Греческий зал - Елена Щербакова

Приятным и полезным был досуг.

Чтоб думалось всегда в час расставанья

О будущем России в день Покров.

Пусть разлучают большие расстоянья.

Всегда услышан будет детский зов.

02.07.12.

Валаам

Дарит крылья всем рукам

Лето, как свободу.

Мы плывем на Валаам,

Прославляя воду.

Воду Ладоги Святой

В каменных оковах.

И серебряный прибой

Шепчет божье слово.

Божье слово – это лад

И всегда подмога.

Плыть с погодой наугад,

Что не верить Богу.

Как бескрайни воды синь,

Неба гобелена.

Взглядом все вокруг окинь,

Так ласкает пена

В водах Старый Валаам

И скиты по склону,

Где поют, что горный храм

Вторится Афону.

30.07.12.

«Риголетто-гугеноты-травиата…»

Риголетто-гугеноты-травиата,

Как осенний лист рассказов падал.

Я плясать хотела, изумляя,

Травиата-риголетто, щеголяя.

И вся классика словно бы накидка.

И вопросы удивленные, открытка.

И диверсия, и неведомый там ход.

Не обманет этот скользкий переход.

И звенит, как славная частушка,

Не укусит меня даже злая мушка,

Риголетто – гугеноты – травиата.

В слове звон монет блестящих клада.

16.09.15.

«Прибой молчал. Билан молчал…»

А.Н. Гриценко

Прибой молчал. Билан молчал.

И набивная ткань златилась.

Бульвар абитуриенту стал

Горевшим пламенем. Мостилась

Там, словно баррикада,

Огромная стена из книг.

И от нее плыла армада

На сцену чаек. Дикий крик

Так душу рвал. Вернее, билась

И клокотала в теле жизнь,

Как флаг. И звездочкой искрилась

Песчинка. Или просто рис —

Борись, держись. Здесь рифмы, воля.

Христос схоронится в глазок.

Но не закатывайте роли.

И будь живительным урок.

25.09.15.

Настольная книга

О Рерихе написан том,

О творческих исканьях много тем.

Попутчиком, исследователем в том

Был автор, Сидоров В.М.

Я перелистываю том и впечатляюсь.

Мне книга – как большой проспект.

Она мне на столе импект.

И я опять творю и сочиняю.

«Дракон» – закладка бисерная в ней.

Я заложила нужную страницу.

Под впечатлением уж столько дней.

Все думаю, как красная девица,

Гадает что тихонько у свечи

Иль в зеркало поглядывает скромно.

А книга на столе боготворит,

Лежит, как бы дитя, укромно.

Я все посматриваю, что в ней дальше.

«Ребенок» Сидорова – книги этой том.

Он помогает сочинять без фальши.

Помощник, спутник – книги этой том.

05.12.12.

«На крылышке мухи…»

На крылышке мухи

Каллиграф написал,

Как Даму одну

На прием причесал.

И видно Ее

Теперь будто сквозь,

Как надпись на мухе

Подчеркнуто врозь.

Но только разняться

Желанья Ее.

И как ни стараться,

Мимолетен полет

Моих слов сердечных

И дум всех о Ней.

Но я человечен.

И мухи сильней.

23.11.12.

«Широкая горка…»

Посвящается Середниково имению М.Ю. Лермонтова

Широкая горка,

Высокая ель.

Луна смотрит зорко,

Под дверь легла в щель.

Ей тихо светить

О родине малой.

На горке любить

В игре разудалой

Учился мальчишка

Родимый свой дом.

Теперь он, как мышка,

Уснул сладким сном.

17.12.13.

Кирилловцам друзьям из Киева

За словом в Киев не беги.

Там холод в адском жаре

За алтари и очаги

Разносится в пожаре.

Воспрял и Днепр, как стена.

Дойти б до Иерусалима.

Стеною Плача вся страна,

Кровью обагрима.

И Страх лучами мир пронзил.

И вышла всем Свобода.

Крещатик жертвы окропил

Под вопиё народа.

А вы, кирилловцы, не зря

Сокрылись в дверях храма.

И «Vale!», хоронясь, запря

Желаете упрямо.

Оно звучит большим пари.

Дойти хоть до Парижа.

Свобода мечется с земли

Америки под крышей,

Где Рада плачет «веселей».

Вся жизнь сплошной театр.

