Убили Гангрену - Наталья Никольская

– Ну вы даете! – рассмеялся Игорь. – При чем здесь Америка? Просто поменялся государственный строй. Раньше был социализм, а теперь – капитализм. Это я вам упрощенно объясняю.

– Вот и нет! – заявила баба Дуся. – Какой же это капитализм, ежели заводы не работают? Вон про телевизору сказали, что заводы и фабрики где позакрывались, а где еле дышат. А какой капиталист допустит, чтобы его работники не работали? Он же разорится!

Ирина глянула на Игоря, но тот лишь усмехнулся, доедая котлету.

– Про капитализм, баба Дуся, мы поговорим после. А сейчас давай подумаем, как найти преступника. Что вы думаете о Валентине Яковлевиче Шитикове? Вы с ним целый вечер чаи гоняли. Какое у вас о нем мнение?

– Валентин-то? Нет, он непричастен. Он мужик честный. И другу предан, это видно.

– Понятно. А что если Виктор Метелкин поделился с женой Валентина, а та в свою очередь еще кому-то рассказала? И так по цепочке дошло до преступника?

– Да что ты, Горяша? Да ить это , жена его и не будет говорить адрес, где эта убитая Гангрена проживала! Да, когда бабы сплетничают, разве они адреса и телефоны говорят? Они говорят о том, что интересно! Ну, могла баба сказать: «Метелкин бросил свою сожительницу, а та в отместку не все деньги вернула». Ну, посмеются бабы над незадачливым мужиком, может даже пожалеют его. И все. Какой это бабе взбредет в голову искать эту сожительницу с деньгами? Да и времени на это не было. Прикинь сам.

– Пожалуй, вы правы. И что нам теперь делать?

– Искать этого, у которого ключи, – убежденно заявила баба Дуся. – Тогда что-то узнаем.

– Игорь, – заговорила Ирина, – я могла бы тоже взять отпуск… мне хочется помогать вам. Если баба Дуся способна помочь, так неужели я не смогу? – в глазах девушки было столько мольбы и обожания, что он просто не мог устоять и согласился на ее участие в деле.

– В таком случае, – распорядился он, – ты, Иришка, бери машину и поезжай на Десятую линию. Замаскируешься за деревьями и будешь наблюдать за домом цыгана. Шмагина ты сразу должна узнать. Он высокий, худой, белобрысый и слегка прихрамывает. Он ломал ногу, когда участвовал в мотогонках. Главное, установить там ли он. А уже потом до него доберемся и выбьем из него показания.

– Я тоже с Иришкой, – заявила баба Дуся.

– Нет, вы будете сидеть на телефоне. Вдруг Олег позвонит, а нас никого не будет.

Баба Дуся обиделась, но ничего не сказала и стала старательно мыть посуду. Она быстро управилась на кухне, взяла ведро с водой и тряпку:

– Пойду чуток машину вам помою. А то грязища какая, цвета не видать. А потом в магазин. Так что не ждите меня, занимайтесь чем хотите.

И ушла, демонстративно хлопнув дверью.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«Жигули» сияли чистотой. Баба Дуся постаралась. " Вот

неугомонная старушка ",  – подумала Ирина, подходя легкой по-

ходкой к автомобилю. Она села за руль, машинально включила

зажигание и только позже, когда уже тронула ногой педаль га-

за, сообразила, что ключ зажигания Игорь почему-то не взял,

как обычно, с собой. Ну ясно, замотался.

Ирина потратила двадцать две минуты, чтобы добраться до Десятой линии. Покружив по проселочным лесным дорогам, она выбрала удобное место для наблюдения за особняком цыгана и заглушила двигатель.

Из-за кустов плохо просматривалась передняя часть двора, мешал глухой забор. Но высокое крыльцо было как на ладони, так что если кто-то выходил из особняка, Ирина непременно бы заметила. Просидев с полчаса и не заметив никакого движения во дворе, начинающая сыщица слегка утомилась, сказывалось напряжение, все тело заныло, правую ногу стала сводить судорога. Ирина открыла бардачок, достала бинокль, сигареты и зажигалку. Она решила осмотреть особняк с южной стороны. Осторожно отводя ветки терновника в сторону, она двинулась вдоль высокого кирпичного забора по едва заметной тропинке.

С южной стороны, как она и предполагала, в заборе оказалась железная калитка, наглухо закрытая. Значит, пока она сидела в машине, кто угодно мог войти через эту калитку. Возможно, и в доме есть другой вход, не замеченный с места наблюдения. Ладно, Ирина решила посмотр еть , что нового можно увидеть с восточной стороны. Осмелев, она пошла быстрее и, свернув за угол забора, наткнулась на мужчину. Он ей показался огромным и страшным: черные пушистые усы опускались ниже подбородка, они слегка пошевеливались, как две черные змейки. Огромные круглые глаза были наполнены гневом. Он сделал крупный шаг навстречу ошеломленной женщине, протянул крепкую руку и вцепился в бинокль. Ирина рванула бинокль к себе, но тщетно – хватка была мертвой.

