Хижина дядюшки Сэма - Владимир Аренев

Гарри не спалось, он вертелся с боку на бок, сопел, зарывался пальцами в лежавшую рядом ритуальную бороду, он вспоминал о триумфе побед и завистливых взглядах противников, но в голове, как крик обезумевшей отчайки, билась одна и та же мысль: что-то не так! забыл о чем-то!

«Пустобредни это всё, — думал он. — Завтра последний день Игрищ. Бэтмены, конечно, сильное племя, и рабы у них тоже не из худших, но мы их сделаем, точно! После Брюс-Раба Клод-Раб самый сильный, с ним никто не сравнится. Мы их сделаем».

Наверное, эта маета — из-за зуба; Шаманка всегда для колдовства просила у него зубы, но вот сегодня ранка болит сильнее, чем обычно. Раз уж все равно не спалось, Гарри поднялся с кровати и подошел к высокому, на всю стену зеркалу, чтобы поглядеть, кровоточит ли десна.

Была ночь, но в «Х'тоне» ночь ли, день — мало что значит. Здесь всегда властвовал сумрак, и приходилось пробираться по коридорам и лестницам с облайтками[1] в руках. («Когда-нибудь, — ворчал Миль-Раб, — эти светляки-переростки, которыми вы заполняете бутылки из-под колы, вырвутся на волю и учинят то еще светопредставление!» Как обычно в таких случаях, его не слушали: слишком много заумных слов и никакого смысла.)

Несколько облайток сонно светились на подоконниках и тумбочках возле кроватей, Гарри взял одну и хотел было помахать, чтобы разгорелась поярче, но замер. В зеркале он видел отражение выхода в коридор (и сам коридор, конечно) — и сейчас заметил, как по травяной дорожке неслышно проскользнула очень даже знакомая тень.

Приблуда Джексон.

Интересно, с чего это ему не спится? Зубы, вроде, накануне себе не рвал…

Сунув облайтку за пояс, Гарри поспешно ткнул в пару кнопок на пультике. Рабы спали в соседней комнате, запертые, само собой. Но к тому времени, когда он открыл дверь, двое из них, Клод-Раб и Миль-Раб, уже проснулись, получив через ошейники соответствующий приказ.

— За мной! — приказал им Гарри. — И тихо чтоб!

Еще он разбудил Тревора Колеснутого и объяснил всем троим, что к чему.

— А теперь — посмотрим-ка, куда это нацелился наш Приблуда!

Коридорный ковер очень даже удачно скрадывал шаги не только Джексона, но и его преследователей. Они нарочно держались на приличном расстоянии от Приблуды: тот время от времени вертел головой по сторонам и вообще вел себя крайне осторожно. То есть, подозрительно!

Пройдя весь этаж, Джексон очутился на лестнице. Перегнувшись через перила, он долго вглядывался в полумрак, как будто мог там что-то разглядеть. Наконец кивнул и заспешил вниз по ступенькам.

— Здесь осторожней, — скомандовал Гарри. Лестничные пролеты не были покрыты коврами, и эхо здесь гуляло будь здоров!

Они выждали, пока Приблуда спустится хотя бы на пару этажей, и лишь тогда последовали за ним.

Снизу донеслись чьи-то приглушенные голоса; Шалун знаком велел своим остановиться и вслушался.

— Ну? — спросил кто-то с интонациями, показавшимися Гарри очень знакомыми. — Узнал?

— А то! — в голосе Приблуды впервые послышалась угодливость.

— Так не тяни, рассказывай!

— Раскопать-то не просто было. Номер накарябан у них изнутри, фиг разглядишь.

— Не тяни! — повторно рявкнул собеседник.

И тут-то Гарри пожалел, что все огнеплюи они оставили на входе в «Х'тон», подчинившись обязательному правилу амерзонок. Он узнал, узнал этот голос!

— Бэтмены!

— Ты о чем? — не понял Колеснутый.

— Там, снизу, бэтмены. И этот… этот… он им помогает.

— Нужно остановить Приблуду, — решительно шепнул Миль-Раб.

— Нет, подождем. — Гарри сам собирался отдать точно такой приказ, но теперь не мог, должен был показать, кто здесь президент. Ничего, так даже лучше. Больше узнает о двурушничестве Джексона.

А тот, пока они спорили, успел что-то задиктовать президенту бэтменов, какие-то цифры. Теперь Большой Летун уточнял:

— Значит, просто вводишь и всё?

— Ну, я не уверен… Пусть Умнец разбирается.

— Нет больше Умнеца, — отрезал Летун. — За два дня до Ньярка была у нас встречка с бигмаками… сожрали парня, а многих так кетчупом забрызгали — двое потом еще от ожогов поумирали, Тилли и Джо Двузубый… Ладно, Джексон, как-нибудь без Умнеца разберемся. Ты — молодец. Теперь мы их точно сделаем!

