Великий поход - Рональд Колд

— Нельзя ли не устраивать такого шума, любезный? Вы не на плацу в столице Д'Алви.

Артив принялся обкусывать длинный ус и теребить перевязь. Его телохранители отпрянули в стороны, когда мастер поравнялся с ними. Глиты обладали повышенной ментальной чувствительностью, и шарахнулись от сгустков концентрированной злобы, которую излучало тело С'лорна. Юлл замер, закатив глаза и стараясь не дышать. Его борода была устремлена в небо, и стал хорошо виден резаный шрам на его горле. Дрессировщик, имевший дело с верховным адептом, выглядел не таким напряженным, однако и он держал руки по швам и старался не встречаться глазами с главой Круга.

— Мастер, — Артив указал рукой на двоих замерших людей. — Комендант крепости Шагр и капитан баркаса «Хмельная Русалка» капитан Юлл!

— Да придет Великая Пустота! — хором откликнулись представленные командиры.

— Всенепременнейше придет, — отмахнулся от них мастер, оглядывающий ряды гарнизона. В это время один из пиратов не удержался и оглушительно чихнул. У него выпала из рук сабля и звякнула о камни. На левом фланге кто-то гоготнул. Мастер С'лорн повернулся и посмотрел на задрожавшего, словно лист на ветру, капитана:

— Это ваши люди, любезнейший?

— Да, мастер. Я обязательно примерно накажу виновных…

— Зачем же утруждать себя, — С'лорн сплел перед собой руки в замысловатую фигуру, и вдруг люди с удивлением и ужасом увидели, что тело адепта Зла начинает мелко вибрировать. Воздух вокруг начал плавиться, словно над раскаленным песком пустыни в полуденный зной, грязная зелень балахона выцвела, словно крылья моли.

Артив, Шагр и Юлл сделали несколько мелких шагов, пятясь от трясущегося колдуна.

Вдруг колебания тела мастера прекратились, и руки его бессильно свалились по бокам, утонув в складках мешковатой одежды. От центра груди чернокнижника отделился шар цвета хаки, и поплыл в сторону пиратского строя. Вокруг сгустка темной энергии воздух плавился и дрожал точно так же, как мгновения назад вокруг С'лорна.

Медленно долетев до людей, лица которых побелели от ужаса, шар совершил резкий рывок и ударил в грудь засмеявшегося пирата. Тот, ожидая боли, задержал дыхание и покрылся красными пятнами. На щеках морского разбойника выступили блестящие капли то ли слез, то ли холодного пота. Однако он тут же распахнул глаза и посмотрел вниз. Шар провалился внутрь его грудной клетки, исчезнув из вида и не оставив никакого входного отверстия ни в одежде, ни в теле. Пират несмело улыбнулся и вдруг слабо икнул. Ряды зашевелились, но никто больше не засмеялся, понимая, что это далеко не конец.

Действительно, вскоре пират с остановившимися глазами вышел из строя, и держа спину неестественно прямо, словно боялся что-то расплескать, двинулся вдоль строя. Заглядывающие ему в лицо пираты начинали отводить взоры и шептать губами заклятия, по морским поверьям, отводящие беду. Поравнявшись с чихнувшим, пират медленно взял его за камзол и рывком выдернул из рядов товарищей. Тот попытался что-то сказать, повернул лицо к Юллу и С'лорну, но его приятель-весельчак уже достал нож и одним точным движением вскрыл горло. Раздался хрип, и умирающий человек повалился на залитый кровью плац. Глава Зеленого Круга медленно повернулся к бледному Юллу:

— Вы что-нибудь имеете против, капитан?

— Н-нет… — После некоторых усилий пирату удалось совладать с предательской дрожью в горле, и он добавил твердым голосом:

— Это был мой кок, мастер. Он уже выполнил свою последнюю боевую задачу — в подземном зале накрыт великолепный пиршественный стол.

— Отлично, любезнейший. Я надолго не задержусь в Мертвой Балке, так что потрудитесь навести дисциплину среди своих вояк. Не могу же я всякий раз прибегать для этого к Искусству.

Они двинулись дальше, не обращая внимания на замершего с ножом в руках весельчака. Тот проводил ничего не видящими глазами четверых начальников, а потом на виду всей армии пошел по причалу к реке. Здесь он остановился, выбросил кинжал в воду, и принялся дико хохотать, схватившись за голову. Живот его сотрясали конвульсии, лицо исказилось, из глаз буквально брызгали слезы. Он некоторое время раскачивался на краю причальных досок, а потом бросился в воду и исчез.

С'лорн, который уже забыл о происшествии, оглядел галеры, на которых в безмолвии замерли матросы, удовлетворенно кивнул головой и сказал:

— Командор, отдайте им приказ отдыхать. Однако, пусть они делают это так, чтобы не тревожить нас дикими криками или грызней. Мы проведем краткий совет в подземной лаборатории покойного мастера С'муги.

— Нужно ли мне понимать так, что на сегодня мое выступление на Бухту Спрутов отменяется?

— О, да. Мне, как главе Зеленого Круга, нужен подробный отчет о происшедшем, о причине понесенных корпусом больших потерь.

При этих словах по спине Артива пробежала струйка холодного пота, а Шагр не удержался от ехидной улыбки. Юлл также заметно повеселел. Как ни торопился командор направиться на покорение бухты, он (не без их участия) провозился достаточно, чтобы появился колдун.

«Теперь нахальному выскочке, этому безмозглому солдафону, не поздоровится», — так думали оба. С'лорн, прекрасно слышавший их мысли, тоже внутренне улыбался. Его устраивала грызня среди слуг Круга в этой отдаленной провинции. Страшнее ссор мог оказаться заговор. Один только командор шел напряженно, с суровым лицом, стараясь подыскать аргументы в свою защиту.

«По крайней мере, он не расправился со мной сразу, — думал офицер, шагая вслед за некромантом. — А это значит, что он не привез с собой на корабле нового командующего экспедиционными силами. Ну, не Юллу же он поручит штурмовать Бухту Спрутов! Значит, в самом худшем случае, он вычеркнет меня из списков претендентов на роль наместника.»

В полном молчании они прошли по пустым улочкам крепости и приблизились к входу в подземную лабораторию С'муги.

Глава 3

НАЧАЛО ПУТИ

На вершине поросшего мхом каменистого бугра высился одинокий хвойный гигант, истерзанный и потрепанный ветрами. Он придавал всему пейзажу вид странной безнадежности и обреченности. Внимательный взгляд нашел бы в тумане, клубящемся у подножья холма, его былых древесных товарищей: ручьи размыли восточный склон, почва оплыла и обнажила корни величавых елей, а ветер довершил разрушительную работу, обрушив лишенные опоры стволы. Сейчас груды почерневших мертвых деревьев создавали непролазный заслон на пути к вершине. Вездесущий мох, плесневые грибы и ползучие растения быстро завладели новым жизненным пространством, превратив путаницу бурелома в живописный лабиринт, тонущий в тумане.