Лас-Вегас – фирма гарантирует смерть - де Вилье Жерар

– Отпустите меня! – вопил он на весь зал. – Я журналист! Что я такого сделал?

Полицейские поволокли его к выходу. Один из них стукнул Генри рукояткой пистолета по голове. Правда, не сильно.

– Заткнись! Успеешь еще наговориться.

Автоматы продолжали громыхать, как ни в чем не бывало. Они вышли. Прямо у входа в «Голден Наджет» стояла полицейская машина со включенной красной «мигалкой» на крыше. Зеваки вокруг таращились на Генри.

– Куда вы меня повезете? – жалобно спросил фотограф.

Один из полицейских подтолкнул его внутрь сине-белого «форда», окинув презрительным взглядом потертые джинсы, изношенные, запыленные ботинки и грязную рубашку.

– В «Дюны», – бросил он. – Будешь объясняться с Банни. Ты его вроде нагрел на девятьсот долларов.

– Отвезите меня в ФБР! – закричал Генри. – Мой арест незаконен!

– Ну что ты дергаешься? У нас таких, как ты, каждый день десятки. Банни тебя не съест. Просто слегка проучит. Это лучше, чем отсидка в окружной тюрьме. Да и не так долго. Потом пойдешь в ФБР. Если захочешь...

– Он убьет меня! – взвыл Генри.

Атлет молчал, внимательно глядя на фотографа из-под темных очков. Он преспокойно достал из кармана плитку шоколада и принялся грызть ее. А полицейский, подталкивавший Генри, тем временем наклонился к его уху и прошипел с неожиданной злобой:

– Заткни глотку, недоносок! А не то сейчас пойдем прогуляемся по пустыне, и вернешься ты с прогулки без единого зуба. То-то будет довольна твоя жена!

Сдавшись, Генри дал втолкнуть себя в машину. Человек в темных очках сел рядом с водителем, продолжая грызть шоколадку. «Форд» тронулся и поехал на юг. Время от времени водитель давал гудки, расчищая себе путь. Генри казалось, будто он видит кошмарный сон. Его же просто-напросто похитили. Средь бела дня. В центре Лас-Вегаса. При содействии местной полиции... Он попытался успокоить себя: ведь Джеймс Мак-Корд наверняка уже дозвонился в ФБР. И только он, Генри, знает, где пленка. Даже если девица с белой сумочкой захочет забрать фотоаппарат из ломбарда, старик ей его вряд ли отдаст...

Полицейская машина въехала под навес «Дюн» и остановилась. Подталкиваемый двумя полицейскими, Генри вошел в просторный холл, прямо за которым находился игорный зал. Кондиционеры работали вовсю, и от прохладного воздуха ему стало легче.

– Банни там, в баре, – махнул рукой атлет.

Маленький полутемный бар помещался за «ямой» – залом, где играли в «двадцать одно» и в рулетку. Крепко держа Генри под руки, полицейские пробирались сквозь толпу игроков, не обращавших на них ни малейшего внимания. Бар был пуст. Лишь за одним столиком сидел полный, почти совсем лысый человек с глазами навыкате и одутловатым лицом, одетый в зеленый костюм, с аккуратно повязанным галстуком. Перед ним на столике стоял поблескивающий позолотой телефонный аппарат.

Он замахал полицейским сигарой размером с хорошую динамитную шашку и обнажил в широкой улыбке крупные желтые зубы.

– Браво! Парни из полицейского управления, вы неподражаемы! Можете освободить ему руки.

Один из полицейских снял с Генри наручники, и тот принялся растирать затекшие запястья. Тут же, словно по мановению волшебной палочки, радом возникли два частных детектива из охраны «Дюн», оба в новенькой форме, с пистолетами за поясом, и встали по обе стороны, готовые пресечь любую попытку к бегству. Банки Капистрано вновь широко улыбнулся полицейским.

– Почему бы вам не прийти завтра посмотреть ночное шоу? С женами? Я оставлю для вас места. Идет?

Полицейские рассыпались в почтительнейших изъявлениях благодарности. Одно место на ночное шоу в «Казино де Пари» стоило двадцать пять долларов... Полицейский помоложе пробормотал что-то о необходимости доложить в управление. Улыбка Банни стала еще шире и дружелюбнее.

– Не стоит, ребята. Парень сделал глупость, не подумав. Подпишет нам бумажку, и все будет в порядке.

Полицейские не настаивали. Трудно перечить человеку, который хлопает по плечу самого шерифа. К тому же обоим очень хотелось посмотреть шоу. С женами или без...

