Белая таежка - Галина Головина

Галка прошлась по завозне. Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей! Белая меховая шапочка на Галке, белая заячья шубка и рукавички тоже белые, и на ногах ичиги белые. Снегурочка, да и только! У нас ее Галка-Задавалка зовут. Артистка, между прочим. Прима! Всегда ей в драмкружке главные роли достаются. Играет будь-будь!..

- Ты зачем приперлась? Кто тебя сюда звал? - обрел я наконец дар речи.

Галка скользнула по мне высокомерным взглядом и демонстративно повернулась к Ванюшке, зная, что слово его для нас закон. Кольча был рядом с ним. Они как сидели на лавке, так и остались сидеть, а я вскочил, увидев Галку.

- Ваня, Колян, я к вам по делу. - Она перестала улыбаться, давая понять, что разговор предстоит серьезный. - Вчера на комитете комсомола мы решили устроить воскресник, поработать в выходной вместе с вами на лесосеке и все деньги, которые заработаем, передать в ваш фонд на киношные дела.

- А мы вас просили об этом? - сурово спросил Кольча, уже помаленьку пришедший в себя.

Ванюшка-тугодум, соображал еще, что ответить Галке. Но я его перебил:

- Поможете, а потом каждый начнет нос совать в наши дела!

- Отчитываться заставите за каждую копейку! - подхватил Кольча, и я заметил, как он толкнул украдкой в бок при этом Ванюшку. "Ни в коем случае, мол, не соглашайся!"

- Нет уж, извините-подвиньтесь! - опять ввернул я. - У нас своя компания, у вас своя компания...

- Я не понимаю, мальчики, откуда у вас такой индивидуализм? вздернула плечами Галка. - Вы же комсомольцы! Что это все значит? Почему отрываетесь от всех?

А сама между тем проплыла по завозне так, будто под дружные крики "бис" ее вызвали снова на сцену. Остановилась на миг у таблички "Спутники золота", потрогала искристый белый кварц, затем перевела взгляд на лоток и остановилась перед картиной погибшего охотника.

- Нечего сказать, достойно свой путь в комсомоле начинаете!

- А что мы плохого сделали? - пробубнил Ванюшка.

- Вот именно! - взвился Кольча. - Я сейчас же пойду к секретарю и все ему объясню.

Кольча торопливо начал одеваться, а Галка схватила со стола письмо дяди Кости. Я коршуном бросился на нее и вырвал письмо из рук.

- Миша, перестань хамить! - возмутился Кольча не то взаправду, не то понарошке, для Галки.

- А чего она хапает без спроса!

- Подумаешь, тайна, покрытая мраком! - Галка пнула подвернувшийся под ноги лоток.

- Быт дореволюционных старателей хотим отобразить крупным планом. Кольча уже оделся и ждал Галку у дверей.

- Порожняк гонишь, крупным планом! - Галка преобразилась, решив нам выдать.

Я хотел турнуть ее как следует из завозни, но Галка уже сама кинулась к двери и выпорхнула вслед за Кольчей на улицу.

- Не было печали, так черти накачали! - мрачно пробурчал Ванюшка. А все потому, что тень на плетень наводим. Догадалась ведь она, что тут к чему.

Конечно, догадалась.

- Может, ее припугнуть как следует, чтобы она помалкивала? - сказал я, сам не веря в это.

Ванюшка вяло отмахнулся.

- На чужой роток не накинешь платок!

7

Вы, наверное, думаете, что сжигание "порубочных остатков" работенка так себе, не бей лежачего? Пали костры, чтобы небу жарко стало, а государство тебе за это дело еще денежки отвалит.

Глубоко заблуждаетесь! Прежде чем костер запалишь, на деляне с тебя семь потов сойдет.

Грохнется вековая лесина. Обкорнают ее лесорубы, очистят, и останется на снегу только туша - "хлыст", как они выражаются. Подползет трелёвщик, зацепит ее тросами-лопарями и утащит на распиловку. Наше дело теперь "порубочные" собрать. Сучья, кору, обломки всякие. Чтобы тайгу не захламлять, не давать пищу для лесных пожаров. Взвалишь на плечо сук или рукой его ухватишь, волочешь к тому месту, где костер будет, а ему, бедняге, будто никак не хочется в огонь, так и норовит за что-нибудь уцепиться...

В общем, пахать надо да пахать, как говорится. Денежки недаром нам достаются...

В хлопотах, волнениях и тревогах мы и не заметили, как грач зиму расклевал. Пришла весна-красна. Едва сошел снег и на крутобокой Зорянке зацвел черемушник, будто инеем-куржаком вдруг гора взялась, смородина буйно выкинула свой духмяный лист, загорелись жгуче-красные огоньки жарков, заиграли глазки медунок... Пахнёт теперь с Зорянки теплый ветерок, и обдаст тебя вдруг таким густым таежным ароматом, что дух захватит.

- Это ветер странствий! - жадно раздувает ноздри Кольча, весь дрожа от возбуждения.