– Пустите! – крикнула Ирина и неожиданно для себя ударила мужчину кулаком прямо в нос.

Он охнул, отцепил руку от бинокля и прижал толстую ладонь к лицу.

– Сволочь, – прошипел он, размазывая кровь по лицу, – ты же знаешь, на кого руку подняла, проклятая женщина!

Ирина стояла, загипнотизированная происходящим. В голове стучали слова: бежать, бежать! Но она не могла сдвинуться с места, ноги не слушались.

– Сука! Следишь за мной, да? – спросил мужчина уже более ровным голосом, но ярость еще клокотала в нем.

– Нет… – едва вымолвила Ирина, не шевелясь.

– А зачем тогда это? – он указала пальцем на бинокль.

Ирина не знала, что сказать и молчала.

– Знаю, следишь, – утвердительно сказал мужчина, помолчал, пощупал распухающий нос и усмехнулся, – за Романом следишь по приказу Гришки, да! Я понял. Меня не проведешь. Ну-ка, давай, и д и вперед и не вздумай бежать. Поймаю – убью! Гришка меня знает! Зря он послал такую красивую бабу за мной следить. На беду он тебя толкнул, красавица. Иди, иди, – он слегка толкнул ее и она, пятясь назад, стала медленно отступать от цыгана.

Он бесцеремонно ухватил ее за плечо, резко развернул на сто восемьдесят градусов и подтолкнул, чтобы она шла быстрее.

– Послушайте, – заговорила наконец Ирина, – я за вами не следила и не знаю никакого Гришки!

– Разберемся, – буркнул цыган. – Ты мне еще заплатишь за то, что подняла на меня руку. Я никому не прощаю такогообращения. Мужчин я просто за это убиваю, а баба – она баба и есть. Она дура и заслуживает плетки.

Он, подталкивая испуганную женщину, довел до калитки, нажал на кнопку в стене, калитка распахнулась, и он с силой впихнул Ирину во двор, провел к гаражу с распахнутыми воротами.

– Заходи, – миролюбивым голосом пригласил он и, не дожидаясь, когда она шагнет внутрь, толкнул в спину.

Ирина влетела в темноту гаража, не удержалась на ногах и упала, сильно поранив плечо обо что-то острое. Вдруг стало светло – это цыган включил свет. Он пристально посмотрел в помертвевшее от ужаса лицо Ирины, снял с гвоздя длинный кожаный ремень и накрепко связал ее.

– Отдохни, красавица, пока. Приди в себя. Потом я с тобой разберусь, – и вышел из гаража.

Ирину стала бить крупная дрожь, она молча плакала, боясь навлечь на себя еще больший гнев цыгана.

Цыган вернулся, не глядя на свою пленницу, выключил свет и снова вышел. Ворота гаража остались приоткрыты ми .

«Что же теперь делать? – лихорадочно размышляла пленница, пытаясь движением рук ослабить ремни, – если бы у меня был сотовый, я бы как-нибудь попыталась дозвониться до Игоря».

Она представила, как Игорь вместе с бабой Дусей ждут ее к ужину, сначала спокойно, потом Игорь начинает нервничать, встает из-за стола, вышагивает по коридору, молча посасывая погасшую трубку.

Слезы крупными горошинами покатились по щекам Ирины. Ей стало так жалко себя, что аж защемило сердце. Какая нелепость! Так глупо очутиться в лапах цыгана могла только она, Ирина. С Игорем такого бы никогда не случилось, потому что он сначала все продумает, взвесит, а потом уже делает, а она, дура самонадеянная, возомнившая себя опытным сыщиком, сунулась не в свое дело – и вот результат! Все дело провалила. Теперь Игорю не до поисков убийцы. О н бросит все свои силы на поиски своей незадачливой сыщицы. И баба Дуся будет волноваться за время ее отсутствия. Да и найдут ли ее – еще неизвестно.

Сколько еще часов бичевала бы себя Ирина за непростительную глупость, она не знала. Мозг ее устал, голова раскалывалась от боли в висках, она закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать. Но не так-то просто было выключить сознание в подобной ситуации. А ситуация создалась прямо-таки тупиковой: темный гараж, пробивающаяся полоскам света сквозь незапертые ворота и она, связанная по рукам и ногам, бревном лежащая на цементном полу. Тонкий элегантный плащ оказался здесь вещью совершенно неуместной – Ирина стала медленно замерзать.

Внезапно ее мысли прервал какой-то странный шорох за воротами, она прислушалась, но все было тихо. Показалось, наверное.