Гончаров и смерть репортера - Михаил Петров

- Кондрат, ошибочка вышла. Как мне теперь работать? Чем я детям хлеб добывать буду?

- Вы не волнуйтесь, больничный лист я вам устрою. Все сделаем как надо. А засада не для вас предназначалась. Завелась у нас в отделении крыса, толи кто

- то из своих, толи кто из ходячих больных промышляет. Сегодня опять пропажа, у заведующей бумажник с двумя тысячами ушел, она его на ночь в кабинете в столе забыла, а закрывать дверь привычки не имеет. Позавчера тоже, у санитарки двести рублей пропало, её вообще жалко, на две ставки пашет. На кого подумать, не знаем. У нас ведь двадцать палат на этаже, одних только ходячих больных больше полусотни.

- Какова общая сумма украденного?

- Наверное тысячь пять наберется.

- И как давно это началось?

- Первая кража случилась дней десять назад. Но почему вас это заинтересовало? И вообще расскажите мне наконец кто вы такой и что вам здесь нужно? Часы какие

- то, ничего не пойму.

- Неужели вы меня не помните?

- Нет, да и с какой стати я должен всех запоминать. Передо мной каждый день мелькают десятки новых лиц, так что же по вашему я должен всех заносить в компьютер?

- Конечно же нет, но тогда я предстал перед вами в несколько своеобразном виде и со специфическим запахом, у вас на него сразу возникла аллергия.

- Теперь понятно, вспомнил. Вы тогда доставили нам тяжелораненного. Ухов его фамилия. Тогда все с вами ясно. В знак благодарности вы притащили мне этот дорогой презент.

- Совершенно верно, а вы за это сломали мне руку.

- Очень сожалею...

- Да ладно уж, чего не бывает...

- Очень сожалею, что не сломал другую, кажется ещё в первый раз я вам по русски объяснил, что в ваших деньгах я не нуждаюсь, а то что положено было передать сиделкам я передал. Ваш друг помещен в отличную палату. За неё платит ваша организация, чего вы ещё хотите?

- Я действительно как

- то хотел выразить свою признательность. Тот человек мне очень дорог.

- Послушайте, идите домой, не морочьте голову ни себе ни людям. Хотя нет, погодите, вы ведь тоже из милиции?

- Допустим,

- осторожно ответил я

- Тогда окажите нам любезность, отыщите вора.

- С удовольствием, если вы заберете часы, тем более они подписаны.

- Ну хорошо, только после того как вы выполните свое обещание.

- Тогда пойдемте со мной.

- Куда?

- Проведем совместный, вечерний обход палат.

- Но он уже проводился. А тем более многие больные уже спят.

- Не волнуйтесь, мы спящих не потревожим. Вор на то он и вор, чтобы ночью не спать. Только предупреждаю вас, чтоб без эмоций. Усе сделаем тихо. Рыжий испуганный дед находился на излечении в восьмой четырехместной палате. В момент нашего прихода он ещё не спал, но получше меня разглядев, захрапел старательно и громко. Подойдя к его изголовью тихо, но твердо, так чтобы он все слешал.

- Олег Львович, милейший этот больной стаггичок подлежит немедленному пеггеводу в двухместную палату. Забота о стаггиках и детях наша наипеггвейшая задача! Гаспогядитесь батенька, я пока с ним подежугю. Переводить старичка никуда не потребовалось, по тому как он крепко вцепился в подушку я понял где он прячет ворованное.

- Отставить, Олег Львович, обойдемся малыми затратами. Просто поменяйте ему подушку, думаю этого будет достаточно. Просто так отдавать награбленное старик не хотел. Отчаяно вчепившись в свой трофей он сражался до последнего помогая себе даже сломанной рукой. Вскрытие постельной принадлежности проводилось уже без участия хирурга. По причине колото

- резанной раны он был срочно отозван в операционную. Мне ассестировала дежурная медсестра, которая наконец

- то оказалась на месте. В качестве понятых мы пригласили четырех ходячих больных. Когда в полном составе десяти человек они пришкандыляли в ординаторскую мы начали операцию. Прошла она успешно. Инородное тело в виде полеэтиленового мешочка уже через пять минут вытащила ассистентка, а немощные понятые с удовольствием поставили свои подписи кустарным протоколом. На сей раз Макс действительно отдыхал и будить его было непростительным варварством. Оставив ему записку я прикрыл дверь.

