Богиня легенды - Филис Каст

— Если бы, наверное, может быть, да, прекрасно понимаю, — Вивиан щелкнула пальцами, и из облачка тумана возникла большая серебряная кружка с кофе, — Выпей-ка для начала. А потом поговорим. Нам нужно многое обсудить.

Изабель вытаращила глаза, но взяла кружку из ее руки и сделала глоток.

— У меня нет слов для благодарности, — сказала она, потом заглянула в кружку, — В жизни не пила такого замечательного кофе. Как вы его…

— Я быстро научилась его варить, когда посетила твое время.

— Мое время?

— Я же сказала, нам нужно многое обсудить.

Изабель поняла, что она либо в раю — потому что, нигде больше не могло быть такого кофе, — либо в аду, потому что стоявшая перед ней женщина выглядела настолько прекрасной, что просто обязана была оказаться переодетой дьяволицей.

Впрочем, она не слишком разбиралась в вопросах рая и ада, зато умела отличить чертовски хороший кофе, если ей доводилось его попробовать. И он быстро ее разбудил, что значило: он не лишен кофеина.

Изабель огляделась вокруг. Она сидела у какого-то озера, но это определенно не было Большим озером. Растения здесь были совсем другие. Странный туман, клубившийся над водой, слегка светился, чего Изабель никогда прежде не видывала. Не говоря уж о том, что она не заметила ни единого электрического столба или каких-то других признаков цивилизации.

А потом она обратила внимание на свою одежду. Это точно было совершенно не то, в чем она едва не погибла. Ее кто-то переодел в нефритово-зеленое платье с длинными просторными рукавами, спадающими до самых запястий. Вырез у платья оказался квадратным и настолько глубоким, что виднелась верхняя часть груди. Изабель уж точно не имела привычки выставлять ее напоказ. Вообще-то платье было невероятно красивым, в нем вполне можно было бы появиться на любой красной ковровой дорожке, вот только оно было чужим.

— Что вообще тут происходит? — спросила Изабель. — Где я нахожусь, как я сюда попала и кто ты такая, черт побери?

Женщина улыбнулась, снова щелкнула пальцами — и кружка заново наполнилась изумительно пахнущим кофе.

— Уверяю тебя, мы… ты не в аду.

— Тогда где я? Ты? Мы? И почему я тебя не сфотографировала? Ты самая красивая женщина, какую я только видела. А я видела абсолютно всяких женщин.

Изабель отпила глоток кофе, такого изумительного, налитого в серебряную… чашу?

— Что это за история?

— Я выбрала тебя, Изабель, для весьма важной миссии — выбрала за твою исключительность.

— Была бы польщена, если бы не чувствовала себя так хреново. И сбежала бы с воплем, если бы ты меня не околдовала чертовски отличным кофе.

— Может, ты еще и голодна? Богини судьбы сказали мне, что ты неравнодушна к мучным изделиям. Такие штуки, которые называются «багет».

Женщина собралась щелкнуть пальцами, но Изабель остановила ее.

— Безусловно, мне они очень нравятся, только, прежде чем ты опять устроишь этот фокус с добыванием чего-то из воздуха, могу я задать несколько вопросов?

— Ты заслужила ответы на все вопросы.

Изабель восприняла это как согласие.

— Это ты меня спасла?

— Да.

— Но как? Когда я свалилась в воду и не смогла выбраться из машины, я понимала, разумеется, что угодила в серьезную переделку. — Изабель подняла руку и повертела ею в воздухе, потом пошевелила пальцами ног, торчавшими из серебристых сандалий, — Но у меня все в порядке. Хотя мне наверняка должен был прийти конец. Однако у меня вдруг возникло такое чувство… ну, не знаю… как будто мне дали еще один шанс.

— Прийти конец? Ну, думаю, можно сказать, что так оно и было, только ты оказалась чем-то вроде… средства поиска, что ли. И — да, это действительно еще один шанс добиться исполнения кое-каких желаний.

— Ну, это кое-что проясняет, — Изабель снова оглядела пышную зелень, густой лес за каменистым пляжем, — Но мы уже не в Оклахоме, верно, Тото?

— Тото?

— О, прошу прощения. Сорвалось с языка. Но ты, похоже, знаешь и мое имя, и многое обо мне. А как тебя зовут, могу я спросить?

— Меня называют Ковентиной. Но ты можешь звать меня…

— Ковентина, как Хозяйка Озер? Ну, та мифологическая богиня воды?

Женщина просияла победоносной улыбкой.

— А, так значит, в твоем времени все-таки слышали обо мне! Мерлин уверял, что я превращусь в забытый миф!

Изабель села, ошеломленная. Она как будто по-новому увидела сияние, окружавшее даму, ее длинные золотистые волосы, синие глаза, которые, казалось, отражали чистоту озера за ее спиной…

— Ты ведь шутишь, да? Или ты меня чем-то одурманила? И где мои фотокамеры? Ты здорово потрудилась, пряча их, потому что я любую могу почуять за милю!

— Уверяю тебя, я действительно Ковентина. И ни одной из этих штук, фотокамер, здесь нет, насколько мне известно.

— Ладно, теперь я не отказалась бы и от багета. И нельзя ли добавить к нему…

— …темного шоколада. Разумеется.

Очередной щелчок пальцев — и перед Изабель возникло желаемое. Ну да, багет, и именно такой, какого ей хотелось, но кроме него еще и хороший кусок жареного окорока, и порция яичницы, и картошка с луком, перцем и беконом — именно так она готовила для себя. Все это слишком хорошо. Слишком идеально. Слишком безумно.

Впрочем, она была чересчур голодна для того, чтобы проявлять невежливость и отклонять угощение.

— Ну что ж, теперь я пойду, пожалуй? — сказала Изабель, облизав пальцы после еды.

Она поднялась на ноги. И тут вдруг женщина слегка взмахнула рукой — и сандалии Изабель как будто прилипли к земле. Она попыталась сбросить их, но они заодно приклеились каким-то суперклеем и к коже.

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросила женщина, которой, если сказки не врали, на самом деле незачем было просить.

Изабель снова села.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я немножко… огорошена?

— Да, понимаю.

— Ты выудила меня из Большого озера.

— Да.

— Зачем?

— Затем, что ты мне нужна. И я надеюсь, что одно из твоих… как это ты говорила? Одно из твоих «если бы» станет реальностью.

— Я жива. Но не могла же я попасть в какой-то другой мир?

— Ты и правда в другом мире. Но не в другом относительно твоего собственного, Изабель. Просто это не твое время.

— И где же я?

— Если учителя рассказывали тебе обо мне, то наверняка рассказали и о Камелоте?

Изабель опять вытаращила глаза.

— Похоже, ты не шутишь.

Ковентина рассмеялась, и ее смех прозвучал так нежно и музыкально, что даже озеро откликнулось на него. На поверхности воды тут и там появились пузырьки, словно кто-то в глубине не смог сдержать веселье.