершенно искреннего.

Хороший лакей, вышколенный.

– Господин Раманаускас…

– Просто Альгис, прошу вас.

– Хорошо. Альгис, мы так и будем здесь стоять? Я, если честно, устала и хотела бы побыстрее попасть в свой номер. Мне, надеюсь, забронировали соответствующий номер или опять накладка произошла, и вы поселите меня в рабочей общаге?

– Ну что вы, как можно! Господин Кульгирович лично проследил за тем, чтобы вам забронировали президентский люкс в лучшем отеле города! А завтра вечером он ждет вас на приеме, посвященном открытию форума.

– А мое присутствие там обязательно? – поморщилась Вика.

– Желательно, конечно, Борис Исаакович никого не принуждает. Но он будет вас ждать.

– Хорошо, – тяжело вздохнула девушка. – Я приду. А сейчас – поехали.

– А разве мы не ждем ваш багаж?

– Мой багаж со мной.

– И это все? – на этот раз действительно искренне удивился Раманаускас, разглядывая изящную дорожную сумку Вики.

– Мне хватит.

– Вот что значит немецкая собранность!

– То, что я живу в Германии, вовсе не означает, что я немка.

– Но корни-то у вас немецкие, – улыбнулся «серый», подхватывая сумку. – И именно они сделали из вас совершенство. Прошу вас.

Он посторонился, пропуская Вику к выходу из здания, затем двинулся следом, подсказывая направление.

Собственно, далеко идти не пришлось. Практически у самого выхода вальяжно растянулся сверкающий черным лаком лимузин, у задней дверцы которого застыл шофер в униформе.

Увидев Раманаускаса, сопровождающего гостью, водитель услужливо склонился и распахнул перед девушкой дверцу авто.

Особого восторга от кожаной роскоши салона Вика не испытала: у их семьи тоже имелся лимузин, причем не один – Славка предпочитал своих гостей возить на брутальном «Хаммере».

Но и злость от предвкушения удобной поездки начала выцветать, превращаясь в прозрачную дымку.

В общем, можно было бы и расслабиться, если бы не…

Странный дискомфорт, от которого сводило лопатки, словно туда, точнехонько в середину спины, целился снайпер.

Усаживаясь в лимузин, Вика оглянулась по сторонам. И нашла источник дискомфорта.

В дверях аэровокзала стоял утконос. Переодетый, причесанный, почти вальяжный. Переполненный ненавистью.

Сконцентрированной в его сверлящем Вику взгляде.

Глава 8

Фу ты, всего лишь Виталька! Ничего серьезного.

Но Раманаускас, похоже, так не думал. Он тоже заметил мешок со злобой, торчавший неподалеку, и удивленно поинтересовался:

– А почему на вас так странно смотрит Портнов? Вы разве знакомы?

– С кем – с этим? – пренебрежительно фыркнула Вика. – Еще чего не хватало! Вы всерьез полагаете, что подобная особь может входить в число моих знакомых?