Бог — мой приятель - Сирил Массаротто

Казалось, мое смущение его забавляло, поскольку, слушая меня, он улыбался краешком рта. Люблю, когда он так делает. Он поспешил уверить меня, что не видит в этом никакой проблемы. Когда я спросил почему, он ответил, что, если бы все пары любили друг друга так же крепко, как и мы, браки вообще можно было бы отменить, и его это нисколько бы не расстроило. Все-таки он может быть душкой, когда захочет…

До чего же странная штука — свадьба. На чужих я обычно помирал со скуки, а на своей собственной во время обеда развлекаюсь тем, что незаметно наблюдаю за лицами гостей, не без удивления читая на некоторых из них непреодолимое желание поскорее отправиться по домам. В общем-то, я их понимаю, ведь не каждому повезет оказаться на моем месте… Когда бы им самим посчастливилось жениться на Алисе, быть любимыми ею, находиться рядом с ней день и ночь, они бы поняли, что эта свадьба — особенная.

Мы договорились, что, перед тем как разрезать торт, каждый из нас произнесет короткую речь. Впрочем, не то чтобы мы сами договорились, скорее это было желание ее матери. Как бы то ни было, накануне мы подготовили свои речи и записали их на листочках, но друг другу не показывали. Решили, что это должен быть сюрприз. Я немного стеснялся говорить при всех о таких вещах, но пришлось выкручиваться. Я, как мог, попытался выразить всю глубину своего счастья, описать, как отныне изменилась моя жизнь, как я рад видеть всех собравшихся и какая красивая у меня жена. Я никогда не умел выражать свои чувства словами, что поделаешь, но, по крайней мере, я отстрелялся. Когда настала очередь Алисы, она поднялась и сказала: «Спасибо всем за то, что вы здесь. От всего сердца спасибо» — и села на место. Я сказал ей, что она схалтурила и что я видел, как накануне она писала. Она ответила, что то, что она написала, предназначалось только мне и никого другого не касалось. Она незаметно всунула мне в руку записку. Я развернул ее под столом, чтобы никто не увидел, и прочел: «Спасибо за то, что ты есть. От всего сердца спасибо».

После обеда гости заметно оживились. Разгоряченные алкоголем пожилые тетушки поснимали свои жуткие шляпки, а женщины освободились от тесных жакетов, оставшись в сильно декольтированных платьях, к немалому восторгу всех присутствующих холостяков и некоторых женатых мужчин. Один престарелый Алисин дядюшка в костюме такого же тусклого цвета, как лицо его жены, похоже, не на шутку увлекся одной из подружек невесты и даже пригласил ее станцевать рок-н-ролл. Стараясь не отставать от партнерши, бедняга весь вспотел и своим видом напоминал скорее дрыгающуюся марионетку. К счастью, следом заиграла медленная мелодия, и он не преминул воспользоваться случаем, чтобы покрепче прижаться к своей новой пассии. Окрыленный надеждой, он напрочь позабыл о своей жене, которая до поры до времени делала вид, будто ничего не замечает. Но когда несчастный забылся настолько, что рука его скользнула пониже поясницы новой возлюбленной, она устремилась на танцпол с воплями: «Анри! Мы уходим сию секунду!» Добрая половина зала хохотала до слез, наблюдая эту сцену, хотя многие же, напротив, впали в уныние. Разумеется, я был в числе тех, кто от души повеселился. После этого инцидента веселье продолжилось с новой силой.

В целом свадьба удалась на славу, и лишь одно омрачает мои воспоминания о ней. В самом конце, перед тем как уйти, Рене подошел ко мне, чтобы попрощаться и в десятый раз поблагодарить за то, что я выбрал его своим свидетелем. Ему было безумно приятно исполнять эту роль, я даже опасался, что он не удержится и всплакнет, когда подойдет его очередь расписываться в реестре. Никогда не видел его таким взволнованным. Так вот, когда он ко мне подошел, я попросил его отойти со мной в сторонку на пару слов и, собравшись с духом, сообщил, что собираюсь завязать с секс-шопом.

— Надеюсь, ты меня поймешь. Мы с Алисой видимся всего по часу в день, между ее приходом с работы и началом моей ночной смены. Так не может продолжаться вечно, мне хочется нормальной семейной жизни, как у всех, понимаешь?

— Но ведь вы уже давно вместе, и раньше тебя все устраивало, разве нет? И, насколько мне известно, твоя работа не помешала вам пожениться?

— Нет, конечно, но я бы хотел слегка остепениться…

— С чего вдруг? Если дело в деньгах, ты только скажи, и я тебе прибавлю, ты же знаешь!

— Проблема не в этом, Рене. Просто…

— Я знаю только то, что познакомился ты с ней благодаря мне и что до сегодняшнего дня все шло прекрасно, а теперь ты хочешь уйти и бросить меня!

