Особенные. Элька-2 - Ольга Ильина

— Сама и спроси, — ответила бабушка и посмотрела куда-то мне за спину. Я обернулась, да так и застыла. Не знаю, как это объяснить. Не знаю, что вообще произошло, но я увидела своего репетитора в черном костюме, красивого, похожего на спустившегося откуда-то сверху небожителя. Именно. Не парня, мужчину, который впечатлял не хуже голого оборотня в коридоре. И смущал точно также. Не знаю почему, но я не могла оторвать от него глаз. И сердце билось так, словно сейчас передо мной стоял Егор. От этого сравнения я вздрогнула и отвернулась, чтобы наткнуться на серьезный, очень внимательный взгляд бабушки.

Я знала, что он подошел, чувствовала всем своим естеством и не могла понять, откуда это взялось. Моя странная, пугающая реакция. Ведь я его совсем не знаю. Вижу второй раз в жизни, а кажется, что…

— Я оставлю вас одних.

Я даже слова не успела сказать, а бабушка уже испарилась. И как это у нее получается?

— Вы прекрасно выглядите, — решил начать разговор парень.

— Вы тоже. Что-то я не видела у вас на мотоцикле костюма?

— Вы все время забываете, в каком мире живете. И это еще один пункт, который мне бы хотелось исправить.

— Во мне? — не поняла я.

— В вашем представлении о себе, — пояснил он. — Эля. Я знаю, мы не очень удачно начали…

— Эль, вот ты где, а я уже обыскалась, — внезапное появление Лены немного разрядило обстановку. По крайней мере, я дышать начала без перебоев. А вот то, что Ленка сразу включила хищницу и соблазнительницу, не понравилось. Сама не знаю, почему. Ведь час назад дала ей карт-бланш на все, а теперь злюсь. Ну, не дура?

— Привет, я Лена.

— Слава.

— Слава, — почти пропела подруга. — Какое редкое имя.

— Да неужели, — хмыкнула я, чем заслужила грозный взгляд подруги.

— Скажи, а ты танцуешь, Слава?

— Вообще-то, нет, — ответил он.

— Теперь танцуешь, — отмахнулась подруга и попыталась утянуть его за руку. А тот, к нашему удивлению, с места не сдвинулся. Лена даже каблуками в пол уперлась, тянула изо всех сил. А мне некстати сказка о репке вспомнилась. И представила на мгновение, как за Ленкой пристраивается один гость, второй, третий, а в самом конце моя бабуля и все тянут и тянут, а этот тип, стоит, как памятник самому себе и повторяет:

— Ну что вы, я не танцую.

Лжец. Он прекрасно умеет танцевать. Так, стоп. А мне-то откуда знать?

— Лен, пойдем выпьем, — перехватила руку подруги я и потянула за собой.

— Что-то с ним не так, — неожиданно призналась Ленка.

— Да, он придурок.

— Почему?

— Потому что с тобой танцевать отказался. Или гей.

— Скорее первое, чем второе. Думаю, я просто не в его вкусе. Вот если бы ты пригласила его на танец. Уверена, он бы первым побежал на танцпол.

— Ага. Вприпрыжку.

— Эль, я серьезно. Я еще на крыльце заметила, как он на тебя смотрит.

— Опять твои фантазии. Я же тебе говорила, что не собираюсь заводить парней. Ни сейчас, ни через год, ни через десять.

— Это неправильно.

— Может быть, зато безопасно. Все Лен, закрыли тему. Ты что пить будешь?

— Мартини. Мы все будем мартини, — проговорила вместо Ленки, появившаяся у бара Грета, а с другой стороны за стойку уселась Валери.

Грета — дочь Женевьев и Владислава, причем естественно рожденная, то есть она их кровная дочь, в отличие от Олеф и Яна. Впрочем, Владислав настолько благороден, что не делает никакой разницы среди своих и приемных детей. Подозреваю, именно он когда-то надоумил мою бабушку взять в семью сиротку из приюта. И, надеюсь ей, как и мне, жалеть об этом не приходилось.

Так вот, Грета. Красивая, темноволосая, как мать, высокомерная и стервозная, но сестру любит. Даже больше, чем отца и мать вместе взятых, но конечно, любовь к сестре не идет ни в какое с ее одержимостью братом, Яном. И, подозреваю, она его любит совсем не сестринской любовью. А Валери… просто Валери. Сиротка, которую взяли на попечение Влацаки. И то, только потому, что она оборотень.

— И один стакан сока для нашей несовершеннолетней, — появилась, как и ее сестра буквально из ниоткуда, Олеф, и выхватила у меня бокал с мартини.

— Вообще-то, у меня день рождения через неделю, — просветила я, наблюдая, как Олеф осушает мой, точнее уже свой бокал до дна. А поскольку она совсем не пьет, на это действо с удивлением смотрели все. Даже Грета не рискнула подкалывать сестру.

— Вот тогда и поговорим, — ответила Олеф и поставила бокал на стойку бара — Еще подлейте.

— Олеф!

— Что? Могу я хоть раз в жизни расслабиться.

— Но не на помолвке же?

— И что? Это же моя помолвка. Что хочу, то и делаю.

Она снова осушила бокал и заказала третий. А мы с Гретой тревожно переглянулись.

— Давайте-ка перейдем в более… тихое место, — предложила Грета. И мы все с ней согласились.

— Но сначала, возьмем еще мартини, — воскликнула уже не совсем трезвая Олеф.

— Конечно, возьмем. Эй, парень. Нам две бутылки с собой.

Олеф напилась. Мы пытались ее остановить, уговаривали, убеждали, угрожали даже, но она не поддавалась. Вновь и вновь брала бутылку и наливала бокал. Нам ничего не оставалось, кроме как беспомощно наблюдать за этим безобразием.

— Я ее никогда такой не видела, — призналась Грета.

— Это мало походит на волнение перед помолвкой, — заметила Лена.

— А я думала, она любит Г енри.

— Мы все так думали, — ответила Грета и почему-то посмотрела на меня.

— Да что вы говорите такое? Она просто… просто… — Валери не смогла подобрать слов и замолчала.

— Что нам делать теперь? — задала резонный вопрос Лена.

— Приводить ее в чувства, конечно, — хмыкнула Грета.

— И ты считаешь, что это возможно? — спросила я.

— Я считаю, что тебе не мешало бы пойти за бабушкой. И немедленно.

Хорошая мысль, жаль, мне в голову не пришла. Надеюсь только, что она не запоздалая. И как же вовремя я об этом подумала, потому что стоило только выйти за дверь библиотеки, как наткнулась на Женевьев.

Завидев меня, она поджала губы.

— Эля. Ты не видела мою дочь? Генри уже здесь, а невесту никто не видел.

— Нет, не видела, — как можно естественнее солгала я. — Может быть, она у себя в комнате, прихорашивается?

— Не знаю почему, но ты мне лжешь. Олеф никогда не прихорашивается.

— Так вы об Олеф говорили? — нашлась я. — А я думала, вы Грету ищете.

От моих слов глаза женщины еще больше сузились. Я даже примерно представляю, что она в этот момент обо мне подумала. Это надо же так влипнуть.

— Нет, Олеф я не видела.

Женевьев не стала снова приставать с вопросами. Повернулась и ушла, а я облегченно вздохнула. Даже не представляю, что было бы, если бы она увидела Олеф в таком состоянии. С этой стервы станется привести в библиотеку всех гостей.