В десять утра я стоял на взгорке перед въездом в деревню Гриднево, стараясь визуально отыскать нужный мне дом. Это оказалось несложным, потому как добротных строений, вроде дома изображенного на моей фотографии, было не более двух десятков. Нужный мне стоял на отшибе в самом конце села. До него можно было добраться двумя путями, либо прямо через деревню, либо минуя её в объед. Я выбрал второе, здраво рассудив, что клиентура мадам Хвостовой наносит ей визиты именно таким путем, через заднее крыльцо. Лихо разогнав машину я возле самых ворот резко саданул по тормозам. Бедная резина пронзительным визгом известила о моем приезде. Из салона я выходить не стал, полагая, что хлеб за брюхом не ходит и оказался абсолютно прав. Минут через пять на крыльцо выплыла дородная девушка лет сорока. Ни дать ни взять кустодиевская красавица, только чуть изможденная пороком. Она лениво потянулась, широко открыла пасть и показав золотую фиксу зевнула. Только потом соизволила спрятать полупудовую грудь под тонкий шелк халата. Очевидно решив, что утреннюю процедуру прихорашивания можно считать оконченой она улыбнулась мне совершенно детской, обезоруживающей улыбкой.

- Привет, парень, ты чо приехал? Такого начала я не ожидал никак, поэтому ответил сбивчего и невнятно.

- Да, это...Я так, мимо ехал, дай думаю загляну.

- Ну так загляни, чо в тачке то париться. Я щас чай пить буду, заходи, не стесняйся я одна. Или боязно? Рассмеявшись она ушла в дом оставив двери открытыми. Я готовился к чему угодно, только не к такой необычной, даже удивительнй встече времен прошлого века. Впрочем и сама она показалась мне необычной, какой

- то естественной и настоящей как сама земля. Может быть первое впечатление обманчиво, но не даром же, едва увидев её я вспомнил о Кустодиеве. Я бы очень хотел, чтобы впоследствии она оказалось такой на самом деле. Неизвестно чему усмехнувшись я решительно вышел из машины. Нет внутри дом не был деревенской избой, а даже наоборот представлял кофортабельное городское жилье обеспеченного человека. На зарплату милиционера такую обстановку не купишь. Особенно эти пейзажи неизвестных мне художников. Явно это не Левитан, но оригиналы малоизвестных художников тоже что

- то стоят. Значит все

- таки моя красавица продолжает делать деньги на бабских задницах.

- Ты чего головой

- то вертишь? Картины что ли не видал? Гляди если интересно. Мне

- то они и даром не нужны, все Витькина дурь. Ты как чай пить будешь? Или с молоком, или с лимоном, а может так просто. Я вот люблю так просто. Да ты садись, парень, тебя как зовут? Меня вот Марго кличут, а тебя?

- Меня попроще, Константином нарекли.

- Меня тоже проще нарекли, Марией, а только с детства все Марго зовут. Ты по какому

- нибудь делу приехал или просто отдохнуть?

- А по какому к тебе делу можно приехать? Конечно отдохнуть.

- Верно говоришь, какой из меня к черту делец, только и годна, что в баньке попариться, или попарить кого!

- Показав весь набор золотых зубов, она рассмеялась свободно и призывно.

- Это я мастерица, тут я свое дело знаю от и до.

- Любое мастерство, это искусство!

- Непроизвольно я выдал очевидню глупость, но ей она почему

- то очень понравилась. Заливаясь смехом она несколько раз её повторила.

- Мастерство, это искусство, замечательно. Костя, а ты как отдыхать

- то у меня хочешь?

- Ну, Марго, что за нескромный вопрос. Отдыхать как все у тебя отдыхают.

- А откуда ты знаешь как у меня отдыхают все?

- Ну ты даешь!

- Мне стало немного не по себе, не настолько она проста как мне показалось.

- Слухами земля полниться, прослышал о тебе.

- Понятно. Прослышал значит, конечно, обо мне разное болтают, иногда правду, иногда брешут. Ты мне пояснее скажи какой тебе отдых предпочтительней, а то я вдруг чего не так пойму.

- Ну как может одыхать мужик у которого баба уехала на месяц.

- Ну тогда и отдыхай, вот она я. Дело принимало какой

- то непредсказуемый, неконтролируемый мною оборот. Я не знал в какое русло мне повернуть засасывающюю трясину нашего диалога.

- Костя, чего ты думаешь, я готова.

- Засмеявшись низким грудным смехом она повторила,

- Я всегда готова! Она резко встала и легкий халатик словно сам по себе неслышно соскользнул к её ногам. Передо мной стояла сама мощь земли с величественно грандиозными формами сложенная абсолютно и пропорционально. И это трансцендентно

- глобальное явление увлекало меня в спальню.

- Ты приезжай завтра,

- уже провожая меня, ясно улыбнулась она,

- поговорим о твоем отдыхе всерьез, если ты не передумал.

- Завтра не обещаю ты из меня все соки выпила, а вот послезавтра обязательно, если ты не боишься.