— Не воспринимай это так, пожалуйста…

— Я воспринимаю это так, как ты мне это преподносишь! Давай валяй, вей гнездышко со своей психологиней. Я что теперь, недостаточно хорош для тебя? Стыдишься водиться со мной?..

— О чем ты говоришь, Рене? Ты же мой свидетель! При чем тут стыд?

— А при том! Она тебя заарканила, так валяй же, устраивай свою жизнь и оставь меня в покое, тем более что проку тебе от меня теперь никакого! И можешь больше не приходить, я вышлю чек по почте, а после разойдемся навсегда!

— Но…

— Никаких «но», все и так понятно. Желаю вам приятного медового месяца, развлекайтесь, а я и один как-нибудь разберусь!.. Прощай!

Он взял под руку свою жену и ушел. Даже не обернулся.

Я был совершенно ошарашен, но решил, что не буду портить себе настроение в такой вечер. Рене, скорее всего, отойдет. По окончании торжества мы поехали в отель, где заранее забронировали шикарный люкс для новобрачных. Мы договорились, что за обедом не будем слишком много пить и объедаться, чтобы не испортить себе первую брачную ночь. Я где-то вычитал, что, по статистике, в первую брачную ночь большинство пар, вместо того чтобы кувыркаться в постели, либо страдают мигренью, либо храпят на два голоса. Это все с перепою. Мы же хотели устроить настоящую ночь любви, наслаждения и бурной страсти. Она уединилась в ванной и вышла оттуда в коротенькой черной шелковой ночнушке, а я быстро нырнул в душ, чтобы наскоро помыться. Когда же, закутавшись в купальный халат и причесавшись, я вновь вышел к ней, то увидел нечто такое, отчего так и остался стоять на пороге с разинутым ртом. Алиса сидела на краешке кровати и с упоением грызла ноготь большого пальца на ноге, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания! Я стоял пораженный до глубины души, не в силах проронить ни слова. Она посмотрела на меня и как-то недобро спросила:

— Ну, чего уставился?

— Дорогая, что с тобой?

— Не видишь, ногти отросли. И не делай, пожалуйста, такое лицо. Теперь мы муж и жена, а посему предлагаю отбросить ненужные условности и церемонии!

— Алиса, но как же так… В такой вечер…

Тут она разразилась хохотом и выпалила:

— Это же я, идиот!

В ту же секунду у меня на глазах она мигом превратилась в Бога. Или, точнее говоря, Бог принял свой обычный вид, после того как бессовестно позаимствовал облик моей жены.

— Не понимаю, что здесь смешного?

— Видел бы ты свою физиономию! Ты был неподражаем! В твоей физиономии отразилась вся мировая скорбь! Гениально!

— Нашел чем гордиться! Хотя погоди, как ты это подстроил? Где Алиса?

— Алиса по-прежнему в отеле, а вот ты — нет! Когда ты выходил из ванной, я незаметно переместил тебя к себе, предварительно воссоздав здесь интерьер вашего номера. А ты, я смотрю, чуть было не расстался со своим мифом о прекрасной принцессе! Поверь, я еще и не такое могу!..

Он хохотал как ненормальный. Я же, поддавшись его безудержному веселью, окончательно расслабился и, убедившись, что это был всего-навсего розыгрыш, принялся хохотать вместе с ним. Что ни говори, а на его месте я бы и не такое подстроил. Все еще посмеиваясь, он взмахнул рукой мне на прощание, и я вновь очутился в гостиничной ванной. Я отворил дверь и тут же увидел Алису. Мою настоящую Алису, уютно устроившуюся под мягким одеялом. Не сводя с меня глаз, она откинула край покрывала с моей стороны кровати и спросила:

— Почему ты улыбаешься?

— Просто так, любовь моя. Просто от счастья.

Год пятый

В голове не укладывается, что с этой круглой склизкой штуковины, из-за которой сейчас так чудовищно растягивается — и, боюсь, уже никогда не станет прежним — влагалище Алисы, начинается мой сын. Сначала показалась головка, потом плечики, а теперь вот тельце… Я становлюсь папой… Бедра, ножки… Я папа! Этот ребенок сделал меня отцом! По щеке скатилась слеза. Затем вторая. И вот они уже льются градом, а я покрываю поцелуями Алису, свою жену, которая отныне не принадлежит мне целиком и которую нам теперь придется делить вдвоем с сыном. Я предвижу, что поначалу она будет даже чуть больше принадлежать ему. Пускай, мне не жалко.

— Бог!

— Слушаю тебя.

— У нас мальчик!

— Прими мои искренние поздравления! Он будет жить долго и счастливо.