Моя сумасшедшая леди (СИ) - Ди Алекса

— Да не вопрос! — Поддержал рыжий.

— Удачно они тут появились. Надо быть всегда наготове. Странное поведение.

— Да оголодали. Вот и сума сходят, — сумничал блондинчик.

Что?! Камнем по голове? Что же делать?

— Подождите. Он не опасен! — Вырвалось у меня.

— Тебе почем знать? Это голодный хищник. И то, что он не рычит, не значит, что он не набросится при первой же возможности, — снисходительно просветил Кристиан.

Хотя тут я погорячилась. Не опасен для меня, я заметила, что живые существа стали не только меня понимать, но и испытывать расположение. Даже хищники. А парни? Как верф поведет себя с ними?

Не долго думая, я понеслась вслед за лихо спрыгнувшими с выступа парнями. Ну как понеслась? Сползла по каменной стене, цепляясь за всевозможные выступы. Блондин не видел моего маневра. Он следил за друзьями. Я все же сорвалась в конце, неудачно упав на бок. Пышная юбка смягчила падение и меня слегка укусили за ногу. Ох, как же я обрадовалась. Хрум, нарушая все законы магии и артефакторики, был жив. Я тут же почувствовала от него волну недоумения, страха и нетерпения. Я не могла его сейчас достать.

Подумаю об этом позже. Верф рычал на моего невольного опекуна в этом недружелюбном месте. А рыжий, нарушая клятву всех лекарей, подкрадывался к верфу, нацеливаясь на убийство живого существа.

Причем верф явно был в курсе, что его окружают. Он порыкивая выбирал, куда нацелить свои зубы и когти в первую очередь. У самцов не принято звать на помощь сородичей. А я чувствовала, что самец уверен в победе и только делает вид, что растерян. Также он пока был единственным, кто успел и меня рассмотреть сидящую не земле.

Через мимолетный взгляд я поймала контакт с ним на прямую. Теперь мне не нужно напрягать голосовые связки в подражании звукам этих особей. Я попыталась быстро сосредоточиться и послать мыслеобраз. Я хотела, чтобы верф ушел, не тронув мужчин. Но случилось наоборот. Серый одним махом перепрыгнул лекаря, круто развернувшись оказался передо мной. Вот теперь он показал действительно свою агрессию. Он утробно протяжно зарычал, вздыбил шерсть и припав к земле готовился к прыжку. Мать моя! Он до сих пор видит во мне щенка.

Лица парней надо было видеть. Смесь непонимания и обеспокоенности у брюнета и шок рыжего.

Я совершила невероятное: одновременно начала посылать животному мыслеобразы о том, что мужчины не опасны, и о том, что они мои спасители, так же как и верф, попутно говоря парням:

— Не смейте его трогать. Он уйдет сейчас!

Скептическое выражение лиц было мне ответом.

А я все посылала и посылала верфу просьбу, чтобы он ушел, доказывая, что мне ничего не грозит. И наконец верф выпрямился, рыкнув еще раз, и гордой поступью последовал к ответвлению, откуда на нас сегодня сыпались все неприятности. Но не ушел, сел и стал наблюдать.

— Что за хрень тут творится? — Спрыгнул с выступа блондин. — Ты зоомагичка?

— Слабенькая, — пришлось соврать, не объяснять же всю природу своего дара.

— Так магии тут нет? Откуда способности?

— Я не применяла магию. Просто знания. Я знала, что он уйдет. А если бы вы его убили… Кто знает, может стая бы вернулась на запах крови, — выкрутилась или нет?

— Резонно. Но почему он ушел, а теперь там сидит я так и не понял?

— Ну, он же серый! Видите? Он не агрессивный, как черные, просто любопытный, а потом испугался вас и зарычал. А от меня он не чувствовал опасности. Они же, серые, чувствительные очень. И одиночки больше, к стае не привязаны, — прости, Пресветлая, складно вру, главное, делать умный вид, хотя первый раз серого верфа вижу. Да и черных только на картинках. А парни вроде тоже не знают ничего про серых, задумались.

— А, ну вот и с тебя какой-то толк, — блондин хлопнул меня по плечу, я аж присела.

— Ладно, идем.

— Куда?

— Давайте в левый проход. С него сегодня по крайней мере никто не появлялся.

— Так может там тупик?

— Я не пойму? У нас выбор какой? В правом проходе стая верфов и дикари. Туда?

— Да не… как скажешь, идем налево.

