В логове снежного барса - Валентин Мельников

- О, кудай,5 - запричитала старуха, бросилась к нему, подхватила на руки и отнесла к роднику, где напоила и умыла. Потом завернула ребенка в свой большой головной платок, перекинула его как котомку за спину, а концы связала на груди и животе. Малыш был легкий, но старческие силы уже не те. Согнувшись и делая короткие остановки для отдыха, прячась среди кустов и деревьев от недоброго чужого глаза, Кулюкан направилась к соседнему стойбищу рода джельденов, к которому принадлежала и сама. Она шла до глубокой ночи и, наконец, при свете луны увидела лощину с несколькими юртами. Навстречу выбежали собаки и подняли лай. "Слава Аллаху, - сказала про себя Кулюкан, - проклятые разбойники не были здесь".

Сородичи приютили ее и, услышав страшный рассказ, спозаранку спешно откочевали в глухое урочище - от беды подальше.

Вот о чем поведала им Кулюкан. Девять чабанских семей пасли скот в предгорьях неподалеку от Барскоуна. Днем, когда мужчины были на выпасах, на стойбище напали конные сарыбагыши, забрали пожитки, потом поскакали на пастбище... Угнали с собой скот, мужчин, женщин и детей. Одна из женщин с ребенком на руках, когда ее гнали к толпе пленников, бросилась в кусты. Конники догнали ее и стали стегать камчами. Мать упала в траву лицом вниз, прикрывая своим телом ребенка. Ее схватили и, продолжая бить, утащили. А ребенок остался в траве.

Кулюкан вместе с другими женщинами кричала и посылала проклятия на головы разбойников. Ее ударили дубинкой, и она долго лежала на земле без сознания. Когда пришла в себя, никого вокруг уже не было.

Ребенка, оставшегося без родителей, звали Мамбетом. Через 30 лет он сам станет отцом и от него родится сын, названный Жанторо. После смерти Кулюкан Мамбета в шестилетнем возрасте приняла к себе семья чабана Джаныбека. Мамбет был младшим среди названных братьев и сестер. Они знали, что он приемыш, но до поры до времени обид не чинили. Уже в ранней юности Мамбет стал выделяться среди сверстников силой и ловкостью в национальной борьбе куреш, конных играх и состязаниях. Но в те годы развлечения были редкостью из-за притеснений пришлых завоевателей. Особенно страдали от них люди из племени бугу и в первую очередь род джельденов, которому принадлежали богатые лесом и дичью угодья в горах и плодородные пахотные земли на побережье от Тосора до Чичкана и Дархана.

С запада бугинцев теснили сначала джунгарские ойраты-калмыки, потом появились кокандцы, а из Кашгара угрожали войска Китайской империи. Налоги, подати и поборы в пользу завоевателей разоряли богатый край. Не упускали случая пограбить и более сильные феодалы из соседнего кыргызского племени сарыбагыш. Их дружины состояли из детей и внуков угнанных в рабство людей, насильственно разлученных друг с другом, не знавших своих корней и рабски преданных своим хозяевам. Им было все равно кого грабить и убивать.

Спасаясь от врагов, джельдены покидали свои исконные земли, уходили к казахам в долины рек Кеген и Текес.

В конце концов подалась туда и семья Джаныбека. Обосновавшиеся ранее в тех краях сородичи помогли устроиться на месте.

Несмотря на лишения, дух джельденов не был сломлен, потому что и старые и молодые знали своих предков до седьмого колена и гордились ими. Предание о происхождении рода джельденов гласит, что он восходит к пленной калмычке Чеджимджен и Алсеиту - праправнуку знаменитого кыргызского родоначальника Тагая. Наложница Чеджимджен родила Алсеиту единственного сына - Туума-кашку, от одного из сыновей которого - Каракозу впоследствии и появился на свет Джельден. Этот выдающийся человек сумел объединить ряд семей и основать самый крупный в племени бугу род.

Однако в этой истории есть своя интрига. Несмотря на то, что Алсеит считал Туума-кашку своим законным сыном, гордые потомки, рожденные от двух свободных жен Алсеита, не хотели признавать своей родственной близости к генеалогической линии, идущей от рабыни. Это грозило вылиться в большие раздоры, и тогда мудрые люди придумали поэтическую легенду о том, что Чеджимджен была женщиной, рожденной от благородной самки марала, и олицетворяла в себе высшие силы природы. Легенда о Рогатой Матери-оленихе вполне укладывалась в языческие верования джельденов, живших в неразрывном единстве с природой. В конце концов не только род джельденов, но и все соплеменники признали Чеджимджен своей прародительницей и стали называть себя бугу, что значит олень.

Но пройдет время и на земле бугинцев восторжествует алчность, приведшая к уничтожению маралов ради их ценных рогов и мяса.

