Право на чужую жену - Елена Сотникова

Злится? Негодует? Какая теперь разница...

Если мне повезет, то мы уже не встретимся. Ни на днях, ни позже. Как бы сильно ни было мое уважение к мертвым, живых я люблю больше, чтобы ими рисковать.

Плевать на квартиру, плевать на вещи. Единственная ценность, оставшаяся у меня в жизни, – это дети, и я не готова их терять.

– Ты меня слышишь, Ника?

– Слышу. Приезжай.

Если успеешь.

Но этого я вслух говорить не стала.

Попрощались мы сухо. Без лишних сантиментов. Я попросила не провожать, он не настаивал.

А вот в вагоне меня ждал неприятный сюрприз: перерыв дорожную сумку, вытряхнув все содержимое дамской сумочки, я поняла, что телефон оставила у Саши в квартире. Со всеми фотографиями, заметками и контактами. И они нигде больше не продублированы.

Глава 3

Домой я заехала, только чтобы оставить вещи и взять необходимые документы. В почтовом ящике обнаружила несколько извещений и письмо от судебных приставов. Бросила всю эту макулатуру в мусорку. Гори оно все огнем, если другого выхода нет. Квартиру вернуть в быстрый срок не смогу. Просить у банка отсрочку, искать работу и выплачивать задолженность – у меня нет времени.

Тимур и парочка его ребят вполне доходчиво объяснили мне, что будет, если я в положенный срок не отдам долг Андрея. Я до сих пор помню сырой прогорклый запах подвала, где они продержали меня почти сутки, и привкус железа во рту, вперемешку с нотками бензина от рук бандита, избивавшего меня в тот день.

Следующей их жертвой станут дочери, если я останусь и не верну им деньги.

С банками и кредитными организациями пободаться еще можно, а вот с Тимуром и его людьми – бесполезно. У меня нет таких связей, чтобы дать им достойный отпор, да и сомневаюсь, что они от нас полностью отстали бы.

"Из их бизнеса просто так не уходят, – вспомнились слова подруги, чей муж работал в администрации города и был знаком с этими людьми. – Возможно, и от Андрея твоего избавились именно по этой причине".

Возможно...

Когда я перебирала бумаги на полке, к ногам упала небольшая стопка фотографий и веером рассыпалась по полу. Мы с мужем, я с дочками, Саша с детьми...

Может быть, оно и к лучшему. В этой квартире все: любой угол, каждая мелочь – напоминало о прошлой жизни. О тех временах, когда мы были счастливы, когда Андрей был жив и у нас в семье царило взаимопонимание.

Я решительно опустилась на колени, собрала фотографии, сунув их рюкзак, и продолжила сборы. Денег на первое время нам хватит. Продам драгоценности в крайнем случае. Как-нибудь протянем. Сейчас главное – взять самое необходимое.

Еще раз обошла квартиру, заглянула во все ящики, проверила полки и, отбросив подальше сомнения, покинула квартиру.

Бабушку о приезде я не предупредила, но она и так знала, что я вернусь на днях, поэтому мой визит не будет для нее неожиданностью. А вот как сказать ей об отъезде, чтобы не волновалась и не заподозрила чего? И в то же время намекнуть, что увидимся мы теперь не скоро.

Автобус вильнул на знакомом повороте, проехал сельский магазин, клуб и остановился на нужной мне остановке.

Ну вот и приехала. Я ухватила покрепче дорожную сумку, перекинула через плечо рюкзак и зашагала к знакомому дому.

Яблонька, посаженная несколько лет назад у родного забора, разрослась так, что я не сразу разглядела дорогую машину у ворот. Мазнула взглядом, проходя мимо, прикрыла калитку, потрепала пса, бросившегося под ноги с радостным лаем, и встала как вкопанная, столкнувшись с задумчивым взглядом... Саши.

Он стоял чуть в стороне от входной двери, ближе к сараю, с сигаретой в зубах.

– Ты? – чуть было не уронила сумку от удивления.

– Не ожидала? – усмехнулся он, затушивая сигарету в старой консервной банке, и шагнул ко мне.

Протянул руку в немом предложении помощи. Я кивнула, отдавая вещи, за которыми он тянулся. В нос ударил терпкий запах табака и дорогого парфюма. Проник в легкие, вызывая легкое головокружение и выбивая почву из-под ног.

– Ты говорил, что приедешь через несколько дней...

Саша с преувеличенной заботой снял с моего плеча рюкзак.

– А ты надеялась воспользоваться этим временем и сбежать? – шепнул, склоняясь к уху, чтобы не услышала бабушка, спешащая ко мне навстречу.

Все-таки он догадался.

Или решил перестраховаться?

– Ника! Здравствуй, моя хорошая! Как ты вовремя, – заключая меня в объятия, обрадовалась она. – Девочки скучают, спрашивают о тебе постоянно. Засыпают плохо. Поесть не уговоришь. Вчера совсем раскапризничались, не могла сладить с ними.

Я вбежала в дом, уже с порога слыша их голоса. Приоткрыла дверь, заглядывая в комнату. В углу лежала пара кукол, по полу рассыпаны цветные кубики, а в центре красовался большой плюшевый медведь с блестящей шерстью, вокруг которого скакали мои красавицы.

– Мама! – Первой меня заметила Леся. Она бросила игрушку, споткнувшись о нагроможденную башенку из кубиков, и подбежала с явным намерением залезть на ручки. – Мама, смотли, какого миску нам папа пливез! И куклу. Она лазговаливает. А есе он меня на сее катал! – взахлеб начала рассказывать дочурка.

– Папа, мама тозе плиехала! – среагировала Яна, промчавшись мимо меня.

Я обернулась, глядя, как Саша подхватил дочку на руки, как прижался к ней щекой и закрыл глаза, улыбаясь искренней доброй улыбкой. Как меняется выражение его лица при взгляде на ребенка – опасный жестокий хищник на время превращается в ласкового домашнего кота.

Под ребрами тоскливо защемило от этой картины. Девочкам явно не хватало отца.

– Ника, проходи. Кушать будешь? Я как раз только что закончила готовить. Картошечка, салатик, огурчики соленые? Котлет нажарила вот, – засуетилась подошедшая бабушка.

– Если только немного, – прекрасно понимая, что отказа она не примет, спустила непоседу с рук.