Они простились с Банни Капистрано, который тепло пожал им руки, и не торопясь, вразвалку зашагали к холлу. Банни, вмиг посерьезнев, приказал двум охранникам:

– Отведите его в мой кабинет.

Охранники подхватили Генри Дуранго под руки и, не говоря ни слова, повели его через игорный зал к коридору, уходившему влево от стойки портье. Банни Капистрано величественно поднялся и последовал за ними, степенно неся свое обозначившееся брюшко.

Охранники втолкнули Генри в просторный кабинет без окон, устланный мягким зеленым ковром, и по знаку человека в темных очках молча удалились. Банни вошел и плотно прикрыл за собой дверь. Насмерть перепуганный Генри стоял на ватных ногах посреди комнаты. Атлет медленно подошел к нему и без предупреждения ударил кулаком в челюсть. Генри показалось, что у него раскололся подбородок. По-прежнему не говоря ни слова, атлет принялся методично и профессионально избивать его. От удара ногой в печень Генри вывернуло наизнанку.

Он начал сползать по стене, но его мучитель тут же вновь поставил его на ноги. Держа фотографа левой рукой за шиворот, он правой быстро обыскал его. Нашел бумажник и, просмотрев содержимое, швырнул на пол. Не обнаружив того, что искал, он сунул руку в карман брюк и выхватил маленький револьвер «Кобра» 38 калибра. Размахнувшись, он изо всех сил ударил Генри стволом револьвера в зубы. Четыре передних резца разлетелись в кусочки. Генри взвыл, рот его наполнился кровью. Человек в темных очках засунул ствол ему в рот до самого барабана. Голова Генри была прижата к стене, он не мог даже шевельнуться. Он увидел, как палец его палача взвел курок, услышал сухой щелчок. Глаза его наполнились слезами от боли и унижения. Сотрясаемый приступами тошноты, он непроизвольно сжимал ствол уцелевшими зубами.

Банни Капистрано поднялся и подошел к нему, глядя прямо в глаза холодно, непреклонно и устрашающе.

Дрожащим от сдерживаемой ярости, полным презрения голосом он спросил:

– Ну? Где эта чертова пленка?

Глава 4

– Банни Капистрано занят.

Надменно глядя на посетителя, швейцар «Дюн» покачал головой с притворным сожалением. Малко всю жизнь терпеть не мог чванливой челяди. От пронзительного взгляда его золотистых глаз швейцару стало не по себе.

– Мистер Капистрано ждет меня, – сказал Малко. – Ступайте доложите ему, что человек из Вашингтона уже здесь.

Швейцар повиновался. Малко проводил его взглядом. Вот он свернул налево, пробираясь между рядами столов, где играли в «двадцать одно».

Игра здесь начиналась сразу за стойкой портье. Справа стояли игровые автоматы, за ними в глубине – столы для покера и баккара, огороженные невысокими барьерами. «Яму» – большой прямоугольный зал в центре, устланный мягким зеленым ковром, – занимали рулетка, кости и «двадцать одно». Из зала доносился оглушительный гул: звон жетонов, крики, ругань. Швейцар пересек «яму» и поднялся на три ступеньки, ведущие в бар, находившийся чуть выше.

Малко увидел, как он склонился к уху толстяка в зеленом костюме, сидевшего за одним из столиков напротив какого-то священника в сутане.

Толстяк тут же обернулся, увидел Малко и замахал ему рукой, делая знак подойти. С дипломатом в руке Малко в свою очередь пересек «яму». Почти все столы для игры в «двадцать одно» были заняты.

Молоденькая официантка в зеленой мини-юбке и капроновых чулках в сеточку, с подносом, уставленным стаканами, соблазнительно вильнув бедрами в сторону Малко, послала ему столь же ослепительную, сколь и дежурную улыбку.

Напитки в «яме» подавались за счет казино – весьма великодушный жест. Официантки здесь получали всего шестнадцать долларов в день, однако среди девушек Лас-Вегаса эта работа считалась одной из самых завидных. Игроки, которым везло, непременно совали жетон на десять, а то и на двадцать долларов официантке, подающей им виски. А хорошая порция шотландского подогревала азарт, побуждая продолжать игру. Час «пик» еще не настал, но от столов, где играли в кости, в самом центре «ямы» доносились возбужденные вопли. Как и во всех казино Лас-Вегаса, здесь играли круглые сутки. Нигде не было часов – чтобы не напоминать игрокам о времени. Вооруженные огромными кольтами и увешанные запасными обоймами, по ковру неслышно вышагивали охранники, следя за порядком.