Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм

Он не единственный высокомерный придурок в Ле Мойн, но я ограничиваю свои услуги теми, у кого имеются самые большие кошельки и которые могут больше всего потерять. Мы все знаем о рисках. Если кто-то из нас пойдет на дно, то и все остальные за ним. К сожалению, мой маленький круг мошенников во многом состоит из Прескотта и его друзей.

И иногда они берут от меня больше, чем платят.

Я заглядываю в пакет с едой, даваясь слюной при виде жареной говядины на ломтике хрустящего хлеба, винограда и шоколадного печенья.

— Где именно сегодня вечером?

— Как обычно.

Это означает, что он отвезет меня за десять кварталов от школы, припаркуется в безлюдном месте и выполнит гораздо больше, нежели чем просто домашнюю работу. Но я та, кто установил правила. Никакого обмена домашним заданием на территории школы или общественных местах. Это слишком опасно, особенно, когда декан не сводит глаз со своего сына.

— Увидимся в классе. — Он уходит прочь, сосредотачивая свое внимание на тени силуэта в окне кабинета деканата.

Он клянется, что она ничего не подозревает, но его мать точит на меня зуб с десятого класса, когда она стала нашей наставницей. Может, из-за моей репутации шлюхи или отсутствия у меня богатства. А может, из-за моего выбора колледжа.

Консерватория имени Леопольда в Нью-Йорке является наиболее выборочным университетом в стране и принимает каждый год только одного музыканта из академии Ле Мойн. То есть, примут ли они любого из нас вообще. Десятки моих сверстников подали заявки, включая Прескотта, но миссис Маккракен сказала, что я лучшая из всех. Именно меня она собиралась рекомендовать. Из-за этого я являюсь самым большим конкурентом Прескотта. Была, по крайней мере. Без ее рекомендаций я вполне могу вернуться на круги своя.

Вернувшись под дерево, я съедаю обед Прескотта и убеждаю себя не обращать на него внимания. Я понравлюсь Марсо. Он увидит, что я заслужила это место. И сегодня... сегодня вечером я не сяду в машину Прескотта. Мы можем проверить его задания, сидя на тротуаре, и если он будет против, я уйду. Пусть хоть провалит свою курсовую и забросит поступление в Леопольд. Я найду другого бездельника, чтобы компенсировать потерю дохода.

Пока пробегаю три мили пути, мысленно подбадриваю себя, доверяясь прочности этого плана.

Когда звенит предупреждающий звонок за пять минут до начала занятий, я уже приняла душ, оделась и протискиваюсь сквозь толпу в Кресент Холл. Меня начинает мутить.

«Всё, что тебе нужно, — это мгновение. От уверенности Стоджи моя походка приобретает легкость, но это память о папиной жизненной энергии, при воспоминании о которой появляется улыбка на моем лице. Если бы он был на моем месте, прохаживаясь по коридорам, о которых мечтал, он бы напевал с безудержным энтузиазмом и благодарностью. Я чувствую это, его заразительную динамичность, которая подпитывает мою кровь, поторапливая меня, когда я вхожу в кабинет 1А, ту же музыкальную учебную аудиторию, что и в прошлом году.

Впечатляющий вид медно-духовых, струнных и ударных инструментов простираются у дальней стены. Около шести моих коллег-музыкантов собираются вокруг столов в центре огромного L-образного пространства. Если зайти за угол, то можно увидеть находящийся в нише рояль Bösendorfer. Но мое внимание привлекает человек в центре зала.

Сидя за столом и скрестив руки на груди, он наблюдает за собранием учеников с задумчивым и раздраженным выражением лица. Слава богу, он не заметил еще меня, потому что я не в состоянии оторвать свои ноги от пола или отвести взгляд.

Неожиданно для себя я отмечаю, что он молод, не как студент, возможно, он ровесник моего брата. Привлекательный очерченный профиль, тщательно выбритый подбородок, но подозреваю, что даже самая острая бритва не в состоянии соскрести его легкую небритость.

Чем дольше я смотрю, тем больше понимаю, что не столько его лицо выглядит молодым, сколько его стиль, такой непохожий на других учителей с их консервативными костюмами и скромными манерами.

