Психология зависти, враждебности, тщеславия - Евгений Ильин

Если долговременной и крепкой дружбе двух друзей угрожает кто-то другой, причиной чего является более близкое и доверительное общение одного из них с тем другим, то, вероятно, мы имеем дело с ревностью, так как субъект боится потерять то, что имеет (симпатию, расположение, дружбу). Однако если тот же друг имеет близкие отношения с авторитетным в определенных кругах человеком, то в этом случае возможна зависть, предметом которой станет дружба с этим человеком и вытекающие из нее «приятные» последствия (повышение зарплаты, карьера и т. п.), которые так мечтает приобрести завистник.

Ревность, особенно в ярких своих проявлениях, – типичный признак обладательности. Ревнуя, мы относимся к другому, как к своей собственности. По мнению К. Муздыбаева, ревность в смысле охраны собственности воспринимается в качестве интегративного чувства в отличие от дезинтегративного чувства зависти (1997. С. 8) <…> Ревнивый человек верит в законность своих притязаний на владение, в то время как завистника интересует не право на владение, а его желанность; его не волнуют причины, по которым желаемое недоступно. Поэтому ревнивый человек предстает в качестве защитника собственности и обретает покой, если знает, что у него нет соперников – и этим он резко отличается от завистливого человека. Результатом ревнивого отношения являются посягательство на личную свободу близкого (значимого) человека, деспотизм и подозрительность.

В отличие от зависти, где есть две стороны – тот, кому завидуют, и тот, кто завидует (диадические отношения), ревность вовлекает в свою орбиту три стороны (триадические отношения): первая – это ревнующий, вторая – тот, кого ревнуют, и третья – тот (те), к кому ревнуют, воспринимаемый ревнующим как соперник, претендующий, как и он, на любовь родителей, благосклонность начальника и т. п.

Т. В. Бескова (2012б) пишет, что совсем не обязательно, чтобы триада ревности представляла собой «Я – Значимый человек – Соперник». Она может и не иметь третьего объекта (?), а в его качестве вполне может выступать предмет (неодушевленный объект): «Я – Значимый человек – Его увлечение (работа, хобби и др.)». Однако и в том и в другом случае у субъекта возникает страх потери значимого и близкого человека. В первом случае из-за «лучшего» соперника; во втором – из-за того, что человек уделяет своему увлечению столь много времени, что ущемляются притязания на его внимание самого субъекта. Внимание и в первом и во втором случаях выступает как ценность и как показатель приоритетного отношения. Отсюда можно сделать вывод о том, что потеря внимания значимого (близкого или любимого) человека – сигнал об опасности, грозящей не только взаимоотношениям, но и самооценке индивида.

Это уточнение правильное, но не имеет принципиального значения для различения ревности и зависти; для последней все равно необходим третий объект, а будет ли это человек, работа или хобби – не столь важно.

Д. Кинсли (Kingsley, 1977) добавляет еще и четвертую сторону – публику, которая всегда интересуется тем, как складываются отношения между партнерами и соперником.

Известный польский философ, специалист в области этики М. Оссовская зависть обозначает термином ressentiment (это французское слово широко использовали М. Шелер и Ф. Ницше без перевода на немецкий язык), который дословно переводится на русский как «злоба», «злопамятство», тогда как собственно «зависть» в переводе с русского на французский звучит как envie.[11] Использование данного термина дает Оссовской возможность подчеркнуть еще одну грань зависти, выходящую за рамки семантического поля термина envie, а именно как «склонность к ревнивому контролю за чужой жизнью, моральную нетерпимость к поведению окружающих, даже если они ни в чем не затрагивают интересы тех, кто ими возмущается».

В отличие от завистливого человека, пишет Г. Шек (2010), который обычно точно знает, что именно вызывает его зависть, ревнивый человек часто полон сомнений относительно своего противника и не знает, кто он: настоящий, достойный, равный ему соперник или завистник, который притворяется соперником, а на самом деле стремится исключительно к разрушению. Поэтому с точки зрения социологии зависть и ревность представляют фундаментально различные социальные ситуации.

