Свет и тьма, или Поэма о трех девицах - Николай Иванович Хрипков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтоб себя не уважать!
Полезай без разговоров!
А за деньги не заботься!
Это там в деревне деньги.
Здесь же это мелочёвка.
Улыбается водитель,
Усики мизинцем гладит.
— Ну, куда, девчонки, едем?
Сразу, может быть, ко мне?
— Заводи давай машину? –
Грубо Ксюша оборвала.
— И еще! Музон отстойный,
Умоляю, не включай!
Глава двенадцатая
ЛЮБЕ СНИТСЯ СОН
«Я написал тебе сегодня утром.
Ты почему-то трубку не брала.
Ну, как добралась ты до города? Нормально?
Нашла отца? Как встретили тебя?
Конечно, без тебя скучаю жутко
Быть может, осенью я в армию уйду.
А после службы не вернусь в деревню.
Переберусь я тоже в город, как и ты.
Фу! Целый час писал. Рука устала.
Пересылаю. Позвони! Андрей»
Эсэмэску прочитала
Люба. Но ничто в душе
У нее не шевельнулось.
Ей Андрей был безразличен.
Конечно, сны невероятны.
Приснился Любе чудный парк,
Весь листьев золотом усыпан
И небо чистое над ним.
Она бредет неторопливо,
Остановившись, ножкой листья
Сгребет, любуюсь, в пирамидку.
И дальше. В парке никого.
Она одна. Никто не помешает
И не нарушит тихий мир души.
Вдруг странный шум
Послышался ей сзади.
Как будто кто-то гонится за ней.
И торопливо Люба обернулась.
Огромный пёс с поджарыми боками,
Разинув пасть клыкастую, прыжками
К ней приближался. Люба закричала.
Но кто ее услышит в этом парке,
Где ни души? А злобный пес уже
Настиг ее. И свой прыжок смертельный
Нацелил так, чтоб в горло ей вцепиться
И жизнь ее мгновенно оборвать.
Она застыла, словно дерево на месте.
Нет сил кричать. Последние мгновенья
Остались ей, чтоб осознать, что жизнь
Сейчас прервется. И огромные клыки
Она уже отчетливо видала.
И смрадное дыхание пахнуло
В ее лицо. Тут псина завизжала,
Обмякла вся и грохнулась на землю.
В боку ее, который поднимался
И резко опадал, стрела торчала.
Стояла ничего не понимая,
Во все глаза глядела на собаку.
И слышит голос ласковый и тихий:
— Он напугал вас, этот страшный зверь?
Он больше вам ничем не угрожает.
Раздвинулись кусты и перед ней
Стоит охотник, молодой и стройный.
В одной руке он держит лук большой,
Другую же к груди прижал и поклонился:
Одет он странно. Словно со страницы
Волшебных сказок появился он.
Большие и блестящие глаза.
Над ними веки словно опахала.
Он руку протянул.
— Позвольте вашу руку!
Ее ладонь в его легла ладонь.
Ведет по парковой дорожке.
В конце дорожки белая карета,
Запряжена в четверку лошадей.
Он перед нею дверку распахнул.
Она поднялась. Села на диванчик.
Он рядом сел. И тронулась ка карета.
Глава тринадцатая
НАДЯ ВСЕЛЯЕТСЯ В ОБЩЕЖИТИЕ
Душа подобна озеру. Она,
Когда спокойна, дно увидеть можно
И наглядеться красотой камней
И плавным ходом рыб разнообразных.
Но стоит взволноваться водной глади,
И волны теплые пугают рыбаков
И к берегу они спешат, ища спасенья.
Племянницу спихнула тетя Зина,
Сдала, как сумку, в кулинарный колледж.
Всю жизнь мечтала Надя стать стряпухой,
Стоять у жаром пышущей плиты,
Бочки ворочать, обливаться потом,
Картошку чистить, овощи крошить
В дурацком белом колпаке
Среди таких же неудачниц, как она,
Терять бездарно молодые годы…
Но промолчала Надя. Скрыла гнев.
