"Стерва" для Ледяного Дракона (СИ) - Призрачная Татьяна

— И поэтому надо было меня убить? — впала в раздражение!

Бедная Стехана была вечным лишним звеном в компании старшего брата. И не любила она этого Кареслава. Сто процентов. Просто она знала его с детства, просто она других парней не видела. Придумала себе любовь и верила в нее. А они ее убили!

Разговаривать было уже бесполезно, и так понятно все стало. Но один вопрос все равно интересовал:

— Так что было бы вам, если бы не мужик в моей спальне, который приходил до того, как я отключилась?

— Это наш Властитель Земель. Великий и добрый Радигост! — пояснила мне мать.

Я не придала тогда значения слову «великий», да и не уточнила почему «Властитель»? Я и понятия не имела, что все эти слова употреблялись в прямом значении.

— Не суть! — отмахнулась от уточнений, — что было бы с этими шелопаями?

— Был бы суд. Судил бы Леонорий, так как это родственное дело, и не является делом государственной важности, — стала серьезной женщина и посмотрела на сына.

— А кто такой Леонорий? — надо потихоньку входить в суть дел в этом мире, раз я тут задержалась.

— Это брат Радигоста, — выпалил брат.

— Господи, в школу ведь ходил, — подошла и отвесила легкий подзатыльник женщина Негодяю, — Чем ты там занимался? Леонорий — дядя Радигоста. Младший брат отца Властителя. Он был внебрачным ребенком, и поэтому не мог претендовать на трон. Но он является главным советником, и влияет на дела в наших Землях.

— Бастард, значит? — усмехнулась. Времена, миры меняются, а во власти все та же чехарда.

— Кто? — не поняла женщина.

— Не обращай внимание. И так, к чему бы приговорил моего братца Леонорий? Что бы его ждало?

— Тут все зависит от него. Было бы разбирательство. И если у Радигоста нет сердца, то Леонорий сын простой женщины, поэтому, поговаривают, что он не лишен чувств. Надавили бы на жалость. Присудили бы им плети, работы исправительные. И не женились бы они. Негорад из-за того, что не было бы выкупа, да и ему и остальным запретили бы.

— Она жива, что об этом думать? — взвился братец.

— Молчи! — осекла его строго, как разговаривала с провинившимися работниками в другом мире, от чего у брата округлились глаза и он притих, — А если бы судил Властитель? — не сразу вспомнила его сложное имя, — Что было бы с ними?

— Да нужна ты властителю? — ощетинился брат, — у него государственных дел полно. Будет он еще с тобой возиться.

— Но излечить пришел ведь! — напомнила ситуацию не таких далеких дней, — Повторяю вопрос, что было бы с ними?

— Их бы в войска забрали. Всех, кто впадает в немилость или совершает плохие дела, забирают в войска. Причем не платят за это, как другим воинам, кто добровольно идет защищать нашу землю, — спокойно рассказала мать, но судя по взгляду на разбитного сына, она начинала тревожиться.

— А если бы он не справился со службой, или не захотел идти туда?

— То изгнали бы из земель без права вернуться, — с нервом сообщил брат.

— Значит так. Я выжила, но это не значит, что забыла твою выходку, дорогой родственник! Я не буду больше таскаться с тобой и с твоими недоумками. Я больше не хочу видеть в этом доме твоих друзей. И больше слышать о замужестве тоже не хочу, — выдала на одном дыхании.

Негодяй изумился, рассердился и вылетел из моей комнаты, а после и из дома. Мать стояла притихшей, но ничего не говорила, ни за кого не заступалась, только покачала очень неоднозначно головой, потом молча взяла в руки гребень, подошла ко мне и, надавив на ключицу, принудила меня сесть на пуф, покрытый шкурой с длинной шерстью.

Я ждала, что она начнет мирить нас. Рассказывать, что мы родственники, что должны прощать друг друга, успокаивать. Но она просто молчала и шустро перебирала тонкими прохладными пальцами у меня в голове.

— Мы не распутаем, — грустно заявила женщина, — кровь засохла. Придется выстригать.

— Зачем? — вынырнула из своих мыслей я, не сразу сообразив, зачем меня решили еще и волос лишить.

— Все засохло. — подергала меня за волосы женщина.

