Ночная погоня - Рэй Брэдбери

По тихому дому рассыпался звонкий детский смех. Мать и отец прислушались, потом оба заулыбались.

— Смотрят по телевизору «Робинзона Крузо», — сказала Урсула, уже позабывшая о «Муравье». — И им интересно и смешно! Даже сейчас, в 2011 году, дети без ума от этих историй про Робинзона Крузо и Пятницу, про Белоснежку и семь гномов! Помнишь, какой был скандал, когда в прошлом году детское телевидение попыталось заменить приключенческие программы занятиями по сборке машин и передачами о Марсе? Все дети Шотландии потребовали, чтобы им вернули приключения!

— Ребенок есть ребенок. — Профессор кашлянул, поглощенный своими мыслями. — Знаешь что? К вечеру, на вересковой пустоши, я хочу его испытать!

— Его?.. Да, конечно! — И она кивнула с таким видом, будто это очень ее обрадовало. — Но что эта… штука будет делать на вересковой пустоши?

— Видишь ли, — и рука его обвела в воздухе что-то невидимое, — она может, при помощи электролиза, добывать прямо из грунта алюминий. Алюминий я выбрал из-за его необычайной распространенности — он составляет не меньше семи процентов всей земной массы!

И профессор торжествующе посмотрел на жену.

— Да, мой друг, — сказала она таким тоном, каким все жены говорят эти слова пьяным или рассерженным супругам.

— …Так что «Муравей» может добывать алюминий в горах и в пустынях, и из чего угодно — из полевого шпата, каолина, глинозема! А алюминий служит составной частью сплавов, прочных, как сталь, но весящих в три раза меньше!

— Да, мой друг.

Ей уже столько раз доводилось слышать, как он говорит на своем непонятном техническом языке! И через минуту, когда он заверил жену, что его изобретение не опасно, она успокоилась и стала думать об ужине. Не слетать ли на вертолете в Килданан купить бифштексов? И, может быть, бутылку вина, чтобы отпраздновать удачу Малькольма? Всего семьдесят километров — за какой-нибудь час она слетает туда и обратно…

Тихо жужжа, дом, как подсолнечник, поворачивался вслед за солнцем. Небо над темными вершинами пылало. Малькольм между тем продолжал:

— …в электронный мозг вводятся элементарные приказы, и реле мозга смогут создавать из них все новые и новые сочетания, практически бесконечное количество сочетаний! В результате получатся миллионы разных линий поведения! И кроме того, у «Муравья» много органов чувств: радиолокаторы, фотоэлементы, искусственные органы обоняния, микрофоны, которые за десять миль улавливают стрекот кузнечика. А во время войны его тепло-уловители обнаружат на большом расстоянии любой живой организм, если температура его тела отличается от температуры воздуха хотя бы на одну десятую градуса. На своих гусеницах с присосками «Муравей» может передвигаться где угодно, под водой или даже по отвесным скалам. А ториевых батарей, которые дают ему энергию, хватает на десятки лет. Торий, кстати, тоже есть на всех континентах!

— Да, дорогой…

Как хорошо, подумала она: металлическая рука, выдвинувшись из стены, подобрала пепел, просыпавшийся с сигары Малькольма! Ведь пепел на полу — это так неопрятно! Но что сегодня с Малькольмом? Таким она еще не видела его никогда!

— …Его металлические мускулы не знают усталости! — почти кричал он тем временем. — Его мозгу не нужен сон! Его реакции мгновенны! Его производительность не укладывается в воображении! Ему нужно два часа, чтобы создать себе подобного, точную копию самого себя, и он проделывает для этого сорок тысяч операций! А два «Муравья» начинают делать еще двух! Четыре — еще четырех! Знаешь, сколько их станет после двадцати четырех часов удвоения?

— М-мм… сто?

Готовясь отправиться за покупками, она сейчас накладывала на лицо косметику.

— Четыре тысячи девяносто шесть! — торжествующе воскликнул он. — А через тридцать шесть часов — двести шестьдесят две тысячи сто сорок четыре! А через двое суток — много миллионов! Мой первый «Муравей» — это ком снега, с которого начнется лавина!

— Не… не чересчур ли это много? — слегка испуганно спросила она и, оторвав взгляд от зеркала, посмотрела на мужа.

— Нет, совсем не трудно, отдав приказ, остановить самовоспроизводство, — весело успокоил он жену. — Именно такой приказ, как только «Муравей» пройдет испытания, я и отдам. А самое главное, мои «Муравьи» могут быстро и дешево сровнять с землей Гималаи или перенести Великобританию на Северный полюс! Она рассмеялась:

— Что ты говоришь, Малькольм? Ведь мы там замерзнем.

— Я просто привел пример, — сказал он, не обращая внимания на ее смех. — Ну а какое это оружие… Ты ведь слышала все эти бесконечные жалобы по поводу огромных расходов на вооружение? «Муравей» создаст армию из кучи камней! Да, конечно, с одним «Муравьем», хоть он и прочен, легко управится противотанковая пушка. Но миллиону, который через два часа станет двумя миллионами, сопротивляться бесполезно! Стальные челюсти сжуют даже танки, целые дивизии танков, и опустошат территорию неприятеля так же основательно, как полчища настоящих муравьев. Только представь себе, что будет, если двадцать моих «Муравьев» перебросить по воздуху в пустыню Гоби. За сутки их станет там больше восьмидесяти одной тысячи! А если ввести в них инстинкт миграции, они вскоре расползутся по всей Азии!

— Нет, только не война! — И она вздохнула: ох уж эти мужчины! — Неужели мало тех войн, которые были?

— Разумеется, — пробормотал он немного растерянно. — Но ведь… любое достижение науки можно использовать как для блага человека, так и во зло ему. Все зависит от того, в чьи руки оно попадет. Но все равно надо изучать, пробовать…

— Нужно ли? — Она опять услышала детский смех, но теперь не улыбнулась. — Ведь у нас есть все — достаток, досуг. Зачем тебе этим заниматься, Малькольм? Чего еще может человек желать?

— Многого — например, удовлетворения своего любопытства. К тому же мои «Муравьи» принесут людям пользу. Человек, если пожелает, сможет менять с их помощью облик целых планет — превратить их в цветущий сад!

— Или в пустыню! — Она уже закончила сборы и была готова лететь в город. — Ты меня отпустишь, Малькольм?

Конечно, он ее отпустил. Но в городе, делая покупки, она все время думала о том, что мужчины, даже гениальные, — это всего лишь восторженные, любопытные, неосмотрительные дети…

…Когда вечером из-за тяжелых вершин Бен-Аттоу выскользнула луна, в ее неярком свете, упавшем на вересковые пустоши, сверкнула полусфера из светлого металла, легко и быстро находившая себе дорогу между скал и небольших прудов. Следом за ней, стараясь не отставать, бежал вприпрыжку, тяжело дыша, немного грузный человек, явно чем-то взволнованный.