(не) Признанная фениксом (СИ) - Борисова Яна

Нет, этого мне точно не надо, в конце концов, жила же Фьёра тысячу лет, поживёт и ещё немного, соберусь отходить в мир иной, обязательно верну этот огонь его владельцу добровольно и даже спасибо скажу. А пока обещал жизнь без боли и страданий взамен на согласие стать его женой, пусть выполняет обещанье. Я свою часть договора выполнила и даже ни разу налево не сходила, блюжу супружескую верность как добропорядочная супруга. Это он вон жениться надумал. И думай теперь, как выкручиваться с этим разводом, чтобы и комар носа не подточил. Благо Ара рядом, с ней мы точно найдём выход из сложившейся ситуации.

С того момента, как она нашла меня в лесу недалеко от этого проклятого храма, из которого я еле выбралась и где приняла огонь, пылающую и корчащуюся от боли, Ара стала моим ангелом-хранителем.

Это она помогла мне принять по-настоящему сжигающий меня изнутри дар. Кричала какие-то проклятья, пробиваясь сквозь мои стоны и слёзы, чтобы я раскрылась живой силе огня, впустила его в свою душу, приняла его как часть себя.

Не знаю как, но я услышала её, улыбнулась этой боли, что рвала меня на части и позволила себе гореть и чем ярче я горела, тем шире улыбалась, чувствуя, как боль превращается в пепел.

Очнулась я уже не в лесу, а в деревянном, тёплом доме, на мягкой постели укутанная по самый нос одеялом, пахнущим полынью. По телу разливалась приятная лёгкость, щекоча каждую клеточку в организме.

За окном, что было расположено напротив кровати, слышались голоса — мужской и женский.

Приподнявшись на локтях, попробовала заглянуть в это самое окно, на глаза упал тугой каштановый локон. Я даже дёрнулась, испугавшись «живой» пряди. От этого резкого движения прядка отпружинила назад и вернулась уже с «подругами».

Быстро приняв сидячее положение, начала себя ощупывать. Волосы, на голове действительно вновь росли, густые, мягкие, волнистые. Слезинка сама собой скатилась по щеке. Смахнув её, я уставилась на свои руки — с них спал отёк, и они снова были тонкими и изящными, правда, на левой кисти горела алым татуировка в виде птицы в круге. Не придавая ей большого внимания, я как ненормальная начала ощупывать своё тело, которое тоже изменилось, точнее, вернулась к прежним габаритам: подбородок сразу переходил в шею, ключицы прорисовывали явно выраженный разлёт, грудь гордо вздымалась в своём втором размере, живот вновь впалый, а не раздутый от лекарств, округлые бёдра, острые колени. Зарывшись в вернувшиеся кудри дрожащими пальцами, радостно пискнула.

Голоса за окном тут же стихли, правда, после того как входная дверь вдруг скрипнула и послышалось протяжное мяу, разговор продолжился.

Прикрыв рот ладонью, чтобы снова не издать случайно лишнего звука я аккуратно, на цыпочках подобралась к окну.

Осторожно выглянула: перед невысоким забором из острых, немного отёсанных кольев, стояли двое мужчин и закутанная с головы до ног в цветное тряпьё женщина.

Мужчин узнала сразу. Это была моя вторая встреча с мужем. Точнее, не совсем встреча я украдкой наблюдала за ним пока, он о чём — то говорил с той самой женщиной.

Отметила про себя, что при свете дня он выглядит таким же огромным, что и во мраке того зала, значит, то был не обман зрения. Незнакомке, как и мне тогда, приходилось задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

На этот раз выглядело оно ― его лицо не таким уж и каменным, на нём даже читались эмоция. Кажется, той эмоцией была растерянность.

Он потирал широкой ладонью, свой покрытый недельной щетиной волевой подбородок, глаза которые, по-прежнему неестественно отсвечивали оранжевым, бегали по территории двора, иногда задерживались на доме, брови сведены к переносице, на высоком лбу прочерчен ряд горизонтальных морщин, а губы сжимались в тонкую полоску, как только он замолкал.