Как считает Г. Шек, ревность отличается от зависти тем, что в ней бесконечно больше злобы и страсти, а кроме того, меньше сдержанности. Аффективные вспышки ревности, ведущие порой к трагическим последствиям, имеют многочисленные описания в уголовной хронике, а также находят свое отражение в художественных произведениях. Не случайно Вольтер заметил, что «бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть и честолюбие» (2010. С. 57–58). В отличие от ревности, пишет Г. Шек, завистливого человека особенно раздражает (и увеличивает его зависть) собственная неспособность спровоцировать открытый конфликт с объектом его зависти.

По мнению Т. В. Бесковой, упущено еще одно различие между ревностью и завистью, определяющим в котором становится критерий близости субъектов. Если ревность возникает лишь при непосредственных, достаточно близких, доверительных, возможно интимных отношениях, то при зависти критерии близости могут быть более широкие: близость социального положения, профессиональная близость, территориальная близость и т. д.

П. Тительман следующим образом определяет различия между завистью и ревностью: чувство зависти возникает, когда индивид не имеет того, чего он страстно хочет; чувство ревности возникает, когда из-за наличия соперника индивид боится потерять то, что имеет и что значимо для него. Г. Клентон и Л. Смит (Clanton, Smith, 1977) отмечают и другое различие: завистник пытается контролировать абстрактные и материальные объекты (статус, деньги и др.), но не живые. Ревнивец же озабочен контролем над людьми, значимыми для него.

Если зависть, как было показано выше, в большинстве случаев считается недостатком человека, то ревность, имеющая объективные основания, является социально одобряемым чувством и поощряется обществом. Ф. Ларошфуко писал поэтому, что «ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших близких» (1971. С. 152).

1.3. Объект и предмет зависти

Объект зависти и предмет зависти – не одно и то же. Объект – это человек, которому завидуют. Предмет – это то, из-за чего завидуют. Объект зависти может быть конкретным и абстрактным. Конкретным объектом зависти может быть любой человек, обладающий предметом зависти; чаще всего это родственник, знакомый, сосед, коллега по работе. Абстрактными объектами могут быть определенные категории людей: художники, артисты, писатели, музыканты (при наличии у завидующего соответствующего интереса); футболисты, зарабатывающие большие деньги; женщины, имеющие семью, и т. п. Северяне могут завидовать южанам, живущим в теплых краях, а южане, изнывающие от жары, могут завидовать северянам и т. д.

Зависть

Завидую я.Этого секретане раскрывал я раньше никому.Я знаю, что живет мальчишка где-то,и очень я завидую ему.Завидую тому,как он дерется, —я не был так бесхитростен и смел.Завидую тому,как он смеется, —я так смеяться в детстве не умел.Он вечно ходит в ссадинах и шишках, —я был всегда причесанней, целей.Все те места, что пропускал я в книжках,он не пропустит.Он и тут сильней.Он будет честен жесткой прямотою,злу не прощая за его добро,и там, где я перо бросал:«Не стоит!» —он скажет:«Стоит!» – и возьмет перо.Он если не развяжет,так разрубит,где я ни развяжу,ни разрублю.Он, если уж полюбит,не разлюбит,а я и полюблю,да разлюблю.Я скрою зависть.Буду улыбаться.Я притворюсь, как будто я простак:«Кому-то же ведь надо ошибаться,кому-то же ведь надо жить не так».Но сколько б ни внушал себе я это,твердя:«Судьба у каждого своя», —мне не забыть, что есть мальчишка где-то,что он добьется большего,чем я.

Еще апостол Павел в послании к Тимофею отмечал, что зависть не обязательно направлена на материальные блага. Поэтому предметы зависти могут быть материальными (деньги, вещи, недвижимость) и нематериальными (интеллектуальные возможности человека – ум, талант; физические – здоровье, красота, психомоторные способности; духовные – доброта, отзывчивость и пр.; успех в чем-то; социальный статус – обладание властью, авторитетом, мнение окружающих; возраст, пол и др.). Вот, например, в сказке «Белоснежка» королева завидует красоте девушки и стремится ее изничтожить, чтобы вновь стать самой красивой. Но наиболее ярким и трагическим примером зависти является зависть фарисеев и книжников к Иисусу Христу, приведшая к его гибели. Священники и книжники увидели, что Иисус Христос имеет намного больший успех, чем они. За Христом шли толпы народа, его слушали, у него учились. Священники возненавидели Иисуса и предали его распятию.