Удали меня из памяти (СИ) - Громова Екатерина

— Я, наверное, пойду. У тебя ещё много работы. Курсач у Интеллигента — залог успешной сессии.

В глазах напротив сожаление?! Кирилл не сдержал победной улыбки, он молодец, он почти справился, вот только как же тянет остаться.

— Спасибо, что накормил, — Алёна подарила гостю сытую довольную улыбку, — обожаю эклеры.

— Расскажи, что ещё любишь, и быстрее станем друзьями.

Девушка отрицательно покачала головой:

— Не всё сразу, Ру …, Кирилл.

Он ухмыльнулся.

— Проводишь?

— Провожу.

Он надел свою обувь и обвел на прощание квартиру взглядом.

— Ну, пока, русалка?

— Пока, — Алёнка улыбалась, хотела убрать этот неконтролируемый спазм со своего лица, но не могла, хоть убей.

Он заколебался на выходе, сделав глубокий вдох, развернулся и вперил в неё возбужденный взгляд:

— Журавлева?

— А? — под настолько откровенным взглядом она сжалась в комочек.

— Я не знаю, что происходит.

Движение было очень быстрым, Алёна не успела отреагировать. Её спина вжалась в стену, придавленная чужим телом, она распласталась, раскинув руки, которые тут же были захвачены чужими ладонями. Он целовал властно, требовательно, не давая шанса на сопротивление. И она ответила, захватила губу, слегка прикусила и начала посасывать. Ей хотелось и нравилось. Почувствовав ответ, он ослабил порыв, поцелуй, на мгновение замерев, стал нежным, изучающим, присваивающим. Руки устремились вверх и соприкоснулись, его ладонь сжала запястья, освободившаяся рука обняла за талию и притянула ближе к себе. Они целовались безрассудно, слишком плохой мальчик и безупречно хорошая девочка потеряли голову. Пальцы скользнули по животу, подарив щекочущее, непривычное ощущение, она порывисто вздохнула. Он принял это за согласие, рука устремилась вверх, нашла обнаженную грудь и слегка её сдавила. Алёна замерла, его губы застыли в нерешительности, карие и зеленые глаза открылись и вели между собой страстную немую беседу. Его большой палец провел по возбужденному соску, аккуратно надавливая, даря ощущения, которые Алёне раньше никогда не приходилось испытывать. Волна дрожи пробила тело, она содрогнулась, пальцы захватили сосок и начали с силой покручивать выпирающий холмик.

— Нет, Руднев! — взять себя в руки стоило неимоверных усилий, тем более в такой ситуации, в которой нестерпимо хотелось идти дальше, узнать и прочувствовать всё, что он сможет ей подарить.

— Почему? — прислонившись к её лбу своим, парень тяжело дышал, прикрыв глаза, руки повисли вдоль тела, по-прежнему прижимающего её к стене.

— Не всё сразу, я же сказала.

Кирилл глубоко вздохнул и открыл глаза:

— Как скажешь, зеленоглазая. Пока.

— Пока.

Дверь закрылась, Алёна стояла и смотрела на неё сумасшедшими глазами. Что это было, черт возьми?! Что это было?! Боже, как это было …!

Засыпая, она нащупала телефон, открыла переписку, нажала на номер и приняла решение сохранить. «Руднев». Нет, пусть будет «Кирилл». Улыбнувшись, она закрыла глаза, ни одной единственной мысли о заждавшихся книгах не появилось в голове.

Глава 7

Кирилл обмотал бедра полотенцем, провел рукой по запотевшему зеркалу и внимательно осмотрел себя со всех ракурсов. Завтра нужно побриться, сейчас пора спать, осталось меньше пяти часов. Дверь в ванную комнату закрылась со стуком. С высокомерным выражением лица он рассматривал длинноногую красотку, развалившуюся на его постели, совершенно не стесняясь наготы. Кажется, она уснула. Кирилл включил верхний свет.

— Эй, подруга! Подъем! — парень нетерпеливо потолкал её в плечо.

— Что? — недовольно пробурчала девушка, приподняв голову и щурясь от яркого света.

— Тебе пора.

— Куда?

— Меня это не волнует, главное — из моего дома.

— Ты меня выгоняешь? — короткостриженая брюнетка приняла сидячее положение и вперила в хозяина квартиры обиженный взгляд.

— А ты думала, в ЗАГС приглашу?! — Кирилл открыто насмехался, поглядывая на обнаженную грудь.

