Ты дивно устроил внутренности мои - Брэнд Пол

При виде этих людей мама побледнела и как–то вся напряглась. В ее голосе не слышалось обычного приветливого, гостеприимного тона. Мне она прошептала: «Быстро беги разыщи отца. Потом срочно приведи сестру и не выходите с ней из дома ни на секунду!»

Я разыскал отца, привел сестру, а потом на четвереньках пробрался в свой наблюдательный пункт. В нашем доме происходило что–то непонятное и пугающее — и я не мог пропустить этого. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидел лицо отца: оно выражало замешательство, почти страх. Он стоял перед этими тремя людьми, потупив глаза, явно нервничая, — он не знал, что делать. Никогда в жизни я не видел отца таким беспомощным.

Мужчины упали на колени перед отцом — обычный индийский ритуал, которого отец не любил. Он всегда говорил: «Я — не Бог. Только Он — единственный, Кому вы должны поклоняться» и поднимал людей с колен. Но в этот раз он не проронил ни слова. После долгого молчания он сказал чуть слышно: «Я не могу вас вылечить, мне очень жаль. Присядьте, я сделаю все что смогу».

Отец побежал взять аптечку, мужчины ждали его, сидя на полу. Вскоре он вернулся с бинтами, банкой мази и парой хирургических перчаток, в которые он на ходу пытался просунуть руки. Это было совсем странно — как же он будет лечить их в перчатках?

Отец промыл ноги пациентов, помазал болячки, забинтовал. Странно: больные не стонали и не кричали, когда отец прикасался к их ранам.

Пока отец занимался пациентами, мама набрала корзину фруктов и поставила ее перед ними, чтобы они взяли с собой в дорогу. Мужчины забрали фрукты, а корзину оставили. Когда они ушли, я пошел в ту комнату, чтобы забрать корзину себе.

Вдруг раздался мамин крик: «Нет! Не трогай! Не подходи к тому месту, где сидели эти люди». Отец молча взял корзину, пошел на улицу и сжег ее, а потом долго–долго мыл руки горячей водой с мылом. Затем мама выкупала сестру и меня, хотя мы не дотрагивались до больных.

Это было мое первое знакомство с проказой — болезнью, поражающей людей с давних времен; болезнью, пожалуй, одной из самых страшных в истории человечества. Тогда она произвела на меня жуткое впечатление — я поклялся стать врачом и посвятить свою жизнь лечению людей, страдающих этим заболеванием. В течение последующих тридцати лет почти каждый день я проводил с больными проказой. У меня появилось много близких и преданных друзей среди этих мужественно переносящих страдания людей. За это время было развенчано немало беспочвенных страхов и заблуждений по поводу проказы, по крайней мере, в медицинской среде. Отчасти благодаря эффективным лекарствам сейчас проказа стала излечимым, практически незаразным заболеванием.

Однако во многих точках земного шара люди продолжают заболевать этой страшной болезнью; около четверти из них нуждаются в постоянном приеме лекарств. Увы, для многих эта болезнь становится причиной необратимого поражения тканей, слепоты, потери пальцев рук и ног. Что же происходит в организме под воздействием проказы, почему она приводит к таким ужасным последствиям?

В Индии я работал с прокаженными, и результаты исследований заставили меня задуматься: а не являются ли страшные симптомы болезни результатом утраты пациентами болевых ощущений? Болезнь не походила на пожирающий плоть грибок. Напротив, она главным образом поражала лишь один тип клеток — нервные. Многолетние эксперименты и наблюдения подтвердили мою теорию.

Постепенная утрата болевых ощущений приводила к плачевному результату: те части тела, которые больше всего нуждались в «болевой защите», не могли нормально функционировать. Например, используя молоток с плохо отшлифованной рукояткой, человек занозил руку; но он не чувствует боли — инфекция проникает в тело, начинается воспаление. Другой, оступившись, подвернул лодыжку, но продолжает идти дальше. У третьего перестает работать мышца, заставляющая веки моргать каждые несколько секунд. В результате глазное яблоко не увлажняется, глаз высыхает — и человек слепнет.

Миллионы клеток ладони и ступни или живые быстрые клетки сетчатки глаза могут стать бесполезными — и все из–за сбоя в работе нескольких нервных клеток. Вот в чем суть трагедии прокаженных.

Подобное же происходит и при других заболеваниях: при серповидно–клеточной анемии или при лейкемии дисфункция одного типа клеток способна очень быстро убить человека; если перестают работать клетки почечных фильтров, человек может вскоре погибнуть от отравления организма.

Этот важнейший факт — важность каждой части организма — хорошо виден на примере проказы. Зная, как многочисленны и разнообразны клетки живого организма, можно подумать, что утрата одной из них не вызовет серьезных последствий. Но, рассмотрев разнообразие частей тела и поняв узкую специализацию каждой части, мы устанавливаем: каждый из его членов очень важен и необходим для выживания тела целиком.

Самое интересное, что о значимости каждого члена тела рассказано и в библейском образе церкви как Тела Христова (см. Рим. 12:5,1 Кор. 12, Еф. 4:16). Вслушайтесь в озорные слова апостола Павла из 1 Послания к Коринфянам: «Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (12:22–26).

Главная мысль Павла ясна: Христос выбрал каждого члена, чтобы тот выполнял в Теле Христовом лишь одному ему свойственную функцию. Без него работа организма не будет нормальной. Павел подчеркивает, что наименее заметные члены тела (мне на ум приходят поджелудочная железа, почки, печень, селезенка) являются, по всей видимости, самыми важными. Я редко бываю им благодарен, но именно они ежедневно исполняют свои функции, благодаря чему я и живу.

Я неустанно говорю об образе тела, потому что в нашем западном обществе ценность каждого члена общества определяется той суммой, которую общество готово выплачивать ему за оказываемые услуги. Например, пилоты проходят серьезную подготовку и сдают многочисленные экзамены, прежде чем им разрешают работать на коммерческих авиалиниях. Зато, добившись этой работы, они получают вознаграждение — роскошный образ жизни и уважение общества. Среди предпринимателей видимые признаки успеха — великолепный офис, высокая зарплата и премии. По этим критериям определяется «ценность» того или иного служащего. Продвигаясь по служебной линии, человек накапливает ряд солидно звучащих титулов (в штатных расписаниях государственных служащих можно насчитать многие тысячи таких званий).

В армии значимость человека определяется согласно его положению в военной иерархии: старшие офицеры отдают приказы младшим по званию. О звании можно судить по форме — погонам, нашивкам, покрою кителя.

Система оценочных градаций «въелась» в наше общество. Начинается все с младших классов школы — уже там дети получают отметки за успеваемость и поведение. Если к оценочной системе добавить внешние данные каждого человека, его популярность среди друзей, знакомых, коллег по работе, его спортивные достижения, то мы получим определенный набор критериев, по которым сам человек судит о собственной значимости.

Когда живешь в подобном обществе, «зрение» ухудшается. Начинает казаться, что в дворниках гораздо меньше человеческого достоинства, чем в летчиках. Тогда необходимо вспомнить уроки, которые преподнесло нам тело. Павел делает свои выводы, будучи хорошо осведомленным о неизлечимой страсти человечества к первенству и наградам. В человеческом обществе дворников мало ценят, так как дворника легко заменить. Поэтому им мало платят и смотрят на них сверху вниз. Но в теле разделение труда никак не основано на статусе каждого отдельного члена, статус органа вообще не имеет никакого отношения к выполняемым им функциям. В теле без «дворников» не обойтись. Если вы в этом сомневаетесь, поговорите с больными, которым дважды в неделю приходится делать почечный диализ.