От приезжавших с запада купцов давно доходили до бугинцев слухи о том, что за бескрайней казахской степью есть большая страна, которой правит сильный царь. Народы, принявшие его подданство, живут в мире и без страха. А называется эта страна Россией. Не раз собирались на совет старейшины и аксакалы бугинцев, решали, что делать: терпеть и дальше притеснения и опустошительные набеги? Уходить в горы или на чужую сторону? Или послать прошение русскому царю о переходе в его подданство? Некоторые советовали подождать, когда начнут присоединяться к России другие племена кыргызов. Но они всякий раз оказывались в меньшинстве.

Конкретные действия по сближению с Россией начали предприниматься бугинцами с 1814 года. Первая представительская поездка во главе с авторитетным человеком Качибеком Шералиевым была предпринята к генерал-губернатору Западной Сибири в город Тобольск, вторая - десять лет спустя в Семипалатинск и Омск. На эту поездку и переговоры ушел год. На родину бугинцы вернулись в сопровождении конного отряда, которым командовал хорунжий Нюхалов. Единственным историческим свидетельством этого первого появления русских на Иссык- Куле стали путевые записки военного лекаря Зибберштейна, в которых он восхищается красотой здешних мест и отмечает радушное гостеприимство местных жителей.

Приход отряда вселил в бугинцев новые надежды на скорое избавление от притеснений и набегов, которые к середине столетия стали особенно частыми и разорительными. Однако пройдет еще долгих тридцать лет, прежде чем все племя бугу в числе десяти тысяч кибиток перейдет в подданство Российского государства. Бугинцы оказались первыми из кыргызов, ставших под покровительство российской короны.

Каждый получил то, что хотел. Пойдет оно во благо или нет, покажет история. Однако изначально известно: тяготы от властей и удары судьбы первыми всегда испытывают бедняки.

Царская администрация создала на новых землях опору себе - волостные управы и суды биев. Однако наряду с колонизацией вопреки воли властей набирал силу и процесс взаимовлияния и сближения переселенцев из России и Украины с кыргызским населением. У себя на родине они были такими же неимущими и бесправными, как и кыргызские бедняки - кедеи и батраки - джатакчи. Безземелье и голодная жизнь погнали их искать лучшей доли в далеких чужих краях.

В запряженных волами мажарах, в конных телегах с каменным терпением степняков месяцами тащились они по бескрайним просторам. До границы России ехать было как-то сподручнее - и краюху хлеба Христа ради кто-нибудь подаст, и дороги получше, и жара не сильно донимала. А когда пошли знойные казахские степи, стало по-настоящему худо, и многие засомневались, доберутся ли живыми до места.

В одной из скрипучих телег, которую еле тащил отощавший конь, ехала вместе с группой переселенцев из Воронежской губернии и крестьянская семья Матвея Шубарина. Чтобы сберечь лошадь, он сам и жена Мария шли пешком, оставив в телеге престарелых родителей да трех малых детей. Местами колеса на железном ходу глубоко увязали в песке, Серко понуро останавливался и тогда приходилось налегать плечом на задний тележный борт, громко понукать и хлестать кнутом коня по выпирающим ребрам. В полдень под выцветшим небом дрожит и струится горячее марево и порой средь поросших колючкой и саксаулом низких песчаных холмов чудятся райские лужайки и озера. Но люди знают - видения обманчивы. Заведут на погибель легковерного в горячие пески. Голод мучил людей, но еще пуще - безводье. Коням все-таки удавалось находить кое-какой сочный корм. Когда останавливались на ночевку, они могли хоть немного попастись в ближних лощинах, на дне которых в тенечке прорастала трава.

Тяжким оказался путь для Матвея - одного за другим схоронил своих родителей в чужой неприветливой земле. За ними смерть забрала и двух детишек. Держался каким-то чудом самый младший - трехлетний Ванюшка.

Полегче стало только когда добрались до Аральского моря. Вода в тамошних колодцах была солоноватой. Зато пить можно вволю. В те времена Арал был еще многоводным и рыбным. Матвей подрядился в рыбацкую артель, а Мария устроилась поварихой. Теперь голод им не грозил. Но надо было спешить, чтобы успеть доехать к зиме до кыргызских земель. Теперь, отъевшись на Арале, имея запас вяленой рыбы, хлеба и воды, ехать стало веселее. Да и местность постепенно становилась приветливее, а потом и вовсе пошли благословенные многоводные места. Зима застала Шубариных в Чуйской долине и только к весне, обогнув побережье озера Иссык-Куль с запада на восток, они, наконец, прибыли на место, где предстояло поселиться. Это было новое, только что начавшее застраиваться и состоявшее из одной улицы село Сливкино, переименованное впоследствии в Покровку. Первое время жили в землянке, которую соорудил Матвей. Днем он вместе с Марией строил саманный домик, а ночью запрягал в плуг Серко и пахал землю на отведенном участке в девять десятин.