Поле боя — Америка. Родина или смерть! - Георгий Савицкий

Атомная субмарина сейчас напоминала полуразделанного кита. Плазменные резаки вгрызались в ее толстую шкуру легких и прочных корпусов, вспыхивали голубые искры сварки, огромные краны вытаскивали из ее нутра стальные внутренности. В цехе царила рабочая атмосфера: сновали рабочие, инженеры и технологи сверялись с кальками чертежей и компьютерными распечатками, где-то громко матерился бригадир, перекрывая звуками своей луженой глотки даже лязг и грохот металла.

Чтобы описать масштабы этого воистину титанического производства, не хватит ни слов, ни подходящих сравнений. Десятилетиями народ отдавал «оборонке» практически все силы и ресурсы.

«Пушки вместо масла!» — твердили на разные лады «демократы» и «молодые реформаторы». На волне конверсии пушки перестали делать, но и масла не прибавилось. А «оборонка» сейчас отдавала своей непутевой Родине миллиарды долларов контрактов на поставку истребителей «МиГ» и «Су», подводных лодок «Варшавянка», эсминцев «Сарыч», уникальных десантных судов на воздушной подушке «Зубр», танков «Владимир», автоматов Калашникова. Спрос на простое и надежное русское оружие был огромен. Наше вооружение закупали даже страны блока НАТО, такие как Греция, а германские, польские и словацкие летчики и вовсе не спешили пересаживаться с МиГ-29 на F-16.

На мировом рынке вооружений по соотношению «цена — качество» русская продукция была вне конкуренции. А это, в свою очередь, создавало благоприятные условия для роста промышленного потенциала государства, развития наукоемких технологий, создавало новые рабочие места и условия для развития отечественной науки. И, хотя проблем в этой области было хоть отбавляй, все же Россия постепенно, еще очень медленно, но уходила от чисто сырьевой экономики в сторону наукоемких технологий.

Кстати, амбициозная программа по перевооружению и глубокой модернизации сразу двух «Тайфунов» стала возможной только за счет продажи Индии переоборудованного авианосца «Адмирал Горшков» и двадцати истребителей палубного базирования МиГ-29КМ к нему. Реализация этого проекта тянулась долго, авианесущий крейсер то хотели передать в состав Российского флота, то вели переговоры о его продаже кшатриям[6] Но все же сделка была успешно завершена. А деньги, под жестким контролем соответствующих служб, пошли не на строительство дач некоторых «сухопутных адмиралов», а на столь необходимую модернизацию подводных атомоходов.

Уникальных специалистов заново собирали по всей необъятной стране, многие из них были уже пенсионного возраста. Срочно искали и молодых специалистов, учили, переобучали, платили им огромные деньги. Но людьми сейчас двигало не только желание заработать, но, как это ни парадоксально, желание послужить Отечеству. И, хотя сейчас выросло поколение, которое в детстве мечтало стать не космонавтами, а бандитами, все же многие переняли от своих родителей и настоящий патриотизм.

А с другой стороны, разве может сравниться успех биржевого спекулянта с той мощью, которую создают своими руками сейчас эти мальчишки вместе с убеленными сединами ветеранами атомного военного судостроения?

Платили огромные деньги работникам завода, занятым на модернизации подводных атомных крейсеров, не только за их усилия, ум и смекалку, но и за секретность. А режим здесь стал такой, что поневоле вспоминался недоброй памяти Лаврентий Павлович. Ветераны улыбались с пониманием — правильно! Негоже государству Российскому свои секреты разбазаривать! Ну а молодежи пришлось привыкать, что мобильные телефоны нужно оставлять в раздевалке под расписку и забирать уже после производственной смены.

Хотя и само понятие смены сейчас было довольно условным, уходили лишь тогда, когда полностью выполняли производственное задание. Молодежь сначала артачилась, но, видя, как работают старшие, тоже стремилась не отстать, постепенно входила в азарт и даже устраивала своего рода трудовые соревнования. Все-таки не такая уж и плохая пошла молодежь. Просто их нужно было увлечь настоящим делом. А они уж постараются и горы свернут, если будет нужно.