И с тетей Зиной мирно распрощалась.
Направилась вселяться в общежитье.
Взглянув на направленье, комендантша
С копною черных крашенных волос
Велела следовать за ней. На третий
Этаж поднялись. В триста первый номер.
Зашли. На них глядит с кровати
Испуганно девчушка, в серых шортах,
В футболке, явно купленной на рынке.
— Ну, вот соседку привела к тебе! –
Сказала комендантша.
— Значит так!
Спиртное пить категорически нельзя.
Готовить или чай согреть — на кухне.
Там, кстати, холодильник даже есть.
И чтоб парней сюда не приводили.
Узнаю если, выселю вас сразу
И докладную напишу еще.
И как фанера над Парижем, пролетите.
И чтоб порядок был и чистота!
И музыку чтоб громко не включали!
Ну, всё понятно? Скоро двух еще
К вам подселю девчонок. И комплект
Здесь будет полный. Всё! Располагайтесь!
Сурово поглядев на них, ушла.
— Я Надя.
— Оля.
— Тоже из деревни?
— Ну, да! Из Коченевского района.
Тут в основном девчонки деревенские.
А городские ищут, что получше.
— Ну, да! Ну, да! — с ней Надя согласилась.
— Ну, ладно, поживем, а там посмотрим.
Тут оглядеться надо бы сначала.
Понять, что здесь к чему. Ведь так же?
Ну, помоги мне сумку разобрать.
А то не знаю, что куда пристроить
Развешали вещички. А продукты,
Что в тумбочку, а что-то отнесли
На кухню в холодильник.
Чай заварили. И сидят болтают
Про то про сё, как трудно деревенским
Привыкнуть к этой жизни городской.
Никто их здесь не ждет. И родственники тоже.
Так что рассчитывать лишь на себя придется.
Ее соседка была на мышку серую похожа.
Всего боялась. С внешностью такой
Кому она нужна. Всю. жизнь на кухне
Ей суждено остаться старой девой.
И мысль такая успокоила Надежду.
Всегда нам лучше, если рядом слабый,
Тогда сильней мы чувствуем себя.
Под покровительство берем и защищаем,
Взамен от них покорность получая.
— Деревня наша, — говорила Оля,
— Считай, что потихоньку вымирает.
Уж каждый третий дом стоит пустой.
Директору лишь хорошо живется.
Дворец себе отгрохал двухэтажный.
Крутой «ландкрузер». Важный, как король.
Едва здоровается с людом деревенским.
Здесь в городе и дочери, и сыну
Купил квартиры. И себе, конечно.
— Ой! Видно так везде! — вздохнула Надя.
— Вот на уроках-то истории твердили
Про крепостное право, то да сё.
Как плохо крепостным жилось в России.
А до сих пор не изменилось ничего.
Один директор барином живет,
Всех презирает, обдирает, словно липку.
А слово против лишь попробуй вякни,
Уволит безо всякого с работы.
Глава четырнадцатая
ВЕРА СОБИРАЕТСЯ В НАЙТ-КЛУБ
— Пришла пора зажечь костры! –
Сказала Ксюша, усмехнувшись,
Когда, поужинав, сидели
На кухне. Баночное пиво
Цедили медленно, болтали.
— А ну-ка, Верка, одевайся!
Но только ярко и конкретно
Пойдем!
Сопела в зале мама.
Она поддатая вернулась,
Потом добавила на кухне.
Уже хотела песни петь,
Но Ксюша увела ее
И уложила на диван.
— Надену-ка я эту юбку! –
Сказала Ксюша.
Покрутилась.
— Не правда ль, очень сексуально?
Мальчишки глаз не отведут.
Хотя и взрослые мужчины
Бывают там. С одним из них
Тебя сегодня познакомлю.
Вот эти туфли обуваешь!
— Да я в них не шагну ни шагу.
Как можно? Тут такие шпильки!
Да я в них сразу