Тут вспомнить ПУТЧ, тот старый змей.

Восставший гладиатор

Марионеткой стал судьбы.

И краски сочных ягод

Упали каплями крови,

«Расшатывая» хату.

Так кто устроил ураган

В доме Украины.

Пожаром вспыхнул океан.

Не дай страстям остынуть.

Кирилловцам в мольбе теперь

Молиться в тихой келье.

Шопеновски картавит трель

Под чистку – не безделье.

Картошки много на столе.

Но снится лишь лимонка.

Как с фигушкой бокал, во сне

Грудь показала только

Та бестия. Она кричит:

– Приди, приди, свобода!

А новый мир кто сотворит?

Какая мать народа?

23.02.14.

Рыжка

Война – это злая тетка.

И разлука каждый бой.

Вот и конь мой очень кротко

Здесь прощается со мной.

Забирают Рыжку скоро.

Служить в армию уйдет.

У березы хотим с горя

Нашептаться с ним вперед.

Шею он склонил на руку,

Пышут ноздри в лицо мне.

Я не знаю больше муки

Разлучаться на войне.

– А ведь помнишь, конь мой, Рыжка,

Как гуляли на заре.

Голос издали мой слышал,

Через луг скакал ко мне.

Я с конем прощаться начал:

– Завтра будешь ты боец.

Рыжка грустный, будто плачет.

Как печален здесь конец!

Промелькнули боевые,

В городе промчались дни.

И обратно строевые

Идут конные одни.

Из отряда, вижу, вышел

Конь, пришел ко мне домой.

Я узнал: «Да это Рыжка!

Он вернулся. Он живой!

Командир мне улыбнулся:

– Неужель, конь этот твой?

– Рыжка, друг мой, сам вернулся!

– Так пусть будет конь с тобой!

05.10.12.

«Горькая песня Марьиной рощи…»

Горькая песня Марьиной рощи.

Ленты висят на березе.

Трудно сказать, может быть, проще.

Только вздыхать в сладкой грезе.

Мне б пробежать босой по траве,

Марьина роща зовет.

Греза же сладкая только во сне

Горькую песню поет:

– Нет, не беги босой по траве.

Наш ты обычай уважь.

Босоньки ножки укрой ты в тепле.

Это одна твоя блажь.

Брось козырять в панаме в лесу.

Леса не видно за рощей.

Я ж корешок с муравьем пососу.

Что в дебрях может быть проще?

25.05.13.

На Ладоге

По водам Ладоги святой

Плывем в рыбацком катере,

Как в люльке с нежной теплотой

Возле уснувшей матери.

Но слышно, как, вздымая грудь,

В волнах вздыхает Ладога.

И ветер начинает дуть.

И волны играть рады бы

С лихой скорлупкой-катерком

В брызгах, как в фонтане.

Мы в кубрике сидим тишком.

И дробью барабанной

Те волны бьются о корму.

Вот-вот перевернется

Наш катерок, пойдет ко дну.

А капитан смеется.

Веселый он, перекрестил

Себя и не боится.

Ведь кто по Ладоге поплыл,

Тем нужно помолиться,

Чтобы суровый Валаам

Всегда ждал осеянный,

Чтоб волны подступали к нам.

И были мы желанны.

23.01.13.

Ах, ба

Ах, ба, была ты ветераном.

Ах, бы, ты знала даже бой.

Об этом в детстве слышал рано.

И было так тепло с тобой.

Но вот я вырос, и дороги

Так сильно развела судьба.

Твои же раны мои ноги

Уносят, за тобой я, ба.

Твоя уютная посуда

Сигналом стала огневым.

Цветок, в котором было чудо,

Вдруг превратился постовым.

И поле минное повсюду,

Куда ни глянь. Да что смотреть?

Твои глаза моими будут.

Под музыку и пулям петь.

Я слышу четкие отбои.

Задачу задала мне ты.

Я вечно догоняю строи.

В одном ведь воевала ты.

И шаль, что порохом пропахла,

Уж не покроет дней моих.

Судьба свернула планы махом.

И день за днем все лих и лих.

01.12.15.

Новый ангел

Неужели, мы пропили ордена?

И фарфор разбили мы китайский,

И забыли мы героев имена,

И язык лишь понимаем краснобайский?

И не поняв, на чем держится крючок,