Женщина, активно жестикулируя, всё указывала куда-то вправо, много охала и покачивала головой. О чём конкретно они говорили, я не слышала. В конце концов, муж мой кивнул и, посмотрев на всё это время молчавшего Крона, стоящего рядом и не сводившего взгляда с незнакомки в тряпье. Затем Орман что-то ему сказал, тот внимательно глянул на дом, сверкнул глазищами, в ответ отрицательно помотал головой после чего они резко развернулись и скрылись в направлении, указанном незнакомкой.

Незнакомкой оказалась Ара, правда, узнала я её не сразу, так как там в лесу мне помогала, молодая рыжеволосая красавица, а в дом зашла испачканная сажей и перемотанная как мумия, бабулька, громко ворчащая на меня, за то, что сидеть тихо не умею, скрипучим голосом.

Но стоило ей скинуть своё тряпьё, выпить какого-то отвара из глиняной крынки и им же умыть лицо, я вновь лицезрела перед собой огненную красотку с весёлыми веснушками на носу.

После своего разоблачения ведьмочка представилась, вкратце объяснила, что происходит. На мои вопросы долго и терпеливо отвечала, после чего ненадолго оставила меня одну всё это переварить.

Переварила я всё не сразу, на это у меня ушла почти неделя. Всё же не каждый день тебе сообщают, что живёшь ты теперь в мире, где, обитают настоящие фениксы ― один из которых мой муж, а ещё драконы, ведьмы и ещё какая-то нечисть.

Также здесь есть те, кто владеет магией, к которым отношусь теперь и я, благодаря опять же моему мужу, передавшему мне свой огонь. Правда, получив этот самый огонь, выжить я не должна была, но мне несказанно повезло, я сумела выбраться из тех развалин, после чего меня нашла Ара и удачненько так прокляла, что помогло принять переданный мне дар и не отдаться в руки костлявой.

И вот теперь я единственна принявшая огонь ― выжившая, способная прервать их проклятье, вернув этот самый огонь владельцу.

Правда, вернуть его я могу только умерев. Ну вот, опять костлявая весело помахала мне косой, показывая приглашающим жестом, что все дорожки ведут к ней. И чего она так ко мне прилипла?

Злобно улыбнувшись, я показала смертушке неприличный жест и сообщила Аре, что во мне вдруг проснулась эгоистичная тварь, которая не желает избавлять пернатых от проклятья в ближайшие лет восемьдесят, а в идеале сто.

Ара понимающе кивнула и нацепила на меня серебряный браслет, закрывающий от феникса теперь мой огонь, а заодно и татушку на руке, и сообщила, что если продержусь непризнанной три года, то брак наш самостоятельно распадётся. Это, конечно, не избавит меня от опасности быть раскрытой и убитой, зато уехать я смогу, куда захочу, огонёк перестанет тянуться к владельцу и тоненьким сигналом предательски подкидывать муженьку желание найти то, что должно быть рядом. А пока нужно стараться быть с ним на одной территории, чтобы ни тянуло его вдали дальние, да мысли ненужные не приходили в голову его буйную.

Муж мой, кстати, тогда искал меня, точнее, моё бездыханное тело, которое не нашёл, когда вернулся в храм. Ара направила его по ложному следу, сказав, что видела, как мимо проходил обоз и что на нём лежал кто-то, укрытый соломой. Быть может, тот человек спал, а может, это был и труп, который они ищут, якобы разглядеть она не успела.

На мой вопрос, для чего был нужен тот маскарад, она ответила, что нечего чужакам, знать о том, что здесь живёт молодая девица. Мало ли что на уме у этих мужланов, не посмотрят и на то, что проклятийница, обидят.

Писк мой радостный, кстати, тогда чуть всё не испортил, хорошо дом проклят и ни какою магию не пропускает, да котяра тот вовремя решил прогуляться. Можно сказать, спас меня.

И вот когда, я совсем свыклась с происходящим, разобралась в механизме работы моего дара, которым оказался ― целительство, мы выдвинулись к постоянному месту жительства моего мужа, а именно в столицу Фьёры ― Аморат. Ибо подфартило мне с благоверным неимоверно, он оказался местным принцем ― огонь его опали. А самое смешное на то, чтобы получить официальное разрешение на работу целителем, я должна пройти некое испытание на глазах муженька, подтверждая свой дар, ведь кто лучше всех разбирается в целительстве, конечно, фениксы и мой как раз за это и отвечал.