— Посмотрим еще, кто кого сделает! — грозно выкрикнул Шалун, съезжая по лестничным перилам. За ним, перепрыгивая через ступеньки, мчались рабы и Тревор. — А ну, Приблуда, давай колись, перед кем ты здесь хвостом виляешь! А, это наши старые знакомые, крылачьё-дурачьё! Надеетесь с его помощью выиграть завтрашний финал? И не надейтесь, ничего у вас…

Гарри осекся: он наконец сообразил, что Большой Летун слушает его с легкой ухмылочкой и не очень-то внимательно, а сам в это время нажимает на кнопки своего пультика. Вызывает на подмогу рабов?

Вряд ли: рабы никогда в разборках между племенами не участвуют, это железно, никакие ошейники не помогают их переубедить. Гарри и своих-то взял больше для уверенности и для какой тяжелой работки, если придется, — а знал бы, как получится, больше бы сантаклаусов разбудил.

А все-таки, о чем там трепался Приблуда? Какой это «номер» и изнутри чего, интересно, он был «накарябан»?

— Ошейники, Гарри, ошейники!

Да Шалун уже и сам догадался, только ни он, ни кричавший Миль-Раб сделать ничего не успевали. Большой Летун набрал код.

Улыбнулся своей гадкой ухмылочкой.

Подмигнул Приблуде.

И нажал на кнопку.

Кажется, Клод-Раб даже ничего не почувствовал. Просто вот только что была у него голова, а теперь — одни кровавые клочья во все стороны летят. И воняет паленым мясом, как обычно, когда огнеплюи долго работали на полную мощность.

— Ты!.. — Гарри подавился собственным криком, он только и мог, что накинуться на предателя Джексона и колошматить его кулаками — по лицу, по плечам, не целясь, только стараясь ударить посильнее, чтоб понял, гад, что наделал!..

Их растащили; судя по обалдевшему взгляду Приблуды, тот и сам не ожидал, что его двурушничество обернется такой бедой. Но какая разница, ожидал, не ожидал!

— Ты продался! — вопил Гарри. — Продался им, продался, поверил им, а теперь из-за тебя…

— Он не продался, — спокойно возразил Большой Летун.

— …мы проиграем! — Гарри осекся и икнул от удивления. — Ч-что?

— Ну, скажи ему, Джексон.

Приблуда захохотал, будто свихнутый:

— Никому я не продавался, бородач! Слышишь! Никто из вас не знал, никто! Вы даже догадаться не могли, тупицы! Никто не знал, а я — бэтмен! Понял?! Бэтмен, вот так-то!

— Ну ладно, — сказал Большой Летун. — Похохмили и хватит. Завтра решающий день, нам нужно выспаться. Пойдем, Джексон. А эти… пусть сами думают, выходить им завтра на арену или лучше свалить до утра, чтоб лишний раз не позориться. Привет!

Гарри хотел наброситься на них и, если не огнеплюем, то кулаками превратить этих двух подонков в куски кровоточащего мяса, да, именно так, в куски, в кровоточащие!..

На лестнице действительно гуляло хорошее эхо — и звук от пощечины прозвучал как выстрел.

— Повторить? — тихо спросил Миль-Раб.

— Н-нет, — мотнул головой Гарри. — Нет, хватит. Спасибо. Ну… — он посмотрел на безголовое тело Клод-Раба. — И что теперь?

— Амерзонки позаботятся о нем, — сказал Миль-Раб. — А у нас сейчас есть дела поважнее, пойдем.

Только тогда Шалун заметил, что на шум давным-давно сбежались настоящие хозяйки и «Х'тона», и вообще всего Ньярка. Они стояли вдоль стен, огнеплюи в их руках пока еще смотрели дулами в низ, но если бы Гарри попытался, например, вырвать оружие у одной из них…

— И не думай, — прошептал Миль-Раб. — Потом, по-другому поквитаемся.

— Устами раба глаголит истина, — невесело хмыкнул Тревор. — Оставь, Гарри, нам есть чем заняться до завтра.

— Что, собирать вещички? И сдаться, да?!

— Клод-Раб был лучшим, но не единственным, — Миль-Раб будто рассуждал вслух. — Есть другие, не такие хорошие, но вполне способные потягаться с бэтменовскими. Хотя, конечно, решать президенту…

«Ну да, — подумал Шалун, немного приходя в себя, — президенту, кому же еще». Только беда в том, что «не такие хорошие» — это еще слабо сказано. Предыдущие соревнования многих вывели из строя: покалечили или временно сделали неспособными участвовать в дальнейших. Вон, тот же Миль-Раб слегка прихрамывает на левую ногу — куда ему завтра, на какую арену?! Он и двух минут не продержится…

А кто продержится?

Он спросил об этом вслух, вроде как у Тревора, хотя знал, что Миль-Раб слушает и обязательно тоже что-нибудь да присоветует.

— И не знаю даже, — протянул Колеснутый. — Попали мы крепко, это да. Из толковых-то почти все, ты прав, сошли с дистанции.

— Почти, — пробормотал Миль-Раб, опять-таки, делая вид, что беседует сам с собой. — Почти, да не все. Донал и Безум…