— Но ты же говорил …

— Никогда не верь тому, что я говорю по ночам. По ночам я вру без зазрения совести.

Собеседница нахмурилась.

— Эрнест Хемингуэй. Классика! Самообразованием надо заниматься в перерывах между скачками по чужим койкам.

Кирилл взял с кресла небрежно брошенную в порыве куртку, достал бумажник и выудил оттуда пятитысячную купюру:

— Так и быть, оплачу тебе такси, — бумажка легла на тумбочку возле кровати, он несколько раз по ней стукнул.

— Во столько, значит, ты меня оцениваешь?! — Прошипела она, скрипя зубами.

— О! Поверь! Для тебя это слишком много. Я повысил тебе самооценку. Не благодари.

Парень снял полотенце, импульсивно прошелся им по волосам и пошел к шкафу за одеждой.

— В душ я хотя бы могу сходить?

— Нет. Хватит с тебя моей постели.

— Чтоб тебе пусто было, Руднев! Чтоб ты провалился! Чтоб у тебя больше никогда не встал, — сыпала проклятиями ночная гостья, порывисто натягивая одежду.

На выходе из квартиры она обернулась, Кирилл стоял, засунув руки в карманы домашних шорт и глумливо улыбался.

— Желаю тебе, чтобы тебя так же однажды выставили посреди ночи за дверь и пусть это сделает та, которая попользуется тобой как половой тряпкой и выкинет за ненадобностью!

Дверь хлопнула.

— И тебе не хворать.

Улыбка медленно растворялась. Почему-то он вспомнил Алёну, которая вчера сказала ему нет, и с радостью проводила за дверь. Кирилл вздохнул, может он ведет себя неправильно, но он так привык, и так будет продолжаться.

Он вернулся в комнату и обозрел скомканную кучу, которая была постелью до их прихода сюда. Спать на этой кровати, как и менять постельное белье он естественно не собирался, за ту же купюру завтра всё уберут. Взгляд упал на тумбочку, кроме светильника на ней ничего не было, он ухмыльнулся и покачал головой. Как удобно иметь деньги, они заглаживают любую вину. Спасибо папа за мою беззаботную жизнь. Погасив свет, он наконец-то пошел спать, в ту комнату, которая «не для гостей».

Кирилл чувствовал себя разбитым, времени на сон оказалось слишком мало, раздражение сквозило в каждом жесте.

— Кир, все нормально?

— Да. Как всегда.

Парни зашли в аудиторию и направились на привычное место, Кирилл притормозил, осматривая студентов, он искал двух подружек. Лиза сдержанно улыбалась, ковыряясь в телефоне, место рядом пока пустовало.

— Лех, пошли повыше?

— Чего это то?

— Пошли!

С парты, которую выбрал Кирилл, отлично просматривалась вся аудитория, но вся была и не нужна, он хотел иметь возможность наблюдать за ней, не прилагая никаких усилий и не вертя головой. Алёна появилась за несколько минут до прихода преподавателя, Кирилл максимально вжался в стул, прячась за широкоплечим парнем, сидевшим впереди, но напрасно, по сторонам она не смотрела.

Лекция началась, но восприниматься никак не хотела, парень неотрывно наблюдал за сидящей впереди. Сегодня она выпрямила волосы, разделила их ровным пробором и стянула в низкий хвост, обмотав резинку прядью волос. Аккуратно, просто и привлекательно. Она с неподдельным интересом слушала лекцию, иногда отвлекаясь на оклики подруги. Кирилл боялся упустить любую деталь, поэтому не сводил с неё глаз, предчувствие его не обмануло. Спустя время она начала озираться по сторонам, сначала повернула голову в ту сторону, где должен был сидеть он, затем еле заметно подалась вправо. Напряженная спина облокотилась на спинку, посидев несколько минут в таком положении, она вновь начала вертеться, теперь сильнее поворачивая голову назад. Кирилл улыбался. Практически лежа на парте, подперев рукой голову, он старался скрыться из зоны видимости, неосознанно двигая друга к краю. Рыжий наблюдал за происходящим с удивленным, непонимающим выражением лица.

— Кир, ты сбрендил?

— Ещё нет, но походу скоро.

— Ааа, ну ладно. Это всё объясняет.

Алёна так и не решилась обернуться, причиной была Лиза, заметившая суету подруги. Она что-то спросила, девушка отмахнулась и уставилась на лектора. Кирилл достал телефон: