Портрет Кровавой графини - Наталья Александрова

Впрочем, если особенно не приглядываться, можно было подумать, что через толпу пробираются три закадычных приятеля, один из них немного перебрал спиртного, и двое других поддерживают его, чтобы тот не потерял равновесие… Хотя, конечно, если поразмыслить, то у этих троих было мало общего. Видно, что люди ведут его куда-то для дела, а не просто так.

В первый момент Надежда почувствовала злорадство: так тебе и надо! Не будешь угрожать порядочным людям! Но уже в следующую секунду подумала, что не все тут так просто и что те двое, которые ведут шантажиста под руки, выглядят куда серьезнее, чем он сам. И не стали бы эти парни возиться с таким огрызком, если бы не стоял за ним кто-то более сильный. И если Даше и Лиде грозит серьезная опасность, то не от хлипкого мужичка с зализанными волосами, а от тех, кто стоит за ним.

Тут подозрительная троица, за которой наблюдала Надежда, свернула к лифтам. В это время как раз открылись двери кабины, и они скрылись из виду.

Надежда устремилась следом за ними.

Конечно, она не хотела оказаться в одной с ними кабине, но не хотела и потерять их из виду.

Кабина поползла наверх.

Надежда нажала на кнопку вызова, но все кабины, как назло, были наверху. Рядом с Надеждой тут же оказалось человек восемь, которые тоже хотели ехать на верхние этажи, так что, когда кабина наконец подъехала, Надежда едва сумела в нее втиснуться.

Кабина медленно двинулась наверх. Через ее стеклянные стены можно было видеть проплывающие мимо магазины, снующую по ним публику…

Надежда вертела головой, чтобы не пропустить подозрительную троицу. На каком этаже они вышли?

Лифт проехал мимо второго этажа, мимо третьего…

– Вам на четвертый? – вежливо осведомился у Надежды мужчина лет сорока.

Оказывается, кроме них в лифте больше никого не осталось, все остальные вышли.

– Ага, на четвертый! – кивнула Надежда.

Кабина снова поплыла вверх.

И тут Надежда их увидела. Они стояли в тупичке, образованном галереей третьего этажа. В этом конце галереи не было никаких магазинов, соответственно, не было и людей. Наверное, там размещались технические службы торгового центра.

Над головой у мужчин находился неисправный потолочный светильник – он то вспыхивал, освещая лица резким искусственным светом, то гас, оставляя их в полутьме.

На первый взгляд, трое мужчин разговаривали. Однако, приглядевшись, Надежда поняла, что один из плечистых напарников держит тщедушного шантажиста за локти, так что тот не может пошевелиться, а второй о чем-то его спрашивает. Видимо, шантажист ничего ему не ответил, или ответ не удовлетворил спрашивающего, только тот, выждав секунду, ударил тщедушного типа в солнечное сплетение. Удар был короткий и молниеносный, так что, если бы Надежда не следила за происходящим, она бы ничего не заметила. Шантажист дернулся от боли, закашлялся и обвис. В это мгновение неисправный светильник снова вспыхнул, ярко осветив его лицо – мертвенно-бледное, осунувшееся, покрытое испариной. Второй парень встряхнул шантажиста, прижал к хромированным перилам галереи, и, как только тот пришел в себя, последовали новый вопрос и новый удар.

Надежда метнулась было к двери лифта, но кабина уже плыла наверх.

– Я же вас спросил, на какой вам этаж! – недовольно проговорил мужчина в лифте.

– Да-да… – отозвалась Надежда, – все в порядке… мне показалось, что я увидела знакомого…

Теперь сцену на галерее от нее заслонил огромный рекламный баннер.

Наконец кабина доехала до четвертого этажа. Надежда выскочила из нее и заметалась в поисках ведущего вниз эскалатора. Эскалатора она не нашла, но нашла обычную лестницу и припустила по ней вниз.

Добежав до третьего этажа, Надежда рванула в том направлении, где видела подозрительную сцену. Правда, сначала повернула не в ту сторону и оказалась в большом обувном магазине, где проходила распродажа и было полно посетителей. Выйдя из магазина, Надежда на этот раз правильно сориентировалась и нашла тот тупичок, который видела из лифта.

Вот нервно мигающий потолочный светильник, то заливающий галерею резким неоновым светом, то погружающий ее в таинственную полутьму; вот хромированные перила, к которым парень в темном костюме прижимал тщедушного шантажиста. Только теперь в тупичке никого не было – ни двух так похожих друг на друга парней, ни их трясущейся жертвы.

Надежда удивленно огляделась по сторонам. Ни души. Она перегнулась через перила галереи.

Внизу, как муравьи в растревоженном муравейнике, сновали по атриуму покупатели. Только вот среди них Надежде никак не удавалось найти знакомые фигуры. Тогда она достала телефон, найденный в кармане покойного Константина, и снова вызвала тот же самый номер. Однажды этот трюк уже помог ей вычислить шантажиста в толпе посетителей торгового центра. Но на этот раз внизу было слишком много людей, и Надежда поняла всю бессмысленность этого занятия.

И тут она услышала знакомый звонок. Только доносился он не снизу, а сзади. Мобильный телефон звонил у нее за спиной. Точнее, не звонил, а мелодично позванивал.

Надежда вздрогнула и обернулась. Ей показалось, что кто-то подкрадывается к ней сзади…

За спиной у нее, как и прежде, не было ни души, но мобильный телефон продолжал звонить. Внимательно приглядевшись к стене галереи, Надежда увидела в ней неприметную, почти сливающуюся со стеновыми панелями дверцу. Она подкралась к этой дверце и остановилась перед ней в нерешительности. Оттуда доносились мелодичные переливы.

«Ну да, – подумала Надежда, – все ясно: парни просто выбросили этот телефон, перед тем как уйти, чтобы по его сигналу нельзя было найти похищенного ими человека. Вполне логичный поступок, если мыслить как преступник. За этой дверцей никого нет. Никого и ничего, кроме упорно звонящего телефона. Можно спокойно открыть эту дверцу и убедиться в своей правоте. Или – еще лучше – не открывать ее и отправиться домой…»

Но Надежда уже потянула дверцу на себя. К счастью (или, может быть, к несчастью), та была не заперта и легко отворилась…

Надежда чуть не заорала от ужаса и неожиданности.

За дверью оказалась маленькая комнатка, что-то вроде кладовки. И из этой кладовки прямо на Надежду смотрели пустые, мертвые глаза. Маленькие крысиные глазки тщедушного шантажиста. Он по-прежнему был похож на крысу, только теперь – на крысу мертвую, больше не представляющую никакой опасности.

– Ну вот, опять двадцать пять! – вслух проговорила Надежда. – Опять я наступила на те же самые грабли! Опять влипла в откровенный криминал! Ну что я за человек… притягиваю преступления, как громоотвод притягивает молнии!

Звук собственного голоса немного ее отрезвил. Она пригляделась к мертвецу, а то, что перед ней мертвец, не вызывало никаких сомнений. Шантажист полусидел, привалившись спиной к стене кладовки. Его рот был полуоткрыт, лицо отдавало мертвенной синевой, на бледных губах выступила пена, маленькие глазки были выпучены, как у выброшенной на берег рыбы… Вот именно, как у рыбы, выброшенной на берег и задохнувшейся в чужеродной среде.

Тут Надежда вспомнила, как на ее глазах у одного сослуживца случился приступ астмы. Его лицо тогда приобрело такой же синеватый оттенок, глаза были так же выпучены, он дышал часто и слабо, со свистом. К счастью, он успел достать ингалятор, вдохнул лекарство – и постепенно пришел в себя. Но они все тогда здорово испугались – человек помирает, а сделать ничего нельзя. Сотрудник был у них новый, так что никто не знал про его болезнь. Ну, потом уже все в курсе были, он ингаляторы держал и в кармане одежды, и в ящике стола.

Так что же – выходит, этот шантажист был астматиком и умер от приступа? И тут Надежда увидела еще одно доказательство этой гипотезы: на полу возле мертвого тела валялся ингалятор с лекарством. Шантажист успел достать его, но не успел воспользоваться… А эти двое, значит, бросили его тут, «скорую» вызывать не стали.

Тут Надежда осознала, что телефон в кармане мертвеца все звонит и звонит. У нее было ощущение дежавю – все было точно так же, как в крематории. Только тогда нашелся мужчина, который взял на себя неприятную обязанность – вытащил телефон из кармана мертвеца и заставил его замолчать. Сейчас рядом никого не было, так что придется сделать это самой…

Надежде ужасно не хотелось дотрагиваться до мертвеца. Но и слушать бесконечные трели телефона больше не было сил.

В это время в коридоре послышались чьи-то приближающиеся шаги.

Надежда похолодела. Если те, кто идет по этому коридору, услышат сигнал телефона, они непременно заглянут в эту кладовку и застанут Надежду над трупом… Конечно, в конце концов она сумеет оправдаться, сумеет доказать, что она ни при чем, но сперва ей придется пережить немало неприятных минут. И хорошо, если минут, а не часов. И ей еще повезет, если вся эта история не дойдет до мужа…

Этот аргумент заставил Надежду Николаевну принять решение. Нет, нужно заставить телефон умолкнуть! Она наклонилась над трупом, с неприятным чувством сунула руку в карман, чувствуя себя мародером, вытащила оттуда телефон и нажала на кнопку отбоя…