Именно так уложены его темные волосы, коротко состриженные по бокам, длинные, будто он своими пальцами взлохматил их на макушке, позволяя им спадать на лоб в полном беспорядке. Его длинные ноги словно заключены в темные джинсы, но если присмотреться, то можно увидеть на нем брюки схожего покроя. Рукава его клетчатой, застегнутой на все пуговицы рубашки, подвернуты до локтей, а его галстук иного клетчатого дизайна, который не соответствует, но каким-то образом неплохо смотрится на нем. Подогнанный жилет коричневого цвета похож на тот, который обычно мужчина носит под пиджаком. Только на нем нет пиджака.

Его внешний вид как у профессионала с личным стилем, бросившего вызов дресс-коду, при этом не нарушая его.

— Присаживайтесь. — Его громкий голос гулко разносится по комнате, терзая мои внутренности, но не пугая меня.

Я выдыхаю на секунду с облегчением, прежде чем он поворачивается ко мне. Сначала взгляд его голубых глаз, затем все тело. Руками он сжимает край стола, пока его лицо не попадает полностью в поле моего зрения. Твою же мать, слова довольно-таки поразительно разбавляют эффект от его привлекательного образа. Да, первое впечатление — это шок, но не из-за одной его привлекательности. Своим присутствием, исходящей от него уверенности в себе и подчинения, он заставляет меня чувствовать себя сбитой с толку, бездыханной и, черт побери, будит что-то в моем самом чувствительном местечке.

Он, кажется, смотрит на меня вечность, не проявляя какого-либо интереса, а затем сводит брови.

— Вы?.. — Он смотрит на зал позади меня и возвращается к моему лицу. — Вас не было на собрании сотрудников сегодня утром.

— Собрание сотрудников? — Понимание происходящего ударяет меня под дых.

Он думает, что я учительница, и теперь он смотрит на меня, как все парни, его взгляд перемещается по моему телу, вызывая тошнотворные позывы в животе. Это напоминает мне о том, что я выгляжу иначе, чем другие девушки моего возраста, и как сильно я ненавижу эти различия.

Я притягиваю сумку к груди, скрывая свою самую заметную часть.

— Я не... — Прочищаю горло и заставляю себя подойти к ближайшей парте. — Я ученица. Фортепиано.

— Да, конечно. — Он стоит, засунув руки в карманы. — Садитесь, — продолжает грубым голосом.

Мужчина провожает меня своим строгим, ледяным взглядом, и, черт возьми, я не хочу его бояться. Я стараюсь быстро и уверенно пройтись на своих неустойчивых ногах.

Когда опускаю сумку рядом с пустым местом за пустым столом, нетерпеливость громче и четче проявляется в его словах:

— Поторопитесь!

Я практически падаю на стул, мои руки дрожат, а пульс отдает мощным молотком в висках. Если бы я была сильнее, увереннее, мне было бы абсолютно все равно от того, что он сверлит меня насквозь своим взглядом и заставляет биться чаще мое сердце.

Если бы я была смелее, то бы смогла отвести взгляд.

Глава 4

ЭМЕРИК

Застигнутый врасплох. Это лучшее объяснение тому, почему мой обычно сдержанный голос — суровый и напряженный. Я не был готов к тому, что высокая, с красивыми округлыми формами, запредельно сексуальная женщина войдет в стены моего класса. Какова моя первая мысль? Беверли Ривард нашла самую горячую преподавательницу музыки в стране, чтобы устроить ее на работу для моей проверки.

Но она не учительница.

Я перестаю сжимать пальцами край стола. Господи, это было бы ужасно затруднительно.

За исключением того, что данная ситуация даже хуже.

Девушка осматривает меня стальным и недоверчивым взглядом, расположившись на первом ряду. Сидя скованно на стуле, она тянет вниз подол юбки, прикрывая колени, сводя вместе ноги. Это не та реакция, которую я привык видеть от женщин или учениц, если уж на то пошло.

Я горжусь тем, что я строгий и уважаемый педагог. И зная, как девушки-ученицы глазеют на меня, имею иммунитет к их легкомысленно-сердечному увлечению в невинных взглядах. Но сейчас мне не видно ни единого намека на наивное обожание в глубоких карих глазах. За шесть лет преподавания я никогда не сталкивался с ученицей, которая рассматривала меня оценивающим взглядом и не одобряла моих намерений.