— Значит надо отмочить. За одно, рану обработать, — спохватилась я.

— Раны нет, ведь сам Радигост тебя лечил. А вот остатки крови, придется срезать. Раз ты замуж не собираешься, то это не сильно тебе повредит. Походишь в платке.

— Не надо применять свои манипуляции к моему замужеству. Ты вдова, но не похожа на метлу у входа. Ухаживаешь за собой. Для себя, — стала раздражаться, и исследовать кожу головы пальцами, чтобы найти рану и понять, как мыть голову.

Раны на голове я так и не нашла, как и говорила женщина, и это меня поразило. Но тут же я взяла себя в руки и решила, что так даже проще. Мыть голову с нарушениями кожного покрова опасно. Тем более не имея возможности посетить врача, который бы помог в случае, если что-то пошло не так. А тут оставалась только маленькая часть проблемы — смыть запёкшуюся кровь.

— Я от природы красивая. Но и древние хитрости рода, конечно использую. Я и тебе хотела передать, но ты отказалась, — с какой-то обидой сказала мать.

— Например? — стало мне интересно.

— Ну, вот брови, — провела она по тому леску, что готов был срастись на переносице, — их можно сделать красивее.

— Делай! — тут же выпалила я, просто ликуя от восторга, что хоть немного мое отражение будет становиться лучше.

Мать ушла из моей комнаты, и быстро вернулась обратно, держа в руке какое-то хитрое сплетение из нитей. И я тут вспомнила ролики в интернете, где восточные женщины при помощи ниток вырывали себе волоски на бровях.

— Потрясающе. — откинула голову на кресле, куда пересела с пуфа. Мать быстро справлялась со своей работой, было понятно, что она мастер своего дела.

— Вот, смотрись! — поднесла она мне зеркало на длинной ручке.

— Спасибо! — улыбнулась себе в зеркале, — Спасибо, — убрала стекло и обратилась уже к матери.

— Я очень рада, что ты стала подпускать меня к себе, — мягко ответила женщина.

— Я буду очень рада, если ты поможешь следить мне за бровями. А теперь помоги, пожалуйста, мне еще и помыться. Я слаба, но убрать кровь и просто смыть с себя остатки болезни очень хочется!

— Что надо сделать? — удивилась мать, — Так Зима! — подняла она палец вверх.

— И что? — теперь удивилась и я.

— Река замёрзла, и ждать до ее быстрого хода очень долго. Так что… — в руках у женщины сверкнули ножницы.

Глава 5

«Стерва»

— Так, давай поедим! — подняла руки в примирительном и успокоительном, за одно, жесте.

— Ох, да! Ты после долгого сна, наверное, такая голодная! Пойдем к столу, — оставила ножницы на столике у зеркала женщина и засеменила в сторону двери.

Выдохнула, от избавления от стрижки. А сама подумала, что очень мало уделяла внимания народным способам ухода за собой. И теперь поняла, что очень зря. Найти тут яйцо, скорее всего можно, а вот всякие вещества, хотя бы даже простой вазелин — вряд ли возможно.

В комнате, где стоял огромный стол, было тепло. От такой разницы температур плечи сами по себе дернулись.

— Замерзла, милая? Ты еще и голодная, слабая, и зима на дворе. Ох, не вовремя все. Как не вовремя, — суетилась женщина, расставляя на поверхности стола приборы.

— А почему во всем доме так холодно? А тут тепло? — спросила очевидные вещи, но мне надо было понять ход мысли местных жителей.

— Я готовила еду, топила печь, а в твоей комнате была дверь закрыта, вот тепло и не дошло. Да и самая дальняя она.

— А почему я так далеко от печки нахожусь?

— Так ты же женщина? — выдала совсем непонятные мне, но очевидные для матери слова.

— И что?

— Как что? Тебя тепло только портит! Чем дальше от тепла, тем сохраннее твоя красота и молодость. Почему женщины наших земель такие красивые?

— Почему?

— Потому что у нас Ледяные Земли. Холодно. Всегда! — с чувством уважения, даже восторга сообщила мне женщина.

— В смысле всегда? — удивилась я.

— Значит практически всегда. Есть лето, когда снег тает, но так жарко как у Нагов в их землях, у нас не бывает. Даже так, как у земляных драконов, тоже.