На одном дыхании. Сборник мини-рассказов - Дмитрий Олегович Никитченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ночью в квартире прогремел взрыв.
Зная любовь сестры к хрусталю, Петька обратился к одному из приятелей, работавшему на заводе, где делают хрусталь и заказал тому самую шикарную вазу. Приятель тот был Петьке обязан, и денег за вазу брать не стал. Но и самому платить немалую сумму, хоть и меньшую, чем в магазине, ему также не хотелось, и вазу он решил попросту украсть.
При производстве хрусталя в нем возникают внутренние напряжения, и чтобы их снять, уже готовые изделия отправляют в печь, где под воздействием высоких температур это напряжение снимается. Кажется, это называют нормализацией. Но это не важно, а важно то, что после печи хрусталь напрямую попадает в фасовочный цех, где его упаковывают в короба и отправляют на склад готовой продукции и где никакой возможности украсть его, уже нет. А вот до печи — есть. Петькин приятель работал подсобным рабочим и в технологических нюансах производства хрусталя не разбирался.
Когда испуганная Марина вбежала в гостиную и включила свет, то увидела на месте коллекции кучу битого стекла. Уцелела только небольшая конфетница из толстого хрусталя, да и у той был отколот краешек.
— Ничего страшного, подумаешь стекляшки — утешал муж плачущую Марину — будешь теперь мельхиор собирать.
ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ
Он открыл глаза. В окне ярким золотом горели три огромные буквы — КУЙ. Он закрыл глаза, а когда открыл снова, огромный КУЙ, по-прежнему сиял во весь оконный проем. Разгадка оказалась простой — ночью к их теплоходу вторым бортом пришвартовался теплоход «ВАЛЕРИАН КУЙБЫШЕВ» и несколько букв из названия оказались как раз напротив окна его каюты.
Но, как говорится, осадочек остался — у него еще накануне появилось какое- то тревожное предчувствие, и такое вот позолоченное пророчество не добавило ему оптимизма.
Он уже бывал на Валааме, но это было давно, еще в детстве, и сейчас, сойдя на берег, он как бы заново узнавал эти места. Многое изменилось, уже не было инвалидов — попрошаек, которые выстраивались вдоль дорожки, ведущей от пристани вглубь острова. Безногие на культях, одноногие на костылях, были и совсем обрубки — обрезанные почти по пояс на деревянных тележках, почти все пьяные они просили милостыню у туристов. Это были одинокие инвалиды войны и блокады, которых после Победы убрали из Ленинграда — подальше с глаз — чтобы не портили своим видом город — герой. Выглядели они ужасно, но были веселы и полны оптимизма, заговаривали с туристами, просили денег и папирос, перекидывались шутками друг с другом, а насобирав милостыни, посылали за водкой и, напившись, валялись тут же по обочинам. Солдаты — победители.
Все это, разумеется, осталось в далеком прошлом и сейчас вдоль дорожки вместо попрошаек располагались продавцы сувениров и экскурсий. Марина работала как раз в одном из таких киосков, продавала матрешек, берестяных птичек, Павлово-Посадские платки и прочую ерунду для туристов — иностранцев. Она завербовалась на весь сезон, и они не виделись уже два месяца, но ежедневно созванивались и общались через месенджеры. Он не стал сообщать о своем приезде, хотел сделать сюрприз и сейчас шел в толпе туристов, высматривая Марину. Вскоре он ее увидел, она стояла возле своего киоска и весело болтала с высоким чернявым парнем, похоже продавцом из соседней палатки. Весь увешанный золотом, парень здорово смахивал на цыгана. Но вот они закончили болтать и отправились по рабочим местам. Он вскинул было руку, и уже собрался ее окликнуть, но тут цыган, отходя, потрепал Марину пониже талии. По-хозяйски так потрепал. Та только ухмыльнулась в ответ.
Тут вполне уместно будет воспользоваться литературным штампом: «Словно- налетел на стену». Он замер на полпути и, оставшись незамеченным, нырнул за ближайший киоск. Там он перевел дух, и попытался собраться с мыслями. Может, показалось? Да нет, все однозначно было… Или все- таки померещилось? И он решил еще понаблюдать.
Вот поток туристов иссяк, и Марина с цыганом снова оказались рядом, и последние сомнения были развеяны.
Незамеченный, он вышел из своего укрытия и отправился в противоположную сторону. Прошатавшись несколько часов по острову, он вернулся на теплоход и до отплытия просидел в баре. Вскоре зазвучала музыка Чайковского — это означало, что теплоход отчалил. Он прошел на корму и облокотившись на деревянный поручень смотрел на удаляющийся прекрасный и злосчастный остров.
Он криво усмехнулся — вспомнилась сцена из «Титаника», где пожилая дама роняет бриллиант в море. И размахнувшись, проследил, как красная бархатная коробочка исчезла в пене за пароходным винтом.
ПРО СКАЗКУ.ДЕДА И КОЛЯСКУ
— Ну что, рассказать тебе сказку на ночь? — Он вошел в детскую, Никита уже лежал под одеялом.
— Ну, расскажи.
— Хочешь Новогоднюю?
— Не, Новогоднюю не хочу.
— А какую тогда? Заказывай.
— Хочу сказку «Как дед насрал в коляску»! — выпалил Никита и спрятался под одеялом. В прочем его испуг был чистой показухой. Он прекрасно изучил отца, и знал, что после пятничного ужина никаких репрессий по поводу неприличного слова не последует.
— Про деда, говоришь? — он задумался. Обычно он сочинял такие сказочки на ночь чистым экспромтом, и начиная предложение, часто не знал, чем его окончит, а уж как повернется сюжет, и каков будет финал — и подавно не имел ни малейшего представления. Здесь ситуация была обратная, чем закончится — уже известно, а вот предысторию нужно сочинить.
— А давай попробуем про деда — он принял вызов — Ну-ка, подвинься — он улегся на спину на краешке кровати, закинул руки за голову, прикрыл глаза и начал:
«Итак, жил — был дед. Назовем его Иваном Ивановичем. Жил он скромно, но не сказать, чтобы тихо или незаметно, а скорее наоборот. А скромно я сказал — в смысле, что не богато, а не богато потому, что практически все средства он тратил на свое увлечение. А увлекался он спиртными напитками. Некоторые бы даже применили термин — злоупотреблял. Сам Иван Иванович с этим утверждением был в корне не согласен, но это к нашей сказке не относится.
И вот в одно прекрасное утро Иван Иванович вышел из дома и отправился по делам. Не вполне уверенным, но энергичным шагом он направился напрямик — к помойке, что находилась неподалеку. Ему повезло, вчера у кого-то из соседей было мероприятие, и возле кирпичной стенки, что