В левом проходе было явно темнее, чем везде, где мы проходили до этого. Под ногами пробежал паук. Горжусь собой, даже не взвизгнула. Как же неудобно в юбке. Я подняла ее повыше и ускорила шаг, парни достаточно далеко успели пройти. Даже не обернулись гады, нужно догонять, если не желаю отстать.

А я вот кинула прощальный взгляд на серого. Верф пересекал большой зал пещеры, следуя за нами в темное нутро прохода. Честно признаться, я куда больше чувствовала родства с серым, чем с подобными себе. Что ж, пусть идет, раз хочет.

Глава 8

Рикъявир

Странная леди, какая же она странная. Мари… Мари. Я посмаковал мысленно ее имя. Немного нелепо смотрится. Как можно было нанести столько косметики? Может, я не разбираюсь в моде? Но все равно выглядит довольно мило или я просто воспринимаю ее на другом уровне, не внешнее содержание, а внутреннее.

Я чувствовал, как она идет сзади, даже не нужно было оборачиваться. Почему я ее чувствую? Отдельный вопрос.

Когда она проходила мимо меня, сегодня, в зал приемов, меня мигом накрыло уже знакомое ощущение предвкушения, тяги, интереса. Мари, та, на которую я обратил внимание еще пару лет назад, в ее дебютный бал. Но мне никак нельзя было привлекать внимание, проявлять интерес, это бы все порядком усложнило. Поэтому я благополучно забыл о странностях, связанных с этой девушкой.

Всю свою сознательную жизнь я иду только к одной цели. Сменить власть узурпаторов магов и вернуть былое величие таким как я. За моими плечами надежда моего рода и жизни множества существ, издревле живших под нашей защитой. Мы — оборотни, которые потеряли возможность проявлять свою вторую ипостась. Маги лишили нас нашего дара. Мой род растворился в новой реальности. Мы затаились и по крупицам восстанавливали былые знания, искали подобных нам и брали под крыло. Также мы искали и освобождали редкие вымирающие расы, надежно пряча их в своем неприступном замке, куда не было ходу чужакам.

История переписана победителями, они взяли нас числом и подлостью. Сейчас о былых временах ходят только легенды, в которые никто не верит. А мой род из поколения в поколение хранит настоящие хроники событий и надеется вернуть былое время. Драконы всегда правили мудро, не притесняя никого.

На наши земли упало небесное тело, меняя магический фон. Люди начали рождаться с крупицами магии, все оборотни активно поддержали новоявленных магов. Обучали, делились силой. Магов становилось все больше и больше, и их силы росли. И казалось, наш край идет к процветанию. Но, всегда есть но.

Магам оказалось мало того, что они имеют, они захотели большего и устроили заговор, зная наши слабые места. Например, такая трава как конопялка лишает нас зрения и чутья. Мы слишком были открыты и поплатились за это.

Нет, нас не истребили, а просто изобрели эликсир, который убивает нашу вторую суть и постепенно вытравливали из нас дар называясь нашими друзьями. А затем открестились от той кучки заговорщиков, тех, кто это все провернул. Противоядие не было найдено. Эликсир и все записи были уничтожены, но от этого не легче.

Я представляю, каково было потерять способность чувствовать ветер под своими крыльями моим пращурам. Срок жизни стал гораздо меньше, магия тоже угасала с каждым поколением, а у новоявленных магов росла. Постепенно мы растворились в истории, не привлекая к себе внимание, но не сдались. Со мной сейчас Сэм из рода лисьих и Крис, хроники гласят, что его предки могли становиться мельче собственного тела, превращаясь в грызунов с красными глазами и острыми зубами, способных прогрызть что угодно.

Да, в нас живет только память, только название рода, мы, оборотни, так и не смогли восстановить былую силу, были не готовы принять бой спустя шестьсот лет. Но случилось нечто неординарное, когда родился я.

Когда я появился на свет, это стало знамением. На моем лице проступили настоящие чешуйки. Это был почти оборот. Первый признак второй ипостаси за последние шесть сотен лет. Старая видящая, живущая в наших землях, тогда предрекла, что я принесу перемены на своих крыльях. И мой отец и дед начали с детства готовить меня к этой миссии. Только беда была в том, что я так и не услышал свою вторую суть. Кроме тех чешуек, проявивших себя в день рождения, не случилось больше ничего. Но на меня смотрели с надеждой. Порой меня это угнетало. Я часто гнал от себя мысль, что видящая ошиблась во мне.