Сейчас рабочие как раз крепили стальные канаты к оголовку одной из ракетных шахт, как раз той самой, из которой был произведен успешный пуск. Торпедный боезапас был выгружен еще у пирса в Западной Лице. Теперь производственная бригада трудилась над демонтажом «стаканов» пусковых шахт для титанических 90-тонных ракет. Крепежные металлоконструкции уже были сняты, а частично — и разрезаны. Теперь нужно было очень аккуратно краном большой грузоподъемности вытащить этот «стакан», весящий несколько десятков тонн, наружу.

— Вира! — подал команду по рации бригадир.

Тросы натянулись, словно стальные струны, оголовок ракетной шахты приподнялся, качнулся и застрял.

— Ну, е…!!! — дальнейшая тирада бригадира снова перекрыла лязг и грохот огромного цеха.

В недрах атомохода вновь засверкали искры плазменных резаков. Со второй попытки «стакан» был поднят и закачался на тросах. Осторожно его перенесли от лодки и погрузили на железнодорожную платформу.

Совсем скоро лодку подготовят к модернизации и за дело возьмутся другие специалисты.

А на Улан-Удинском авиастроительном заводе молодой инженер «колдовал» возле стенда, на котором отрабатывались уникальные алгоритмы новой электродистанционной системы управления многофункционального истребителя-бомбардировщика для базирования на подводных лодках — Су-34ПЛ.

Самолет был уникальным во всех отношениях, а для молодого инженера-конструктора он стал первым самостоятельным проектом. Новый Су-34 существенно отличался от своего «сухопутного» прототипа, фактически это был новый самолет. В отличие от фронтового истребителя-бомбардировщика он имел складывающиеся консоли крыльев, усиленные стойки шасси и тормозной гак в кормовой части вместо тормозных парашютов. Практически все детали и узлы самолета имели антикоррозионное покрытие, была существенно улучшена его аэродинамика. Новое «адаптивное» крыло с гибким носком, в котором передняя часть плоскости и закрылки работали в едином режиме, позволило оптимально изменять подъемную силу. Щели между плоскостью и элементами механизации крыла закрывались специальным эластичным материалом, который полностью препятствовал перетеканию воздушных потоков с нижней поверхности крыла на верхнюю. В результате улучшилась маневренность истребителя и подъемная сила. На Су-34ПЛ также стояли и новые двигатели с управляемым вектором тяги. Это позволило существенно расширить маневренные возможности и без того аэродинамически совершенного истребителя. «Хук», вращения вокруг поперечной оси самолета, пилотирование на закритических углах атаки и крена.

Изменения коснулись и бортовой электроники. Новая нашлемная система прицеливания, оптико-локационная станция и ФАР-локатор[7] позволили летчику применять оружие на всех диапазонах скоростей и дистанциях, мгновенно реагируя на изменение ситуации во время динамичного воздушного боя.

В кабине, которая полностью копировала кокпит Су-34ПЛ, инженеры-испытатели выполняли «пилотаж», и тут же, на стенде, настоящие крылья, переднее и заднее оперение, двойной киль самолета, отрабатывали команды «пилотов».

Старший инженер научно-конструкторской группы внимательно следил за показаниями датчиков, установленных на огромном стенде, и заносил данные в специальный журнал. Окончив записи, он нахмурился.

— Фигня получается…

— А что не так? — спросил главный программист.

— Да знаешь, Артем, с «железом» все в порядке, это в алгоритме ошибка.

— Не парься, сейчас найдем.

— Но там же сотни переменных, как среди них найдешь одну, которая не соответствует требуемым параметрам?

— Я же говорю, не парься. Если найду — с тебя пиво.

Артем-программист пришел в их конструкторскую группу из знаменитой «Бауманки» и являл собой пример настоящего «программера»: худой, высокий с вечно всклокоченными волосами и красными глазами человека, ночами напролет сидящего за монитором. И тем не менее двадцативосьмилетний компьютерщик был непревзойденным специалистом по системам «искусственного интеллекта».

Получив задачу, он сначала неторопливо, а потом все быстрее застучал клавишами компьютера. Прошло два часа. За это время Артем успел восемь раз пойти покурить, обматерить «придурков-разрабов» и опрокинуть банку «энергетика» себе на стол. При этом он молниеносно подхватил «клаву»[8] и стал вытирать растекающуюся лужицу энергетического напитка. После всех этих творческих метаний он торжественно возопил: «Олег, с тебя пиво!!!» И стал объяснять суть проблемы подскочившему к нему молодому инженеру-конструктору, обильно пересыпая свою речь сложными терминами и компьютерным сленгом.