Галка - никому ни звука про нас! Будто воды в рот набрала. Я ничего не могу понять, Ванюшка тоже пожимает недоуменно плечами, а Кольча все принимает как должное. Он считает, что это его заслуга. Драмкружковцам Кольча целый альбом фотографий настряпал. И на репетициях снял чуть не всех поодиночке, и на спектаклях. Но я думаю, что Галка еще себя покажет. Неспроста, ох неспроста она помалкивает! Уж я-то ее знаю.

У меня же с ней любовь была. Ну так, канитель одна! В пятом классе еще, три года тому назад дело было. В школу и из школы вместе, в кино вместе, на лыжах вместе... Девчонка она компанейская, с ней не соскучишься. В порядке девчонка. А вот характер - оторви да брось! Ужасный характер. Любит, чтобы везде ее верх был. Никак не уступит. И я тоже такой. В общем, сошлись - задериха да неспустиха. Подрались из-за какого-то пустяка. Да там и драка-то была - одна видимость. Но Галка сама же всем и раззвонила, что фингал мне поставила. (Я целую неделю на огороде отсиживался, в летние каникулы это случилось.) Фингал, конечно, чепуха, но ведь смотря от кого...

В леспромхозе мы на мотор заработали. Вот получим последнюю зарплату за апрель, и можно будет идти за "Вихорьком". Может, вам не верится, что мы такие большие деньги заработали? Но вы учтите коэффициент, северную надбавку, а потом уж и наше старание приплюсуйте сюда же.

Завтра прямо из школы помчимся в контору, получим денежки, добавим к тем, что уже накопили, и в магазин за мотором.

Наша покупка никаких кривотолков вызвать в деревне не должна. Моторка для съемочной группы просто необходима. Лишь бы Галка помалкивала.

На большой перемене все высыпали на улицу. Теплынь, солнце.

- Вертолеты! - завизжали от радости девчонки.

Вся мелюзга - в диком восторге.

- Ого, сколько их!

- Как стая ворон!

Вертолеты шли над Малиновым озером, направляясь к пустоши Разгуляйке, где еще осенью геодезисты вбили колышки, обозначив ими улицы будущего поселка. Он потом станет железнодорожной станцией. Мне все еще как-то не верится, что к нам в Басманку скоро поезда прибегут.

Задрав головы, смотрели на вертолеты.

- Чего они тащат?

- Какие-то цистерны, - послышались голоса.

- Да это же дома! - раздался рядом со мной Кольчин голос. - Походные!

Этот все знает!

А верно, дома. Я разглядел широкие железные полозья под полом и окна по бокам. Строители десант к нам забрасывают.

Было в этой вертолетной стае что-то такое, от чего у меня сладко затрепетало сердце. Вся наша жизнь теперь перевернется. Мелюзга с ликующими возгласами ринулась к пустоши, на которую опускались вертолеты. Мы тоже не устояли, направились вслед за ними. Мы шагали степенно, как и подобает старшеклассникам, но вскоре перешли на тот потешный шаг, которым ходят люди в старых кинофильмах да легкоатлеты на соревнованиях по марафону.

На вертолетах вместе с походными домами прилетели парни и девушки шумные и смешливые. Все на них было новенькое, все сверкало свежестью красок, как сверкали зеленые домики на железных полозьях. К нам подошел рослый парень, видать, из старожилов. У него русая шиковская борода и пышные усы скобочками по краям губ. На бороды в тайге мода. Чем роскошнее борода, тем больше тебе уважения. Бывалый человек, корифей! Всех таких бородачей у нас корифеями зовут. Уважительно, не в насмешку.

- Здорово, аборигены! - он приподнял над головой кубанку с малиновым верхом.

- Не аборигены, а чалдоны! - по-свойски поправил его Кольча.

- Заметано! - согласился с поправкой бородач. - Здорово, чалдоны.

Мы все по очереди пожали ему руку.

- Как тут у вас дела?

- Как сажа бела! - в тон ему весело бросил Ванюшка.

- Рыбешка в озере не перевелась?

- С чего бы!

- Рыбак? - Бородач взял Ванюшкину руку и задрал ему рубашку выше локтя. - Что-то непохож на рыбака...

Мы протестующе загалдели, потому что рыбака заядлее Ванюшки во всей Басманке не найти.

- У настоящего рыбака никогда не проходит синяк над локтем, - сказал бородач с самым серьезным видом. - Хвастаясь уловом, он обязательно рубанет себя ребром ладони по вытянутой руке. "Вот такую вытащил!"

- А у нас по рукам не колотят! - нашелся вдруг я. - У нас две руки надо выбрасывать. Во какие таймени попадаются!

- Места покажете?

- Об чем разговор!

- Будем друзьями, - сказал бородач и заверил нас: - Я славный парень.

Его, очевидно, так все и звали: Славный парень.

- Эй, Славный парень, иди помогай! - раздалось вдруг где-то за вертолетом. - Развел опять антимонию...