Дневник - Генри Хопоу

— По себе знаю! — четко ответила она. — А теперь ступай, пока не попался старшим, а то тебя осудят сразу за два… за три… за четыре преступления.

— За какие? — Я открыл дверцу кабинки, размял ноги.

— Курение несовершеннолетнего мальчугана в женском туалете школы во время урока. Четыре в одном.

По идее, я должен был пулей выскочить из туалета, но вместо этого еле-еле попятился к двери. Остановился у засохшей кровяной кляксы, на которой уже красовался отпечаток не моей подошвы, ухватился за дверную ручку и прежде чем выйти, спросил:

— Как тебя зовут, девочка?

— Вика, — коротко ответила она. — Только больше не задавай лишних вопросов. Если мне когда-нибудь понадобится твоя помощь, я обязательно сообщу об этом. Договорились?

— Договорились, Вика! — просиял я и не заметил, как оказался на подоконнике у нашего класса.

Понимаешь, Профессор? Нет, ты это понимаешь… Она в меня поверила! Она поверила в мои способности. Она назвала меня малышом, но в глубине души наверняка понимала, что малыш я способный. Так ведь?

Теперь Вика тоже манит меня, как и ты, но мань ее совершенно другая. Слабее твоей мани, но она есть. Я пока не знаю, что это за мань такая, но как разберусь, обещаю сообщить тебе! Договор, Профессор? Вот и договорились.

Как будет что-то новое, отпишусь.

Пока.

P.S. Кровь на полу

Ты уже догадался, почему я нарисовал именно это? Не узнал? Это же новогодняя елка и гирлянда. Понимаю, что не художник, но такой рисунок понятен даже ежу. А ты не еж, ты — Профессор. Ты умнее ежа. А! Так? Я и не понял, что ты шутишь! С наступающим Новым Годом тебя! С НГ!

Честно говоря, пишу тебе не только для поздравления, хоть и не без этого. Я же обещал отписаться, когда в моей жизни произойдет что-то новенькое, что-то, что заслуживает находиться на твоих страничках. И я держу свои обещания. Это новое произошло сегодня утром. Это новое заставило мое сердце биться чаще. Боюсь, так сразу ты понять меня не сможешь, Профессор, поэтому можно я расскажу тебе все по порядку? Ты не против? Отлично!

Все следующие дни и недели по школе я ходил не просто так. Я пытался найти Вику, увидеть ее глаза, среди сотен других глаз. Я их не находил. Я сужал критерии поиска, зная, что она из седьмого класса, но седьмых классов в нашей школе три. Это никак не могло мне помочь и не помогло, поскольку ни на девчонках, ни на мальчишках не было и нет бейджиков с номером класса, в котором они учатся. Я ориентировался по росту, но все девочки средней школы плюс-минус одного.

В пределах школы Вику я найти не мог. Я переживал, что, как и говорили курящие в тот день в туалете старшеклассницы, ее начали гнобить. Боялся, что она избегала места с большим скоплением людей: коридор, столовую… Думал, она отсиживается в кабинетах, передвигаясь от одного к другому быстрее света. Но больше всего я боялся, что забыл ее глаза, что категорически не могло и не может быть. У МЕНЯ ФЕНОМЕНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ.

Сомневаешься? Хочешь назову двадцать знаков после запятой числа Пи? Твое недоверие приведет к тому, что я попусту испишу цифрами с десяток твоих страниц. Тебе это нужно? Значит не сомневайся в том, что я говорю. Не сомневайся в том, кто тебя завел.

Я долго думал, как же можно поочередно увидеть все глаза девочек нашей школы, пока не пришел к гениальной мысли — прийти в школу на час раньше. Я простоял у входной двери два часа. Я прогулял первый по расписанию и второй в своей жизни урок (первый был… ты знаешь, когда он был), но не добился ровным счетом ничего. Просто потратил время впустую и забил ячейки своей памяти совершенно не нужной информацией. Вскоре я ходил по школьным коридорам, повесив нос, а еще позже у меня перегорело.

Для чего я все это делал? Сам не знаю. Может быть, спортивный интерес. Может быть, что-то еще. Скорее всего, хотел удостовериться, что у Вики все хорошо, что она не нуждается ни в чьей-либо помощи. Или наоборот. И желательно в моей. Она же обещала обратиться ко мне. Обещала найти меня, но вместо этого искал ее я. Она так легко расправила мои крылья и так же легко запечатала их обратно, несколько раз обернула липкой лентой и закатала в бетон — до кучи. Дала возможность раскрыться моему потенциалу и обрубила эту самою возможность под корень.

Я начал обращать внимание на ногти девчонок. Понимал, что за это время Вика могла сменить маникюр уже раз пять, но не терял надежды и продолжал искать их. Выглядело это так себе, но я делал то, что считал правильным, нужным, как мне, так и ей.

И на перемене, неделю назад, я нашел ее. Точнее, мне показалось, что нашел. Не по розовым ногтям — по прямоугольному зеркальцу, что держала в руке девочка, как раз подходящая по росту. Она стояла ко мне спиной, лица не было видно. Я прошел рядом, пытаясь боковым зрением взглянуть в отражение на ее глаза. Не вышло. Я боялся обернуться, я стеснялся обернуться, я чувствовал себя полным кретином, искавшим свое счастье, нашедшим свое счастье, упускающим свое счастье. Не мог заставить себя обернуться. На помощь пришел парень, вовремя выкрикнувший позади меня: «Урод!» Лучше быть уродом, чем кретином, из-за стеснения упускающим свой шанс. Только поэтому я обернулся, словно звали меня.

Тело пробрала дрожь, голова загудела. Я в первый раз почувствовал, как потею, как по лицу стекает водопад потопад. Вновь я стоял как вкопанный, и смотрел на девочку, как дурак. Клянусь, как простофиля, непонимающий ничего. Искал в ее глазах знакомые глаза Вики. Эйфория окутала пеленой мои зрачки, и я поверил, что нашел спустя столько времени ту, которую искал. Я чувствовал, знал, что передо мной была не она, но вера в свое Я подвела. Когда та девчонка, глядя в мои застывшие на месте глаза, покрутила у виска, я наконец пришел в себя и окончательно осознал, что ошибся.

От следующего дня я уже не ожидал ничего необычного. В преддверии Нового Года Наталья Николаевна повела наш класс в школьную библиотеку. Она находится на первом этаже. Я уже заглядывал туда раньше, но не заходил.

Поход этот был приурочен к